"Мы понимали, что творится какой-то ужас, но страшно нам не было"
Обстрел Гянджи в октябре 2020 года во время второй карабахской войны: вспоминает Мурад Набиев, владелец креативного пространства Art Garden в этом городе на западе Азербайджана.
«Днем 4 октября я пришел открывать кафе, как обычно. Спустился навести порядок в подвале. Наверху возились наш бармен Кепез и уборщица. Когда я услышал грохот, то сперва подумал, что они там что-то порушили. Поднялся во внутренний двор, и одновременно туда вышел бармен.
— Что вы там уронили?
— Я ничего не ронял.
И тут до меня дошло.
— Кепез, это взрыв был.
Меня с детства учили, что самое надежное место в доме – это дверной проем. Так что следующие удары мы простояли в подвале под аркой».
Тридцатидвухлетний Мурад Набиев – владелец креативного пространства Art Garden в городе Гянджа на западе Азербайджана. В октябре 2020 года во время во время войны в Карабахе Гянджа несколько раз подверглась ракетному обстрелу. Удары пришлись преимущественно по жилым кварталам, погибли 32 мирных жителя, включая детей, десятки были ранены.
«Когда обстрел закончился, мы вышли на улицу осмотреться. В городе творился хаос, конечно. Все растеряны – и простые люди, и полиция. Мы пошли к кукольному театру, который стоит в центре у реки. Там тоже пострадали несколько домов и машин. Близко нас не подпускали, так что смотрели издалека.
Помню, как одна женщина плакала, словно младенец. Помню сгоревшую машину. Все это казалось невероятным. Но тогда мы еще думали, что это единичный случай.
А когда через несколько дней обстрел повторился, тут уже все перепугались всерьез. Многие стали уезжать из города или отправлять жен и детей в безопасное место. Если обычно такси везло в Баку за 50 манатов [около $30], то теперь цена подскочила до 150 [около $90]. И это, еще если сумеешь найти такси.
Ни я, ни большинство моих друзей, с которыми мы работаем в Art Garden, уезжать не стали. Умом мы, конечно, понимали, что творится настоящий ужас – война, ракеты, люди гибнут. Но страшно нам не было. Даже наоборот.
Честно говоря, это было даже захватывающе. Мощнейший всплеск адреналина. Чувствовали себя, как в кино. Возможно, потому, что мы молоды, у нас нет семей, детей, нет ответственности. Ну и к тому же мы ведь позиционируем себя как прогрессивную креативную молодежь, занимаемся культурным развитием города.
Так что стыдно было свалить в такой ситуации. Что люди сказали бы?
Я только на три-четыре дня уехал. Двоюродный брат пережил сильный стресс, ему нужно было развеяться, и мы с ним отправились в небольшое путешествие на машине, съездили в Баку, Шеки, Ленкорань. Оказавшись в столице, я понял, насколько далеки бакинцы от войны со всеми ее ужасами. Да, конечно, повсюду крутили новости с фронта, люди обсуждали происходящее в кафе, ресторанах, на улицах. Во многих семьях сыновья ушли на фронт, некоторые погибли. Но все равно ни в Баку, ни в других крупных городах, где мы побывали, война не ощущалась так, как в Гяндже. У нас там была совсем другая атмосфера, гораздо депрессивней.
В те дни Гянджа будто вымерла. Одни разъехались, остальные напуганы, улицы пустые, почти все закрыто, никто не знает, что дальше будет, что делать. Так прошел весь октябрь.
И даже после того, как война закончилась, мы еще долго не могли вернуться к нормальной жизни. Точнее, к нормальному образу мышления. Например, мелкий бизнес, такой, как у нас. Мы не могли, как обычно, рекламироваться в соцсетях. Появилась какая-то самоцензура. Столько погибших, столько горя – как тут писать о кофе и развлечениях?
Однажды мы сделали анонс мероприятия про учебу за рубежом, так нас в комментариях тапками закидали. Только через несколько месяцев все нормализовалось. А концерты мы только в феврале 2021 года опять проводить стали. А во время войны провели две благотворительные ярмарки. Продавали местный hand-made, а на вырученные деньги помогали солдатам и пострадавшим семьям из разных городов.
Но на фоне всего этого я заметил две позитивные перемены. Во-первых, люди стали более сплоченными и внимательными друг к другу. Стали чаще говорить о жизни, о чем-то более глубоком и важном, чем просто бытовые дела и проблемы. А еще изменился критерий уважения.
У нас ведь как – больше всего уважают чиновников, полицейских и тому подобное. Людей с властью и полномочиями. А тут уважение общества сместилось на простых солдат, рядовых. Ребят из бедных по большей части семей, которые ради нас всех рисковали жизнью.
И это уважение в отличие от уважения ко всяким чинам было искренним».
Эта история – часть медийного проекта «Траектории». Он рассказывает о людях, чьи жизни были затронуты конфликтами на Южном Кавказе. Проект работает c авторами и редакторами со всего Южного Кавказа и не поддерживает ни одну из сторон ни в одном конфликте. За публикации на этой странице несут ответственность авторы. Топонимы в большинстве случаев используются так, как это принято в обществе автора. Проект осуществляют организации GoGroup Media и International Alert при поддержке Европейского Союза
