Теряя и вновь обретая близких
“Алло, здравствуйте Мама Люся ” , — в трубке Люся услышала незнакомый женский голос.
Она подумала, что ее разыгрывают, и ответила, ‘какая я тебе мама Люся?’
Оказалось, это была мама Кости.
Именно с этого звонка началось воссоединение бабушки с внуком.
За последние 20 с лишним лет своей жизни, бабушка Люся постоянно мучилась от неопределенности, связанной с ее сыном и внуком. И если во втором случае все завершилось воссоединением с внуком после 17-летнего расставания, то история с сыном все еще остается загадкой.
Так получилось, что 81-летняя Люся Аванесян прожила жизнь в трех разных местах – родилась в Карабахе, выросла в Баку и вот уже 29 лет живет в городе Варденисе, что находится в Гегаркуникской области в Армении.
В своей квартире в Варденисе бабушка живет одна. “Вон там – мои мужчины”, — говорит она, показывая в сторону трех портретов, висящих в гостиной.
На портрете, расположенном посередине, изображен ее муж, которого она потеряла в сорокалетнем возрасте. На картине справа – ее старший сын Боря, который умер в 2008-м после продолжительной болезни. На последнем портрете младший сын Люси – Эдуард, о судьбе которого ничего не известно вот уже 24 года.
Эдуард Аванесян родился в 1959 году в Баку. В молодости он переехал в Россию, собираясь там жить и работать. Когда разгорелся Карабахский конфликт, Эдуард ушел на фронт и с 1999-го числится пропавшим без вести.
Более 4500 военных и гражданских лиц, пропавших без вести в результате карабахского конфликта, были зарегистрированы делегациями Международного Комитета Красного Креста (МККК) в Ереване и Баку, а также миссией МККК в Нагорном Карабахе. Более 400 из них зарегистрированы в Армении, примерно столько людей признаны пропавшими без вести и в Нагорном Карабахе.
МККК начал собирать образцы ДНК родственников пропавших без вести людей еще в 2014 году.С самого начала проекта в Армении были собраны образцы ДНК 1077 кровных родственников 344 без вести пропавших. На основании образцов, собранных у 195 людей, уже созданы профили ДНК, которые прошли проверку в независимой лаборатории. В будущем эти образцы помогут повысить вероятность идентификации останков погибших при эксгумации.
• Когда Грач Абрамян вернулся из плена, дома ему уже установили могильную плиту
• Оказавшийся в плену армянин сумел спастись благодаря случайной встрече с другом-азербайджанцем
• В армянском поселке сохранили азербайджанское кладбище
В речи бабушки Люси карабахский диалект смешивается с русским языком. По ее словам, в Баку говорили в основном на русском.
Она вспоминает, что до начала конфликта в Карабахе, к армянам хорошо относились в Баку. Тогда она работала на трикотажной фабрике, получила квартиру, которую отремонтировали сыновья.
Но все изменилось в конце 80-х.
«Мой сын Боря водил такси. Он часто ездил в Сумгаит и постоянно твердил мне, что нам следует уехать. А я все отвечала, что ему не стоило паниковать. Я верила, что все уладится. Не уладилось … », — вспоминает Люся Аванесян.
Позднее, как и многим другим армянам из Баку, ей пришлось пойти на сделку — обменять квартиру и переехать в Варденис.
Ее сыновья на тот момент переехали жить и работать в Россию. Люся тоже могла переехать к ним, но решила, “кто знает, может завтра такое случится и в России, и тогда, по крайней мере, у моих детей будет здесь дом. Именно с этой мыслью я обменяла нашу квартиру”.
Однако события стали развиваются по-другому. Старший сын, Боря, вернулся домой в 1991 году. Через год приехал Эдик со своей избранницей Наташей.
“Он сказал, что уезжает в Ереван по делам. Предупредил, чтобы я не искала его, он сам даст о себе знать в случае надобности”, — рассказывает бабушка Люся, добавив, что у нее не было повода для беспокойства. Эдик был самостоятельным и уравновешенным человеком, и за него она всегда была спокойна.
“Он посылал мне телеграммы, сообщая о том, что жив и здоров. У меня и в мыслях не было что-то проверять, чтобы узнать, что на самом деле телеграммы приходили из Карабаха”.
Бабушка Люся вспоминает, что правда ей открылась во время встречи с родственниками, которые стали интересоваться об Эдике. Оказалось, что он вместе с Наташей был не в Ереване, а в Карабахе – в деревне Тонашен Мартакертского района.
На протяжении всей войны единственным средством общения между матерью и сыном были телеграммы. Она уже не помнит, как часто получала, или отправляла их, но говорит, что телеграммы успокаивали ее, помогая ей верить в то, что с сыном все было в порядке.
Invalid slider ID or alias.
Из таких телеграмм, которые бабушка Люся хранит в отдельной сумке, можно узнать, что происходило в те годы с ее семьей. В одной телеграмме она сообщает Эдику, что его старший брат перенес ампутацию, и что в день его операции их квартиру ограбили.
Именно из телеграмм Люся узнает о рождении внука.
Константин Эдуардович Катков – внук Люси, которого она потеряла и вновь нашла, единственный ребенок ее пропавшего без вести сына.
Наташа забеременела в Карабахе, и муж отправил ее обратно в Варденис, к матери. Прожив некоторое время в доме Люси, невестка уехала обратно к родителям в Украину, оставив свои контакты.
Она виделась с внуком дважды после его рождения. С первой встречи бабушка сохранила фотографию маленького Кости. Это было в 1996 году, когда трехлетний мальчик жил с бабушкой и дедушкой, а мать переехала в другой город по работе.
Бабушка отлично помнит один эпизод из проведенных с маленьким внуком дней. Мать невестки тогда посоветовала ей укладывать мальчика рядом с собой, чтобы он к ней тоже привязался, а Костя ей в ответ пообещал: “буду общаться с тобой днем, а вечером пойду спать к бабушке Гале”, — с улыбкой вспоминает Люся.
Возвращаясь, она оставляет семье внука свои контакты, но потом сама теряет их адрес, и связь прерывается на долгих 18 лет.
За это время она все пыталась найти Костю и Наташу через соседей и членов семьи старшего сына. Она искала внука и невестку в социальных сетях, но все оказалось без толку. А вот об истории воссоединения внука с бабушкой, по словам самой Люси, можно написать целую книгу.
В 2013 году в деревне Тонашен, где воевал Эдик, установили памятник в честь погибших на войне, и бабушка Люся присутствовала на его открытии.
“На следующий день рано утром мне позвонили. Я ответила немного уставшая с дороги. Кто-то поздоровался, назвав меня мамой Люсей. После стольких лет Наташа нашла меня”.
Не проходит и год после звонка Наташи, как бабушка Люся ездит в Россию их повидать.
“Я стояла, а он подбежал ко мне, обнял, поцеловал”, — вспоминает с волнением бабушка, которую Костя сам поехал встречать.
За месяц, который она прожила вместе с внуком и невесткой в России, они многое успевают рассказать друг другу. По словам бабушки, внешнее сходство Кости с отцом чувствуется только по глазам, но в характере улавливается много общего с Эдиком. Внук такой же молчаливый, спокойный и уравновешенный, как его отец. Сам Костя хочет приехать в в Карабах, , посмотреть, где жили его родители.
Люся с радостью отмечает, что внук многое знает о своем отце, о котором мать ему рассказывала. Сама бабушка благодарна Наташе за то, что дала жизнь ребенку, “в котором течет кровь моего Эдика”.
Наташа вторично вышла замуж два года назад, но сын был против этого.
“Армянская кровь, как-никак, дает о себе знать”, — полушутя замечает бабушка Люся.
Сейчас она общается с ними по телефону.
Люся не сомневается, что сын вернется, хотя вот уже 25 лет от него нет вестей.
После войны, в начале 1995-го, она поехала в Шуши, лично отправившись на поиски сына.
“Я побывала в каждой деревне с его фотографией в руках. Искала его 4-5 дней. В те времена часто проезжали военные машины. Мне не приходилось стоять ни минуты. Меня всегда подвозили до деревни, а потом ехали дальше”, — вспоминает 81-летняя женщина.
В результате своих поисков, Люсе удалось найти лишь армейскую шапку сына. Она все еще хранит ее, так и не решаясь даже постирать. Это одна из немногочисленных вещей, которые остались после Эдуарда.
Соседки рассказывают, что Люся всегда пьет за здоровье сына за новогодним столом и на других застольях. Она не зажигает свечу перед его портретом и всегда отмечает день рождения сына вместе с соседями.
“Придут или нет, я всегда накрываю на стол в этот день. Не сказала бы, что получается пышное застолье. Но даже если мне приходится копить целую неделю, его день рождения я обязательно отмечаю”.
