Нужен ли Грузии статус кандидата в Евросоюз, пока у власти «Грузинская мечта»? Аргументы "за" и "против"
Грузия и статус кандидата в ЕС
В конце 2023 года Евросоюз примет решение о предоставлении Грузии статуса кандидата. Чтобы получить этот статус, стране необходимо выполнить 12 рекомендаций.
По мнению экспертов, правительство Грузии не следует рекомендациям ЕС. В то же время оно все больше пытается вернуть Грузию на орбиту России и полностью изолировать ее от остального мира. Грузия никогда не была так далека от Запада, как сейчас., говорят эксперты.
В этом контексте в последние дни все чаще звучит вопрос — а стоит ли получать статус кандидата при наличии антизападной власти? Часть общества, политиков и экспертов считают, что этот статус лишь продлит власть правящей партии «Грузинская мечта», которая сотрудничает с Россией и стремится к авторитаризму.
- Президент Грузии призвала Европарламент предоставить стране статус кандидата в члены ЕС
- «Граждане выбирают Европу» — шествия с флагами ЕС в День независимости Грузии. Фоторепортаж
Так следует ли Грузии получать статус кандидата при правлении «Грузинской мечты»? JAMnews приводит аргументы с двух сторон.
НЕТ: Тенго Киртадзе, партия «Европейская Грузия»
Аргумент первый. Неправильно думать, что получение статуса – панацея. Статус – это некий неформальный инструмент, помогающий странам на пути к евроинтеграции.
Но инструмент можно использовать только там, где есть желание его использовать. Сегодня в Грузии правит путинский пророссийский режим, который словом и делом подтверждает, что европейская интеграция не является его приоритетом, она ему не нужна.
Поэтому политической воли к правовому и демократическому прогрессу в стране в условиях правления «Грузинской мечты» не существует. Поэтому неправильно создавать иллюзию, что статус позволит выйти из нашего сложного положения.
Аргумент второй. Призывы к получению статуса создают в обществе ложные ожидания. Неправильно, когда говорят, что хотя правительство пророссийское, но народ заслужил этот статус и поэтому надо подать петицию в Брюссель. Эта мысль порождает ощущение, что на Брюссель можно повлиять морально и независимо от правительства, он может дать статус народу.
Если это ожидание не оправдается, последует большое разочарование. Оппозиция сама создает повод для того, чтобы люди говорили: «Брюссель мог, но не дал нам статуса».
Это лишь продвигает нарратив «Мечты» о том, что Запад говорит с нами, как с подчиненными.
Аргумент третий. Важно сказать людям: «Мы не знаем, что решит Брюссель, это не зависит от оппозиции». Мы должны дать понять, что статус нас не спасет, если мы не сменим правительство. Если же мы говорим, что статус важен, то мы укрепляем «Мечту», приписываем ей получение статуса.
Если вспомнить разнузданную пропаганду «Грузинской мечты», то очень легко представить, как она будет продавать тему статуса. Она обязательно скажет, что Запад просил нас о войне, но мы не пожертвовали населением страны и, тем не менее, получили статус. И народ будет помнить, что когда мы не получали статус, это было не из-за проблем с правосудием или ограничение свободы медиа, а потому, что нас просили ввязаться в войну.
Создастся впечатление, что это обычная сделка. И это также будет продолжением нарратива «Грузинской мечты» о том, что у Запада есть свои интересы, как и у России.
Как в таких условиях можно говорить, что «Грузинская мечта» не окрепнет?!
Аргумент четвертый. Унизительно, когда мы представляем, что нашу судьбу должен решать Запад, что нас должна спасти Украина. Это оскорбительно. Западные санкции, если они будут введены, помогут этому процессу, но не смогут заменить необходимость демократических изменений на местах.
Неправильно и вредно утверждать, что Запад может, например, отстранить Бидзину Иванишвили. Как активизировать гражданина, если вы говорите ему, что «если Брюссель, Вашингтон или Зеленский вам не поможет, ваша деятельность не имеет смысла и судьба этой страны решена».
Аргумент пятый. Ложь, что сейчас, до конца года, есть какое-то окно, а потом его закроют. Это определенный период, который продлится несколько лет.
Такие решения в Европе принимаются не случайно. Европе просто необходимо увидеть на местах потенциал демократических перемен, общество, которое борется за ценности. Мы должны показать Западу, что мы можем им что-то дать.
Поэтому неверно говорить, что, мол, если мы не получим статус в октябре, всему конец. Мы не получим его в октябре, мы сменим правительство и тогда мы его получим.
ДА: Давид Зурабишвили, политолог
Аргумент первый. Лично для меня в этом вопросе нет знака вопроса. Нам определенно нужен статус кандидата. Он означает, что вы уже прошли какой-то путь, чтобы попасть в ЕС.
Конечно, статус не является гарантией попадания в ЕС или того, что у вас будет хорошее правительство. Но если мы согласны с тем, что наша стратегическая цель — вхождение в Евросоюз, то статус — это в любом случае шаг вперед.
Это хорошо примерно на том же уровне, что и независимость. Получение независимости само по себе хорошо, независимо от того, какое у вас правительство. Вот и тут примерно такая же история.
И, по моему мнению, все прочие аргументы уже не столь интересны. Но все же давайте рассмотрим и их.
Аргумент второй: Многие говорят, что мы все равно не сможем войти в Евросоюз. Правительство, которое на самом деле является пророссийским и антизападным, развеет эти сомнения среди своих колеблющихся избирателей. Скажет, мол, «мы не антизападники, и Европа это признала!». И таким образом будто бы снимут с себя обвинения.
Но такой подход неверен!
Конечно, правительство так скажет, но это не значит, что все поверят. И зависит от того, что будут делать оппозиция и гражданское общество.
- Рискованная деолигархизация и неучтенные рекомендации — заключение Венецианской комиссии по Грузии
- «Возможно, Европа действительно не для вас» — западные партнеры ответили Гарибашвили
- Грузия готова порвать с Евросоюзом — российские правительственные медиа
- «Мы упустили все возможности». Что изменила украинская война в Грузии — анализ
Аргумент третий. Еще один слабый аргумент против — то, что «Грузинская мечта» еще долго будет оставаться у власти за счет того, что ей удалось добиться получения статуса. Но с получением статуса ничего не заканчивается, наоборот, правительство столкнется с рядом проблем.
Если «Грузинская мечта» останется пророссийской, люди это поймут и оценят соответственно. Но тут, опять же, оппозиции надо быть наготове и объяснить все это народу. Вспомним случай с принятием российского закона об иноагентах: власти сказали, что этот закон американский, но народ не поверил, потому что оппозиция и гражданское общество объяснили, что это не так.
Если оппозиция не хочет этого статуса, то, конечно, правительству будет очень легко вести выгодную для себя пропаганду. Но если оппозиция скажет, что несмотря ни на что, в силу геополитических интересов страны нам нужен статус кандидата, то власть не сможет так легко присвоить это достижение.
Аргумент четвертый. Получение статуса, помимо преимуществ и доступа к определенному финансированию, влечет за собой дополнительные обязательства. Государство берет на себя множество обязательств перед Евросоюзом, в том числе и в плане мониторинга, наблюдения за выборами.
Конечно, и здесь можно сказать, что государство возьмет на себя эти обязательства, но не будет их выполнять. Но не лучше ли все же иметь эти обязательства?! Даже для той же самой оппозиции. В конце концов, если власти не будут выполнять обязательства, с них можно за это спросись. А если обязательств не будет, то о чем спрашивать?
Аргумент пятый. Если нам не удастся получить статус, это усилит евроскептицизм.
Сейчас пропаганда правительства строится на следующем нарративе: «НАТО и Евросоюз нас по-прежнему не принимают, мы их не игнорируем. Они навязывают нам пропаганду ЛГБТ, мы этого не приемлем, потому что мы люди традиционной морали».
И эта пропаганда еще больше усилится, если мы не получим статус.
И напоследок. Многие говорят, что нам не место в Евросоюзе, что мы не принадлежим к Европе. Да, я с этим согласен, но, по существующим критериям Евросоюза, ни Молдова, ни Украина к ней тоже не принадлежат. Это полностью политическая история, вызванная войной в Украине и героической борьбой украинского народа.
Но это импульс, который можно использовать сейчас. Потому что мы не знаем, будет ли у нас такая возможность даже после победы Украины и окончания войны.
