Комментарий: выборы и оппозиционный пессимизм в Грузии
Промежуточные выборы 19 мая в парламент и муниципалитеты Грузии вызвали в стране волнения, не пропорциональные их значению. Любой поединок между правящей партией «Грузинская мечта» и оппозицией, каким бы локальным он ни был, рассматривается как репетиция парламентских выборов 2020 года. Оппозиция пытается создать прецедент, что хоть где-то удалось победить «Грузинскую мечту». А правящая партия не хочет ни в коем случае этого допустить.
Противостояние в Зугдиди
На фоне этого особое значение придавалось выборам мэра города Зугдиди. Неформальный лидер объединенной оппозиции бывший президент Грузии Михаил Саакашвили поднял ставки выдвижением кандидатом на эту должность своей жены Сандры Рулофс. У Саакашвили в регионе Самегрело — традиционно высокая поддержка. И если Сандра Рулофс и могла где-нибудь выиграть, то здесь у нее точно был шанс.
Это означало прямой вызов в адрес Бидзины Иванишвили — де-факто «царя» Грузии. Победа Рулофс стала бы знаком того, что Саакашвили может победить Иванишвили на общенациональном уровне. Этим Саакашвили дал бы понять своему электорату, что победить Бидзину никому, кроме него, не под силу.
• Комментарий: что мы узнали благодаря президентским выборам в Грузии?
• Грузия: смерть из-за выборов? Дело директора школы
• Что показали недавние выборы президента Грузии — оценки и мнения
На фоне всего этого власть не могла позволить себе проиграть. Обе стороны сконцентрировали свои ресурсы в Зугдиди. Этот небольшой город стал на время политической столицей Грузии.
Кандидат от правящей партии победил, набрав 54 процента голосов, также как и во всех других округах, исключая округ Мтацминда в Тбилиси, где будет назначен второй тур.
Предвыборная кампания была грязной, особенно в Зугдиди, где правительство использовало свои уже ставшие привычными методы, включая, согласно разным сообщениям, запугивание и подкуп. Однако в сам день выборов было относительно спокойно, и голоса были подсчитаны справедливо. При этом большинство людей, пришедших на выборы, на самом деле проголосовали за провластных кандидатов.
Мы знаем, что в Грузии нет равных условий на выборах: у власти всегда ощутимая фора. Но если власть особенно непопулярна, а оппозиция — дееспособна, она все равно может победить. Таковы грузинские правила игры, и Саакашвили знал, на что шел.
Зугдиди стал личным поражением Саакашвили. Так как кандидатом была его жена, он не может дистанцироваться от поражения. За этим поражением могут последовать некоторые разногласия внутри его же партии «Единое национальное движение» и в существующей вокруг нее коалиции.
Саакашвили и революция
Первый признак разногласий появился в первую же ночь после выборов. Ника Мелия, один из лидеров ЕНД, почти открыто атаковал Саакашвили, хоть и не называл его по имени. По его словам, неправильно все время говорить об уличных протестах и создавать ожидание революции, если не можешь этого сделать. Результатом этого становится только деморализация сторонников. Целью этой критики не мог быть никто иной, кроме Саакашвили.
Может быть, это самый важный вопрос, разделяющий грузинскую оппозицию. Саакашвили верит, что режим Иванишвили ни в коем случае не допустит победы оппозиции на выборах. А следовательно, будет необходимо в какой-то форме повторение «революции роз». Самые верные его сторонники с ним согласны.
Это мнение не лишено оснований. Комбинация административного ресурса и личного богатства Иванишвили особенно увеличивает фору, которую власти имеют на выборах. Президентские и последние промежуточные выборы подтвердили, что Иванишвили до конца будет использовать эти ресурсы для сохранения власти. Прецедент 2012 года (когда партия Иванишвили пришла к власти путем выборов) тут не годится, потому что тогда власти противостоял миллиардер, чье состояние в два раза превышало госбюджет Грузии. Повторение этого трудно себе представить. Для того, чтобы переломить ситуацию, уличная мобилизация может стать необходимой.
Может. Но проблема в том, что, по крайней мере на этом этапе, грузин больше не привлекает уличная политика. Протесты у нас были, но подчеркнуто «аполитичные». За «Единым национальным движением» ради революции мало кто готов последовать.
Саакашвили уже больше шести лет не был в Грузии и неудивительно, что он не чувствует настроений людей. А может быть, он потому зациклился на уличной политике, что считает ее своей сильной стороной, и это единственный путь, которым он может вернуться во власть. В Украине он пытался применить эту же тактику и мобилизовать новый Майдан, но и там у него ничего не вышло.
Партийные лидеры, находящиеся в Тбилиси, лучше понимают обстановку. После поражения на парламентских выборах в 2016 году Саакашвили поддержал идею бойкота парламента, что означало перенос политической борьбы на улицу. За этим последовал раздел партии и создание «Европейской Грузии». Сразу же после завершения президентских выборов в 2018 году он попытался объявить кампанию гражданского неповиновения — однако его кандидат на пост президента Григол Вашадзе дистанцировался от его призыва. Оппозиция все равно попыталась мобилизовать уличный протест, однако не добилась успеха. А сейчас Ника Мелия, который во время раскола 2016-2017 годов встал на сторону Саакашвили, перешел в атаку на него именно по этому вопросу.
Уличная политика особенно непрогнозируема. Никто не может сказать, случится ли в Грузии еще одна «бархатная» (или не очень) революция, что может стать для нее поводом и кто может оказаться во главе. В таких полуавторитарных режимах, как наш, ничего не исключено, но в данный момент зацикленность на революционизме — признак слабости.
Надежда на коалиционную политику
Однако как можно победить Иванишвили, кроме как при поддержке улицы? Испытания такого варианта проходят в тбилисском округе Мтацминда. Во втором туре Шалва Шавгулидзе, кандидат от коалиции партий «Европейская Грузия» и «Свободные демократы», выступит против кандидата от партии власти.
Надежда на победу опирается на допущение — несмотря на то, что никакая партия по отдельности не может победить «Грузинскую мечту», это будет по силам объединению различных оппозиционных сил. В первом туре Шавгулидзе получил почти 37 процентов, а провластный кандидат — 41 процентт. Если во втором туре кандидаты от других оппозиционных партий выразят поддержку Шавгулидзе, у него будет шанс.
Это возможно, однако этот сценарий требует определенной координации и сотрудничества между оппозиционными партиями, включая «Объединенную оппозицию» (блок Саакашвили). Насколько это возможно? На этих выборах «Объединенная оппозиция» и «Европейская Грузия» договорились о сотрудничестве таким образом, что разделили между собой избирательные округа и поддерживали кандидатов друг друга. Это сработало не до конца, однако было шагом в правильном направлении. Но этого оказалось недостаточно, нужна более широкая сеть сотрудничества.
Будущее неопределенно
Вероятнее всего, итоги промежуточных выборов сделают партию власти более самоуверенной, а в рядах оппозиции воцарится пессимизм. Это плохо в общем для демократии, так как еще более усиливает настроения в пользу того, что как бы не падала популярность Иванишвили, выиграть у него выборы невозможно. Он всегда сможет мобилизовать достаточно административных и финансовых ресурсов, чтобы не допустить победы оппозиции, и не побоится уличных протестов, потому что оппозиция не может вывести на улицы достаточно людей. Если все пойдет также, Грузия станет еще более авторитарным государством.
Однако делать такие поспешные выводы означает делать самореализующиеся прогнозы, которые к тому же неверны. Как мы знаем из опыта, ситуация может поменяться очень быстро, а до осени 2020 года не так уж много времени. Предсказать будущее невозможно, но последовательность и мотивированность могут принести результат.
Гия Нодиа — председатель «Кавказского института мира, демократии и развития»
