Дочь-«заложница» и разрушенный дом. Истории о том, как нарушают и защищают права человека в Абхазии
В марте исполнилось пять лет с момента, как Асида Шакрыл стала омбудсменом – уполномоченным по правам человека в Абхазии. Перед тем, как уйти в отставку, она говорит о самых запомнившихся ей делах. При этом она принципиально не рассказывает о делах успешных. Говорит, что защищать права человека – это и есть работа омбудсмена, и хвалиться тут нечем. Наоборот, акцент надо делать на том, что не получилось, на случаях, когда права человека в Абхазии отстоять не удалось или это было чересчур сложно. Чтобы в будущем именно эти проблемы были решены.
- Запрет на аборты в Абхазии. «Неужели мой ребенок важнее депутатам, чем мне самой?»
- «Стыдно быть потерпевшим»: истории пыток из Абхазии
- “Мой прадед Селыку Хашиг был мусульманином, а прабабка — христианкой» — про религии в Абхазии
История о проломленной голове
Мы проводили мониторинг режимных учреждений, в рамках которого посещали и психиатрическую больницу. Я всегда общалась и с медиками, и с пациентами. В одной из палат мне показалось, что пациент хочет мне что-то рассказать. Это был молодой парень, ему не было и 30 лет. Я попросила всех выйти, осталась с ним наедине и задала только один вопрос: как ты сюда попал?
Он показал мне рану на голове и рассказал, что несколько месяцев назад его задержали по подозрению в грабеже. Забрали в изолятор временного содержания, а наутро он очнулся с проломленной головой. Парня увезли в больницу. Была тяжелая трепанация, ему еле спасли жизнь. Но человек остался инвалидом. Последствия травмы изменили навсегда его жизнь. И все это произошло на режимном объекте, куда нет доступа посторонним, людям с улицы.
Мы написали множество писем в прокуратуру, требовали разобраться в этом деле. Но никто так и не был привлечен к ответственности. На наши письма отвечали: нет состава преступления.
История о папе с арматурой
В конце 2022 года к нам поступило сообщение об отце, жестоко избивающем дочь. Родители в разводе. Дети остались с отцом. Дочь сама сообщила о побоях в школе. Сказала, что папа избивал ее даже арматурой. Матери посоветовали подать в суд для определения места жительства детей. Она так и сделала. Стали ждать решения суда. Но это ведь требует времени. И все это время ее ребенок остается в опасности и подвергается избиениям.
Имелись результаты медицинского освидетельствования и рассказ самой девочки. Были задействованы социальная служба, комиссия по делам несовершеннолетних, специалист по охране детства, администрация школы, районный отдел образования, управление внутренних дел. Позже подключились общественная организация «Панорама», Ассоциация женщин, Центр гуманитарных программ, Уполномоченный по правам ребенка, Уполномоченный по правам человека, министр внутренних дел лично, премьер-министр. Подключились все, кто только может, а по факту ребенок больше месяца оставался у отца, хотя все это время сообщал об избиениях. Девочка просила помощи, спасти ее и передать маме. И за целый месяц никто не смог этого сделать.
В конечном итоге по судебному решению девочку передали матери. Но мне кажется, то этот случай выявил проблемы всех задействованных органов государственной власти. Я считаю, что нужно безотлагательно принять нормативно-правовой документ, направленный на защиту прав детей, в том числе – регулирующий деятельность органов опеки и попечительства в Абхазии.
История про разрушенный дом
Женщина жила в доме в центре Сухума со своей бабушкой. Дом находился через парк от мэрии. В 90-х, во время грузино-абхазской войны, в этот дом попадает снаряд. Бабушка умирает.
После войны, как известно, творился хаос. Кто что захватил, то себе и присвоил. А если кто-то оказался законопослушным и ничего не захватил, то у государства не дошли руки что-то им выделить. Вот и женщина, о которой идет речь, законопослушно обратилась к государству и сказала, что ее дом в аварийном состоянии. На первом этапе нужны были серьезные вложения, у дома не было крыши. А у государства не было денег. Дом так и стоял в таком виде много лет, постепенно разрушаясь. Женщина все это время жила на съемной квартире со своим сыном, отец которого погиб от полученных во время войны ранений.
И вдруг в какой-то момент администрация Сухума в нарушение всех норм дает разрешение одному предпринимателю на снос этого дома и строительство на его месте бизнес-центра. Но этот предприниматель строит там не бизнес-центр, а очень большой жилой дом. Женщина подала десятки заявлений, но безрезультатно. Тогда она пришла к нам. У нее больше нет никакого имущества. Если бы она смогла приватизировать и продать даже тот разрушенный дом, представляете какие огромные деньги она могла получить.
Мы обратились в суд и выиграли его. Суд решил, что женщина должна быть обеспечена жильем равным тому, что потеряла. Возместить ущерб должна мэрия Сухума. Но государственного жилищного фонда в Абхазии не существует. И государство ничего не делает для того, чтобы этот фонд появился – только разводит руками и говорит, что нет денег. Мы подумали, может, тогда они выплатят ей сумму, на которую она сможет приобрести себе жилье. Обратились в суд для замены способа исполнения судебного решения. Долго судились с мэрией, но ничего не добились.
Личная история
Видимо, я тот человек, который нарушает какие-то негласные или, может, гласные нормы абхазского общества. Нарушать нормы – это когда ты не считаешься с родственными отношениями, с какими-то чиновничьими правилами. Когда ты «не свой». И я выбрала именно этот путь, потому что, если вписываться в эту управленческую систему, то не получается защищать права человека в Абхазии.
Если ты постоянно и последовательно указываешь чиновникам на нарушения прав человека с их стороны, это их раздражает. Но я не должна быть «хорошей», всем нравится, у меня есть ответственность. Я бескомпромиссна, когда это касается унижения человеческого достоинства. Это нелегко. Ты теряешь друзей, рушишь какие-то отношения с людьми. Раньше я думала, что все меня должны любить, что я ничего такого в своей жизни не сделала, чтобы меня не любили. А сейчас понимаю и принимаю, что, возможно, кто-то меня недолюбливает, а кто-то вообще видеть меня не может.
Но моя семья с уважением и доверием относится к моей работе. Они знают, что я работаю честно и, если что-то делаю, значит так нужно.
Продолжение следует
По закону, один и тот же человек может занимать должность омбудсмена два срока подряд. Но Асида Шакрыл решила не выдвигаться повторно. Говорит, что пять лет – при условии, что ты работаешь честно – это достаточно долго и сложно. 10 же лет, по ее мнению, – уже слишком много для серьезной эффективности, а сменяемость очень важна в демократическом обществе.
Теперь Асида Шакрыл, по ее словам, планирует оставаться активным гражданином республики. А на пост омбудсмена претендуют двое кандидатов. Кто из них будет защищать права человека в Абхазии следующие пять лет, выяснится в начале апреля.
Термины, топонимы, мнения и идеи публикации не обязательно совпадают с мнениями и идеями JAMnews или его отдельных сотрудников. JAMnews оставляет за собой право удалять те комментарии к публикациям, которые будут расценены как оскорбительные, угрожающие, призывающие к насилию или этически неприемлемые по другим причинам.
