Какой план у оппозиции Грузии по смене власти?
Как оппозиция Грузии собирается менять власть
Антизападная кампания, недовольство стран-партнеров, «российский закон об иноагентах», фактически поддержка России в российско-украинской войне, дискредитация гражданского сектора, ограничение свободы медиа — уже давно не возникает вопросов, куда ведет Грузию правящая партия «Грузинская мечта».
«Российский закон об иноагентах» был последней каплей, давшей четкий ответ на все вопросы о пророссийской направленности власти в Грузии. Главная проблема Грузии в пророссийски настроенном правительстве, а не в его конкретных инициативах, поэтому, не добившись одного, оно будет инициировать другое. Так считает оппозиция.
События 7-9 марта [массовые митинги по всей стране против «закона об иноагентах»] показали, что победить власть можно. Эти дни породили ожидание того, что этот процесс возможно возродить, потому что он приносит результаты.
Что думает оппозиция? Каков ее план смены правительства? Что является главной целью — статус кандидата или сначала смена власти, а затем статус? Как относиться к проблеме политзаключенных? Почему оппозиции нельзя объединиться? Чтобы получить ответы на эти вопросы, JAMnews пообщался с оппозиционными партиями.
В чем главная проблема страны? Что думает оппозиция?
2023 и 2024 годы – две важные даты для Грузии. В конце этого года страну ждет решение о статусе кандидата в ЕС, а в конце 2024 года предстоят парламентские выборы.
Правительство делает все, чтобы страна не получила статуса. Даже президент Саломе Зурабишвили заявила, что рекомендации Евросоюза власти выполняют формально.
Оппозиция говорит, что сейчас самое главное для страны – получить статус страны-кандидата в Евросоюз, и надо все сделать для этого. Большинство людей считают, что они должны заставить правительство выполнить все рекомендации ЕС.
Но что именно делать, где должна быть основная борьба — в парламенте или на улице, мнения разные и зачастую противоречивые.
Что касается смены власти, то хронологически большая часть оппозиции представляет себе этот процесс так – сначала принятие/непринятие статуса, а затем смена власти.
В дискуссии звучит и вопрос о досрочных выборах, но для многих он является водоразделом. Досрочные выборы теперь рассматриваются большинством как наносящие ущерб статус-кво.
Поэтому нет единой стратегии — как оппозиции заставить «Грузинскую мечту» выполнить рекомендации и когда приступать к смене власти.
Как оппозиция относится к вопросу получения статуса кандидата в ЕС? Кто и что для этого делает?
Поскольку сейчас главным приоритетом является получение статуса, мы поинтересовались у сторон, как они представляют себе этот процесс.
Парламентская оппозиция остается в парламенте, и решено, что она должна быть максимально вовлечена в работу сессий и комитетов. Депутаты от оппозиции считают, что ресурсов для принуждения правительства к выполнению рекомендаций мало, но они есть. Они объясняют, что вынуждены сотрудничать с пророссийски настроенной грузинской властью, потому что именно этого от них ждет Запад. Кроме того, «Мечте» нельзя давать повода обвинить оппозицию в том, что Грузия не получила статус. Тем более, что такая риторика уже слышится.
«Мы не должны давать возможность правительству оставаться в покое, мы не должны позволять ему формально выполнять рекомендации. Мы должны рассказать сообществу и партнерам, что происходит внутри. Это стратегия парламентской оппозиции. И это дало результаты во времена борьбы с «российским законом об иноагентах»», — говорит Хатуна Самнидзе, председатель Республиканской партии.
Оппозиция должна сделать все, чтобы воспользоваться возможностью, которая сейчас открывается перед страной — необходимо работать над деолигархизацией и деполяризацией, участвовать в обсуждении законов, считает независимый депутат Теона Акубардия.
«И если правительство продолжит саботировать эти процессы, население ясно увидит, кто же выступает против европейской перспективы».
Как оппозиция Грузии собирается менять власть
- Рискованная деолигархизация и неучтенные рекомендации — заключение Венецианской комиссии по Грузии
- «Возможно, Европа действительно не для вас» — западные партнеры ответили Гарибашвили
В парламенте работают следующие оппозиционные партии: «Лело», «Единое национальное движение» и партия бывшего премьер-министра Гиоргия Гахария «За Грузию».
«Национальное движение» говорит, что вынуждено работать, потому что сейчас фор-мажор. Партия Гахария надеется, что результат может быть достигнут, более того, рабочие группы должны были продолжить и второй раунд выполнения рекомендаций. «Лело» говорит о том, что Запад должен видеть своих союзников не только на улице, но и в парламенте.
«Подтекст заявлений таков: «Работайте, покажите нам, что вы — альтернатива». Смена правительства всегда была целью, но теперь для достижения этой цели «Лело» вынуждена работать в парламенте», — говорит политический секретарь «Лело» Иракли Купрадзе.
«Сейчас мы находимся в форс-мажорной ситуации, находимся в режиме бойкота, но когда нужно, вступаем в дискуссии», — говорит член политсовета «Единого национального движения» Иракли Павленишвили.
«Процесс реализации рекомендаций должен был быть инклюзивным, но мы увидели, что неправительственный сектор к этому процессу не допускается. Наша позиция заключалась в том, чтобы возложить ответственность за этот процесс на парламентскую оппозицию», — говорит исполнительный секретарь партии «За Грузию» Бердия Сичинава.
Эта часть оппозиции подвергается резкой критике. Непарламентская оппозиция считает, что «Грузинскую мечту» невозможно заставить выполнять рекомендации. Говорится, что разговоры о коллаборационизме правительства с одной стороны и сотрудничестве с ним с другой непоследовательны и вредны.
«Заставить власть выполнить что-либо не получится с парламентской трибуны. Если «Мечта» и шла на уступки, то только благодаря общественной реакции. Но реакции не будет, если будет двусмысленность — с одной стороны, обвинять власть в коллаборационизме, с другой, пускаться с ней в обсуждения. Результатом такой двусмысленности является, например, избрание омбудсмена [компромиссная фигура, с которой согласилась оппозиция] параллельно с протестом против «российского закона» [об иноагентах]», — говорит Гиорги Нониашвили, член партии «Европейская Грузия».
«Стратегия Агмашенебели», которая также является парламентской оппозицией, считает, что без уличных протестов заставить власть что-то делать невозможно:
«Мы внесли в парламент вместе с «Лело» шесть законопроектов, и все они лежат в столе. И кто после этого будет говорить, что нам не дают статус, потому что мы не работаем вместе?! Как только оппозиция поймет, что правительство не в состоянии выполнять ее рекомендации и выйдет из рабочих групп, вот тогда и появится общая стратегия», — говорит член «Стратегии Агмашенебели» Паата Манджгаладзе.
При этом правительстве на фоне его антизападной кампании выполнение рекомендаций и принятие статуса — нонсенс для оппозиционных партий «Дроа» и «Гирчи — больше свободы».
«Работа над внеочередными выборами, не их анонсирование, а именно работа, чтобы смена власти произошла своевременно, очень важна. Не стоит обманывать людей, что это будет сделано, но поставить задачей изменение, влекущее за собой шанс получение статуса, считаю легитимным», — так считает лидер партии «Дроа» Элене Хоштария.
«Теоретически мы можем представить и уличный протест, и полную консолидацию, и давление Запада, и принуждение власти к выполнению 12 пунктов. Но я не представляю, как можно молчать, когда [Иракли] Кобахидзе [председатель правящей партии] каждый день кого-то оскорбляет. Или как мы можем заставить власть занять правильную позицию по отношению к Украине? Поэтому я считаю, что получение статуса напрямую связано со сменой власти», — говорит Зураб Джапаридзе, лидер «Гирчи».
Лейбористская партия даже не будет рассматривать этот вопрос без смены правительства.
«Прежде всего мы должны изменить этот режим», — говорит Гиорги Гугава.
Смена правительства. Досрочные или очередные плановые выборы. Кто как смотрит на проблему?
У оппозиции нет единой стратегии в вопросе, когда и как сменить власть. Ряд партий заявляют, что для этого необходимы досрочные выборы. Большинство, однако, против этой идеи. Эти люди считают, что досрочные выборы сейчас нанесут ущерб оппозиции и не позволят стране получить статус кандидата.
Эта часть оппозиции аргументирует свою точку зрения по-разному. Одни говорят, что вопрос о досрочных выборах сейчас создаст неверные ожидания в обществе и может вызвать у граждан большое разочарование. Другие считают, что оппозиция не готова к выборам, но, вместе с тем, если ей не удастся сменить правительство, это надолго заведет страну в тупик.
Эта часть оппозиции не считает, что получение статуса кандидата усилит «Грузинскую мечту», а также уменьшит шансы на ее поражение в 2024 году. Даже несмотря на ожидание, что правительство будет вести активную пропаганду по поводу получения статуса и в любом случае попытается этим воспользоваться.
Как оппозиция Грузии собирается менять власть
За досрочные выборы выступают три партии: «Дроа», «Гирчи — больше свободы» и Лейбористская партия.
«Каждый день моей работы — это усилие, чтобы сменить правительство путем внеочередных выборов. Но главный вопрос не в том, назначит их правительство или нет, а в том, какими будут эти выборы, в какой форме мы на них встретимся», — говорит Элене Хоштария.
Зураб Джапаридзе говорит, что «Грузинская мечта», как и российский режим, создаст еще много проблем: «Они не прекратили своих усилий, они никуда не исчезли и по-прежнему будут пытаться уничтожать независимые медиа и гражданский сектор — с тем же законом [об иноагентах] или другими способами. Они пытаются консолидировать власть, и переломить ситуацию будет все труднее».
«Мы не можем терять время. Как вы себе представляете еще два года пребывания этой власти? Выполнить рекомендации [ЕC], лучше подготовиться [к выборам] — это только мираж», — говорит Гиорги Гугава.
Все другие партии досрочные выборы считаются вредными.
«Досрочные выборы как приоритетная мера сомнений не вызывает, но сейчас не время для этого», — говорит Иракли Павленишвили. [Однако на следующий день после этого интервью лидер этой партии Леван Хабеишвили не исключил в эфире телеканала «Формула», что требование о досрочных выборах будет озвучено на митинге 9 апреля].
«Страна обязательно должна получить статус кандидата, что, естественно, приведет к смене власти, а не наоборот. В противном случае процесс может быть более разрушительным», — говорит Бердия Сичинава.
По словам Хатуны Самнидзе, говорить сейчас о досрочных выборах — политическая смелость:
«По рациональным расчетам, сейчас оппозиция не в такой форме, что если завтра были бы выборы, то они закончились бы сменой власти».
Теона Акубардия также акцентирует внимание на низком рейтинге и пошатнувшейся репутации оппозиции:
«В этой ситуации досрочные выборы не означают смены власти. Это подготовительный процесс как с точки зрения доверия, так и с точки зрения предложения альтернативы. Мы должны подготовиться к выборам 2024 года».
Как оппозиция Грузии собирается менять власть
Ираклий Купрадзе говорит, что теперь оппозиция должна правильно видеть процессы в хронологическом порядке:
«У нас есть возможность мобилизоваться для смены власти, но из-за этого Грузия может потерять шанс на евроинтеграцию. Это будет игнорированием искренней просьбы общества», – считает Купрадзе.
«Европейская Грузия» смотрит на этот вопрос иначе, чем остальные. Основную проблему партия видит в непостоянстве оппозиции и в неверных ожиданиях, а не в том, кто сейчас в какой форме:
«Наша заявка намного проще и понятнее. Наша задача – победить правительство, несмотря ни на что. Но вы должны убедить людей, что этому правительству разрешено участвовать в выборах. Вы должны работать над этим», – говорит Гиоргий Нониашвили.
«Конечно, я не верю, что Иванишвили назначит выборы на завтра. Но если оппозиция и гражданский сектор смогут победить на выборах, то Иванишвили на этих выборах потерпит поражение. Я верю в это, а не в то, что сейчас оппозиция находится в лучшей форме, с надлежащей инфраструктурой и подготовкой», – говорит Зураб Джапаридзе.
Дела Саакашвили и Гварамии. Каковы планы оппозиции?
Экс-президент Михаил Саакашвили и экс-генеральный директор телеканала «Рустави 2» Ника Гварамия являются политзаключенными всех оппозиционных партий, кроме партии Георгия Гахария; Михаила Саакашвили надо отправить на лечение за границу, а Нику Гварамия освободить – такова позиция сторон.
Оппозиция расходится во мнениях о том, в каком хронологическом порядке должны происходить все эти процессы.
В случае с Гварамия большинство оппозиционеров с осторожным оптимизмом смотрят на Саломе Зурабишвили. Они рассчитывают, что президент помилует Нику Гварамия.
Ожидания в отношении Михаила Саакашвили более пессимистичны, и отношение также иное.
Для «Единого национального движения» тема Михаила Саакашвили, явно, одна из ведущих.
«Если бы тема Михаила Саакашвили не была ведущей для Националистической партии, это была бы проблема. Его отправка на лечение должна состояться очень скоро, это не может ждать долго, например, до конца года, у него может не быть столько времени», – говорит Ираклий Павленишвили.
В свою очередь, «Стратегия Агмашенебели» и «Лейбористская партия» считают нецелесообразным сейчас ставить эти вопросы на повестку дня:
«Они были адресовано президенту, начаты юридические процедуры, и не надо теперь искусственно их поднимать», – говорит Паата Манджгаладзе.
Для партии «Лело» путь к спасению Михаила Саакашвили лежит через Европу.
««Грузинская мечта» не столь рациональна, чтобы ожидать освобождения Михаила Саакашвили или отсрочки приговора. Фактор Саакашвили – фактор разобщающий, «Мечта» это хорошо понимает и хорошо с этим играет. Националистическая партия должна понять, что ключ к выживанию Саакашвили лежит в Европе. Они же, наоборот, считают, что освобождение Саакашвили – это ключ к Европе», – говорит Ираклий Купрадзе.
ят
«Я не знаю, что достижимо, я знаю, что необходимо, а необходимо решить вопрос Саакашвили-Гварамия», – говорит Элене Хоштария, для которой вопрос Михаила Саакашвили является не только моральным, но и политическим.
Хоштария говорит, что, в целом, обсуждению фактора Саакашвили нужно уделить много времени, дать утихнуть эмоциям и избегать пропаганды: «Чтобы дискуссия была рациональной, многое должно произойти. При этом мы не можем долго ждать, потому что речь идет о его жизни».
«Борьба всегда имеет смысл, борьба за освобождение политзаключенных тоже имеет смысл. Но пока эта сила остается у власти, перспективы очень низкие», – говорит Зураб Джапаридзе.
«Европейская Грузия» также считает ошибочной стратегию оппозиции заставить правительство освободить Саакашвили и Гварамия.
«Как только Мишу посадили, наша позиция с самого начала заключалась в том, что его освобождение, как и освобождение Гварамия, зависит от смены власти. Мы должны сконцентрироваться на этом», – говорит Георгий Нониашвили.
Он считает ошибочным стремление Национального движения сделать Михаила Саакашвили не только политическим изгнанником, но и политическим лидером: «Несмотря на то, что этот человек является политзаключенным, он не может быть консолидатором. Общество не настолько переживает за Саакашвили, как этого хочет его партия».
Партия Георгия Гахария – единственная, которая не дает однозначного ответа на вопрос, является ли Михаил Саакашвили политзаключенным. Она также не считает правильным сводить этот вопрос к процессу евроинтеграции. Однако, по словам Гахария, право Саакашвили на жизнь и здоровье не должно быть предметом спекуляций ни со стороны правительства, ни со стороны Единого национального движения:
«Мы должны смотреть на этот вопрос с гуманитарной точки зрения, в 21 веке не может возникать вопросов о том, здоров ли человек и можно ли его приговорить к тюремному заключению. Государство должно сказать, что оно берет на себя ответственность за его жизнь. Национальное движение не должно давить не то, что пока Саакашвили не выйдет на свободу, статус [кандидата в ЕС] страна не получит. Это означает лить воду на мельницу правительства, утверждающего, что для оппозиции Запад равен Саакашвили».
Почему оппозиция не может договориться об общей стратегии?
Митинги 7-9 марта показали, на что способно единство широких слоев общества. Поэтому надо уметь объединяться вокруг общей цели и задачи – так говорят все. Но признаков такого объединения сейчас нет.
«Это кажется неправильным, я не считаю, что это нужно. Все должны быть последовательны в своих действиях, искусственное объединение невозможно», – говорит Георгий Нониашвили.
- Газ, водометы, аресты — масштабная акция в Тбилиси против закона «об иноагентах». Хронология и много фото
- В Грузии продолжаются протесты против «закона об иноагентах». Мнения тех, кто против
- «Закон об иноагентах никому нужен, он мог появиться только по указке Москвы» — президент Грузии
Существует много причин, по которым оппозиция не может объединиться. Кто-то думает, что причина этого в столкновении партийных амбиций и самолюбия, кто-то сомневается в искренности оппозиции, кто-то говорит, что оппозиции трудно договориться об общих принципах и т.д.
Также приводятся аргументы, что партии не смогут «ужиться» друг с другом внутри одной коалиции. Например, у партий «Дроа» и «Гирчи» есть вопросы к партии Гахария, а у партии Гахария – к Национальному движению. «Европейская Грузия» же вообще не может представить себе искусственное единство.
«Такая какофония в оппозиции имеет несколько причин. Амбиции очень банальные, но реальные. Также разное восприятие угроз. В частотности, восприятие угрозы российского завоевания, у разных сторон разное», – говорит Элене Хоштария.
По ее словам, оппозиция должна суметь договориться об общей задаче. Однако «политика – это сложно, это вопрос эгоизма», – говорит он.
«На данном этапе все видят разные приоритеты», – говорит Хатуна Самнидзе, считающая, что раздробление оппозиции было целью Иванишвили, и он этой цели добился.
Паата Манджгаладзе говорит, что не все те, кто называет себя оппозицией, на самом деле, таковыми являются. Вместе с тем, есть партии, которые не смогли выйти за пределы своих узкопартийных интересов: «Поэтому нам трудно объединиться».
Георгий Гугава вспоминает попытку объединения во время последних парламентских выборов:
«Но многие не были верны принципам, и мы были свидетелями того, как они оказались в сфальсифицированном парламенте».
«Посмотрите, сколько независимых депутатов в парламенте. Это означает, что у сторон есть проблемы и внутри своих партий, а не только друг с другом», – говорит Теона Акубардия.
Говоря о внутрипартийных проблемах, все опять же вспоминают Единое национальное движение. Эта партия сейчас позиционирует себя как самый отстраненный игрок. Фактор Мерабишвили-Кезерашвили существенно повлиял на ее репутацию. Многие говорят, что, если в этой партии будет неформальное управление, они будут избегать сотрудничества с ней. Акция, проведенная 9 апреля, также вызвала вопросы.
«Попытки «сыграть» на определенных датах – это преступление. Такие акции не способствуют объединению. Такие действия добавляют к основному вопросу вопросы партийные, что размывает основную цель», – говорит Ираклий Купрадзе. Он считает, что Национальное движение больше не является главным игроком оппозиции.
Для Георгия Нониашвили главное – единство содержания. По его опыту, объединение часто используется крупными политическими акторами против слабых, которые, фактически, шантажируют их. Например, он считает шантажом заявление Национального движения о том, что все, кто не придет на митинг 9 апреля, предатели.
По его мнению, единство часто терпит неудачу из-за неготовности оппозиции к долговременной борьбе:
«В 2013-2014 годах, когда мы говорили о стратегии, и политики узнавали, что проблема не решается за неделю, что это может занять годы, они отвечали – зачем ждать. И каждый раз выбирали короткие и неверные пути. Но долгий путь, если идти по нему последовательно, может оказаться короче того короткого пути, который ты себе представлял», – говорит он и приводит пример:
«Вот если бы оппозиция не остановила режим бойкота [имеется в виду бойкот, объявленный после прошлых парламентских выборов – JAMnews], путь к избавлению от этого режима не был бы таким долгим. Это повлияло на многое, потому что тогда правительство было в тупике».
В «Едином национальном движении» подтверждают, что теперь они отдельные игроки и это естественно для крупнейшей оппозиционной партии со своими проблемами и сильными сторонами. Клянчить единства ни у кого они тоже не собираются:
«Когда мы объявили акцию, мы сказали, что это общенациональная акция, а не партийная. Мы объяснили, почему дата 9 апреля имеет идеологическое значение. Когда цель так важна, комплексы следует отложить в сторону. Мы готовы, если нужно, отложить свои личные обиды, но когда они так набрасываются на нас, как мы можете сказать, что сотрудничество с ними реально?!
Объединение должно происходить вокруг универсальных ценностей, которые являются общими для всех оппозиционных партий. Псевдосоюзы очень хрупкие», – говорит Бердия Сичинава.
Несмотря на столь разные позиции, все партии утверждают, что, когда наступит решающий момент, оппозиция сможет выстоять вместе. Важным толчком они считают общественный спрос. Все думают о консолидации. Большинство говорят, что гражданский сектор также должен иметь право голоса.
«Партии должны сдерживать свои амбиции, в авангарде должны быть те, кто вызывают национальную гордость», – считает Ираклий Купрадзе.
«Победить режим невозможно без всеобщей консолидации. В марте мы увидели, какова формула успеха», — говорит Зураб Джапаридзе.
Элене Хоштария также считает, что оппозиция сможет объединиться в решающий момент:
«Я не думаю, что нас что-то разделяет. Нам удается держаться вместе в критические моменты. Но мне бы хотелось, чтобы мы работали над планом проактивно, а не реактивно».
Как оппозиция Грузии собирается менять власть
