«Многополярный мир»: США, Китай, Россия, ШОС, БРИКС и мир между Азербайджаном и Арменией
Мирный процесс между Азербайджаном и Арменией
В последние месяцы переговоры о заключении мирного соглашения между Азербайджаном и Арменией заметно активизировались. При посредничестве Вашингтона состоялось несколько встреч, одновременно руководство Китая пригласило лидеров Азербайджана и Армении на высокоуровневые мероприятия и военные парады в Пекине.
Эти параллельные инициативы могут свидетельствовать о том, что локальное противостояние на Южном Кавказе превращается в столкновение интересов мировых держав. Сформировавшийся после холодной войны «однополярный мировой порядок» в последние годы постепенно меняется.
Такие центры силы, как Россия и Китай, пытаются переоформить международный порядок, используя площадки Шанхайской организации сотрудничества и БРИКС, чтобы уравновесить влияние Запада.
«Интерес Азербайджана к этим организациям продиктован лишь стремлением укрепить экономические и торговые связи»
Reuters пишет, что ориентированная на безопасность ШОС когда-то насчитывала 6 государств-членов, а в последние годы расширилась до 10 постоянных членов и 16 стран со статусом партнера по диалогу и наблюдателя; деятельность организации перестала ограничиваться вопросами безопасности и борьбы с терроризмом и стала охватывать направления экономического и военного сотрудничества.
Китайское руководство идеологически поддерживает эти платформы — председатель Си Цзиньпин назвал БРИКС «опорой в построении многополярного мира», подчеркнув его роль в продвижении инклюзивной глобализации.
На практике блок БРИКС, расширившись за счет приема таких стран, как Египет, ОАЭ, Иран, Аргентина и Эфиопия, нарастил свой глобальный вес. В результате БРИКС сегодня представляет примерно половину населения мира и до 30% мирового ВВП. На фоне растущей значимости этого объединения более 30 государств, в том числе Азербайджан, уже заявили о намерении вступить или подали официальную заявку.
Этот факт указывает на постепенный переход международной системы к многополярной модели. Тем не менее, по мнению местных экспертов, официальный Баку рассматривает эти геополитические процессы не через идеологическую призму, а с точки зрения прагматических интересов.
По словам политического аналитика Эльхана Шахиноглу, «Россия и Китай стремятся посредством ШОС и БРИКС устранить однополярный мир. Это не наш вопрос. Интерес Азербайджана к этим организациям связан исключительно с укреплением экономических и торговых связей, а также с обеспечением использования транспортных возможностей Азербайджана странами-членами».
Иными словами, для Баку главная цель извлечь геоэкономические дивиденды из соперничества мировых держав, а не занимать место в идеологических блоках.
Таким образом, мирный процесс на Южном Кавказе находится в сфере интересов не только стран региона, но и крупных держав.
Как соперничество сверхдержав влияет на этот процесс? Какие «карты» разыгрывают США и Китай в регионе, и какую позицию занимают Баку и Ереван в этом балансе сил?
Ответы на эти вопросы важны для понимания перспектив мирного соглашения.
Фактор США
Вашингтон в последнее время выступает активным посредником в мирном процессе между Азербайджаном и Арменией. С 2023 года представители США организовали несколько встреч с лидерами двух стран и министрами иностранных дел.
В частности, переговоры, прошедшие в Вашингтоне, и подписание в августе 2025 года в столице США предварительного мирного заявления между Азербайджаном и Арменией свидетельствуют о росте влияния США в регионе. Интенсивные контакты премьер-министра Никола Пашиняна с Западом, включая проведение военных учений с США и согласие на размещение в Армении наблюдательной миссии Европейского Союза, создали условия для открытой поддержки со стороны Вашингтона.
Ключевая цель США заключается в ослаблении влияния России на Южном Кавказе и в защите стратегических коммуникаций путем укрепления региональной стабильности. Энергетические и транспортные коридоры, жизненно важные для Баку, одновременно находятся в фокусе Запада, поскольку позволяют сократить зависимость Европы от российской энергии. Вашингтон также заинтересован в обеспечении безопасности этих маршрутов.
Например, американские дипломаты неоднократно выражали поддержку открытию «Зангезурского коридора» (маршрута, который соединит Азербайджан с Турцией через Нахчыван), поскольку это может усилить региональную экономическую интеграцию и одновременно ослабить позиции России на Южном Кавказе.
Мирные инициативы США одновременно несут сигнал Ирану и другим внешним игрокам.
В совместном заявлении, подписанном в августе 2025 года при поддержке США, Вашингтон подчеркнул «важность открытия транзитных коридоров» в регионе и заявил, что будет «противодействовать любому вредному влиянию третьих сторон» в этой сфере. Иными словами, США стремятся стимулировать экономическое развитие на Южном Кавказе, закрепить влияние в контроле над предлагаемыми коммуникационными линиями и нейтрализовать негативное вмешательство России, а также Ирана, в этот процесс.
США в большей степени проявляют свое влияние в дипломатической плоскости и в сфере безопасности. Посредничество Вашингтона дает правительству Пашиняна возможность получить от Запада гарантии безопасности, которые Москва обеспечить не смогла. По словам Пашиняна, «связывать безопасность Армении исключительно с одной страной (Россией) было стратегической ошибкой», поскольку Москва не сумела защитить армянское население Карабаха и из-за войны в Украине не в состоянии удовлетворить оборонные потребности Еревана.
Поэтому в последнее время Армения углубляет сотрудничество в сфере безопасности с США и Европой. С другой стороны, Азербайджан давно сотрудничает с США и НАТО по таким направлениям, как энергетическая безопасность и борьба с терроризмом. В частности, по вопросу диверсификации энергоснабжения Европы интересы Баку и Вашингтона совпадают: проект Южного газового коридора как раз и является примером такого стратегического партнерства.
Таким образом, США поддерживают достижение мирного соглашения в регионе как с точки зрения геополитических выгод (снижение влияния России), так и в контексте экономической безопасности. Вашингтон исходит из того, что урегулирование конфликта снимет риски для транскаспийских энергетических и транспортных проектов и ускорит интеграцию Южного Кавказа с Западом.
Для реализации этих целей США используют политическое посредничество (организация переговоров, контакты на высшем уровне) и ограниченную военную поддержку, например небольшие программы подготовки для Армении. В итоге США стремятся влиять на мирный процесс в регионе, опираясь на инструменты «мягкой силы» и дипломатические рычаги.
Фактор Китая
Роль Пекина на Южном Кавказе в последние годы заметно усилилась, но в иной плоскости: главным образом через экономические и инфраструктурные проекты. В 2023–2025 годах президент Азербайджана Ильхам Алиев совершил несколько визитов в Китай. Он принял участие в пекинском форуме «Один пояс, один путь» (BRI), а в августе и сентябре 2025 года стал одним из почетных гостей саммита Шанхайской организации сотрудничества и военного парада.
Китай позиционирует себя как нейтрального посредника: официальный Пекин заявляет об уважении территориальной целостности обеих стран и не занимает сторону в конфликте. Вместе с тем Китай проявляет особый интерес к интеграции Южного Кавказа в масштабные евразийские инфраструктурные планы.
Средний коридор, соединяющий Центральную Азию с Европой, проходит именно через Азербайджан и имеет стратегическое значение для Китая как альтернативный торговый маршрут в обход России. С начала российского вторжения в Украину в 2022 году поток грузов через Средний коридор заметно вырос. По мере того как традиционный Северный маршрут через территорию России из-за санкций стал менее надежным, транскаспийское направление стало более привлекательным для логистических компаний. Эта тенденция побуждает Китай активнее инвестировать в развитие Среднего коридора.
Китайское руководство выступает с конкретными инициативами по расширению транзитного потенциала Азербайджана. В ходе визита в Баку руководитель департамента международных связей КПК Лю Цзяньчао заявил, что «Азербайджан с первого дня поддерживает инициативу “Один пояс, один путь”», и Пекин благодарен за это. На встречах китайская сторона особо подчеркнула строительство «Зангезурского коридора», отметив, что он «еще больше укрепит связь Европы и Азии».
По словам Лю Цзяньчао, «инициатива “Один пояс, один путь” и строительство Зангезурского коридора являются важными элементами стратегического сотрудничества Китая и Азербайджана», и китайские компании должны играть активную роль в создании этого маршрута.
Это заявление свидетельствует о том, что Пекин рассматривает Зангезурский коридор как геоэкономический проект. Благодаря этому коридору Китай сможет сократить плечо Среднего коридора и получить еще один альтернативный маршрут.
В то же время Армения, рассматривая «Зангезурский коридор» как угрозу своему суверенитету, продвигает альтернативную инициативу «Перекресток мира» (Crossroads of Peace). Показательно, что Китай официально поддержал и эту инициативу и заявил о готовности увязать ее с рамками BRI.
Таким образом, Пекин заинтересован в развитии связей с обеими странами Южного Кавказа. Главная цель состоит в том, чтобы регион в будущем воспринимался не как источник проблем, а как надежное транзитное пространство.
Для реализации этих интересов Китай использует не жесткую силу, а инструменты инициативы «Один пояс, один путь».
В последнее время между Азербайджаном и Китаем также подписан ряд стратегических экономических соглашений. В июле 2025 года был подписан документ о всеобъемлющем стратегическом партнерстве, в рамках которого Китай взял на себя обязательство поддерживать развитие Среднего коридора. Баку рассчитывает, что благодаря этому соглашению китайские инвестиции в инфраструктурные проекты в Азербайджане вырастут, маршрут станет более конкурентоспособным, а роль страны как логистического центра укрепится.
Китайские компании уже получили предложения об участии в проектах по строительству нового грузового порта в Азербайджане, развитию цифровой экономики, расширению линий метро. Пекин также начал демонстрировать мягкую силу в отношении Армении. Объявлено, что в конце 2025 года между двумя странами будет подписано соглашение о стратегическом партнерстве. Китай заявил, что положительно относится к участию Армении в ШОС.
Тем не менее китайский фактор пока не является решающим для Еревана, доля Китая во внешней торговле Армении и притоке инвестиций ограничена. Отношения Пекина с Ереваном находятся преимущественно на уровне политических жестов (например, правительство Армении в заявлении против независимости Тайваня поддержало территориальную целостность Китая, Китай со своей стороны подчеркнул уважение к суверенитету Армении). Иными словами, пока Пекин ведет основную игру на бакинском направлении.
В целом Китай на Южном Кавказе придерживается позиции «мягкой нейтральности». Не выбирая открыто сторону, он привлекает обе страны к сотрудничеству крупными экономическими стимулами. Сохранение стабильности в регионе и открытие коммуникаций является составной частью глобальных проектов Китая. По этой причине Пекин избегает шагов, которые могут нанести ущерб мирному процессу, напротив, рассматривает достижение возможной договоренности как возможность для продвижения собственных инициатив.
Усиление китайского фактора дает Баку и Еревану дополнительный рычаг для снижения зависимости от Москвы, появляется альтернативный крупный партнер. В перспективе страны региона, расширяя возможности геополитического маневра, смогут принимать более самостоятельные решения во имя мира.
Позиция Азербайджана
Азербайджан на протяжении многих лет заявляет о проведении сбалансированной внешней политики. Стратегия президента Ильхама Алиева по выстраиванию параллельных отношений как с Россией и Ираном, так и с Западом и новыми растущими центрами силы, по всей видимости, приносит плоды.
Баку реализует многовекторную политику в формате «стратегической неопределенности», то есть старается получить максимальные дивиденды, не привязываясь полностью ни к одному из полюсов и маневрируя между ними. Именно благодаря этому подходу Азербайджан в разные периоды сближался и дистанцировался от различных центров силы, добиваясь баланса собственных интересов.
Например, в 2010-е годы Азербайджан продвигал энергетические проекты с Западом, а в 2022 году подписал с Москвой декларацию о союзническом взаимодействии и укрепил военное сотрудничество. В то же время в 2022 году, несмотря на войну между Россией и Украиной, страна сохраняла нейтралитет, не присоединилась к санкциям и при этом оказывала Украине гуманитарную помощь. Такая маятниковая политика позволяет Азербайджану избегать рискованных союзов и принимать самостоятельные решения.
Теперь маятник движется в новом направлении, на Восток. За последний год Азербайджан заметно углубил связи с Китаем и другими быстро растущими экономиками. Летом 2024 года Баку подал заявку на повышение своего статуса в ШОС с партнера по диалогу до наблюдателя. Вслед за этим Азербайджан объявил, что официально подал заявку на вступление в БРИКС. Эти шаги демонстрируют заинтересованность Азербайджана в участии в многосторонних объединениях под лидерством России и Китая.
Вместе с тем Азербайджан по-прежнему председательствует в Движении неприсоединения и продолжает индивидуальную программу партнерства с НАТО. То есть Баку выбрал не «двойную игру», а «многовекторный курс». Аналитики отмечают, что параллельная работа Ильхама Алиева с США, Европейским союзом, Турцией, а также с Китаем и Россией обеспечивает ему преимущества на переговорах. Сильная сторона Азербайджана в том, что страна не зависит полностью ни от Запада, ни от Востока, энергетические ресурсы и геостратегическое положение дают ей свободу выбора.
Сейчас для Баку ключевая задача согласовать интересы таких гигантов, как США и Китай, не превращая их в противоречие. Азербайджан является стратегическим партнером Запада в энергетическом секторе. Он является важным звеном в поставках газа в Европу и нефти в Израиль. Одновременно это транзитная страна для выхода на рынки Китая и Азии. Поэтому Азербайджан стремится быть надежным союзником для Вашингтона и Брюсселя и привлекательным партнером для Пекина.
Например, подписывая с Европой проект нового «зеленого» энергетического коридора (линия передачи электроэнергии от Каспия к Черному морю), Баку параллельно участвует с Китаем в проектах «Цифрового шелкового пути». Транспортная инфраструктура страны, включая Бакинский порт и железную дорогу Баку-Тбилиси-Карс, открыта как для Запада, так и для Китая.
Благодаря такому балансу Азербайджан стремится максимально защитить свои интересы и в мирном процессе. Баку понимает, что в случае подписания мирного соглашения все крупные игроки на Южном Кавказе (США, ЕС, Китай, Турция и др.) захотят извлечь из этого экономические дивиденды. Поэтому Азербайджан старается обратить их соперничество в свою пользу.
Например, добивается поддержки как со стороны США, так и со стороны Китая для открытия «Зангезурского коридора».
Это одновременно сигнал и Москве о том, что у Баку много альтернатив и рычаги влияния Кремля уже не работают как прежде.
Ослабление России в последнее время также предоставило Азербайджану дополнительные возможности для маневра. Вследствие санкций и потери военных ресурсов из-за войны в Украине Москва уже не занимает прежних доминирующих позиций на Южном Кавказе.
Хотя после войны в Карабахе в 2020 году в регион были введены миротворцы, в 2023 году Азербайджан восстановил полный контроль над Карабахом без участия этих сил. Этот процесс показал, что Кремль не смог повлиять на ситуацию и фактически отступил. Пашинян также заявил об этом, подчеркнув, что Россия «постепенно уходит из региона».
В такой обстановке Баку чувствует себя более свободно. Азербайджан уже смог реализовать важные решения, например контроль над Лачинской дорогой и разоружение вооруженных формирований в Карабахе, без согласия Москвы. Если эта тенденция сохранится, позиции Азербайджана при определении условий мирного соглашения могут усилиться. Однако одновременно Баку старается не выглядеть полностью в антироссийском лагере. Он продолжает координацию с Кремлем по ряду вопросов, например информирует Москву в процессе согласования текста мирного соглашения с Арменией.
Это вновь часть многовекторной политики: Азербайджан не заинтересован в доведении напряженности с Россией до критической черты, поскольку экономические и торговые связи с северным соседом сохраняются, а фактор Москвы не может быть полностью игнорирован в обеспечении баланса безопасности. Вся эта тонкая балансировка составляет суть бакинской дипломатии.
Судя по всему, цель Азербайджана заключается в том, чтобы на фоне соперничества США и Китая возможное мирное соглашение в максимальной степени обеспечивало его суверенные интересы, страна превращалась в региональный центр, при этом не вступая в открытую конфронтацию ни с одной из крупных держав.
Позиция Армении
Армения в последние годы резко меняет геополитическую ориентацию. Премьер-министр Никол Пашинян пришел к власти с имиджем реформатора, ориентированного на Запад, однако после войны в Карабахе 2020 года некоторое время пытался опереться на Россию. Ожидания от союзничества с Москвой не оправдались: ни после прекращения огня 2020 года Россия не смогла в полной мере защитить интересы Армении, ни в 2022–2023 годах не поддержала Ереван в пограничных столкновениях с Азербайджаном, что подтолкнуло Пашиняна к поиску новых решений.
В 2023 году руководство Армении открыто перешло к критике Москвы. Пашинян заявил, что чрезмерное доверие к России было стратегической ошибкой, и объявил о диверсификации подходов к безопасности. На этом фоне Армения улучшила отношения с США и Европой и приступила к поиску новых партнеров в регионе.
Сближение Еревана с Западом проявляется в нескольких направлениях. Во-первых, с 2022 года Армения разместила на своих границах гражданскую наблюдательную миссию Европейского союза и продлила ее мандат до 2027 года. Это стало сигналом отхода от Организации Договора о коллективной безопасности, поскольку ОДКБ разочаровала Ереван во время пограничного кризиса 2021–2022 годов.
Во-вторых, в сентябре 2023 года армянская армия провела совместные учения с США. Это были первые в истории масштабные американо-армянские учения, вызвавшие резкий протест Москвы.
В-третьих, правительство Пашиняна ратифицировало Римский статут Международного уголовного суда, что создает юридические риски для визитов в Армению российских лидеров, включая Владимира Путина. Все это указывало на выход Еревана из российского зонтика безопасности.
Одновременно Армения добивается более мощной политико-дипломатической поддержки со стороны Европы и США. Визит спикера Палаты представителей Конгресса США Нэнси Пелоси в Ереван и поездка министра иностранных дел Франции в прифронтовые районы усилили в армянском обществе надежды на Запад.
Пашинян придает особое значение переговорам в брюссельском формате при посредничестве председателя Европейского совета Шарля Мишеля. По его оценке, в диалоге под эгидой России на первый план выходят интересы Кремля, тогда как западное посредничество в большей степени уважает суверенитет Армении.
При этом в последние месяцы Армения предпринимает шаги к укреплению связей с Китаем.
Этим летом страна впервые на высоком уровне заявила об интересе к Шанхайской организации сотрудничества. Во время визита в Пекин министр иностранных дел Арарат Мирзоян сообщил о намерении Армении вступить в ШОС. В рамках этой поездки было принято решение вывести дипломатические отношения Китая и Армении на новый уровень, до всеобъемлющего стратегического партнерства.
В августе этого года Пашинян и Си Цзиньпин встретились в городе Тяньцзинь во время саммита ШОС в Китае и сделали совместное заявление. Стороны пообещали воздерживаться от шагов, способных нанести ущерб суверенитету друг друга.
Кроме того, Армения стремится открыть новые торговые маршруты для прямого выхода на китайский рынок через Грузию и Центральную Азию. В повестке, например, выход к Индийскому океану через Иран и логистические соглашения со странами Центральной Азии.
Пока это планы на бумаге. Тем не менее очевидно, что Армения хочет выйти из замкнутой среды и встроиться в систему многосторонних связей.
При этом в краткосрочной перспективе фактор России для Армении не исчез. Система безопасности страны, включая вооружение армии и охрану границы, в значительной степени привязана к ресурсам Москвы.
Расположенная в Гюмри 102-я российская военная база играет роль в охране границы Армении с Турцией. Кроме того, в экономике Армении велика доля российских компаний в энергетике и транспорте. Поэтому, хотя в стратегическом видении Пашинян отдает предпочтение дистанцированию от России, на практике полного разрыва не происходит.
Он также заявил, что Армения не планирует выходить из ОДКБ, а лишь критикует эффективность этой организации. Таким образом, хотя Ереван и пытается взять независимый курс, конфигурация безопасности без России пока полностью не сформирована. Правительство Пашиняна стремится выиграть время и параллельно восполнить этот вакуум, получая от Запада финансирование и поддержку в сфере безопасности, а от Китая инвестиции и дипломатическое содействие.
В итоге Армения находится на пути к экономико-политическому многовекторному курсу: с одной стороны стремится к интеграции с США и ЕС, к получению легитимности на платформе демократии и западных ценностей, с другой стороны расширяет связи с региональными державами, такими как Китай, Индия и Иран, пытаясь сократить зависимость от России.
Сохранение этого сложного баланса для Армении непросто. В стране по-прежнему существует ориентированный на Россию общественно-политический слой. Углубление связей с Западом вызывает недовольство Москвы, которая за последнее время фактически прекратила поставки оружия Армении и создала проблемы в таможенной сфере. В то же время власти Пашиняна надеются стабилизировать ситуацию, добившись мирного соглашения и открыв границы. Если конфликт с Азербайджаном будет завершен, потребность в российской «защите» сведется к минимуму и страна сможет определять свой путь развития в новой геополитической реальности на фоне инвестиций и помощи крупных держав.
Это, разумеется, идеальный сценарий, пока же Армения старается не сжигать мосты с Россией и одновременно искать новых союзников, сохраняя рискованный баланс.
Итоги
Картина на Южном Кавказе такова: контекст мирного процесса между Азербайджаном и Арменией вышел за локальные рамки и превратился в поле глобальной конкуренции. Регион формируется уже не только исходя из того, насколько договорятся Баку и Ереван, но и в зависимости от стратегий Вашингтона, Москвы, Пекина и других столиц.
Сформировавшийся в противовес долгосрочному западному влиянию китайско-российский тандем воспринимает Южный Кавказ как часть многополярного мира. В свою очередь США и Европа рассматривают урегулирование местного конфликта как шанс на сокращение влияния России. В таких сложных условиях мирный процесс может получать как позитивные, так и негативные импульсы.
Позитивный аспект в том, что внимание крупных держав придает дополнительный импульс достижению мира в регионе. Наличие двух каналов посредничества (США и Европейский союз с одной стороны, Россия и в определенной мере Китай — с другой) побуждает стороны действовать более гибко.
Например, к середине 2023 года благодаря интенсивным обсуждениям в Брюсселе, в Вашингтоне и при посредничестве Москвы проект мирного соглашения заметно продвинулся. В условиях конкуренции посредники прилагают больше усилий для достижения результата, что в итоге может способствовать договоренностям между Баку и Ереваном.
Соперничество США и Китая парадоксальным образом делает обе стороны заинтересованными в сохранении стабильности в регионе: Вашингтон добивается мира, чтобы оттеснить Россию, Пекин стремится к безопасной среде для размещения своих инвестиций. Кроме того, такие региональные игроки, как Анкара и Тегеран, рассчитывают извлечь выгоду из новых коммуникационных проектов и поэтому заинтересованы в завершении столкновений.
С другой стороны, конкуренция крупных держав несет и риски. Если мирный процесс превратится в инструмент геополитического перетягивания каната, содержательные вопросы могут оказаться на заднем плане.
Например, если напряженность между США и Россией или Китаем усилится и Армения с Азербайджаном окажутся вынуждены примкнуть к одной из сторон, подписание мирного соглашения может затянуться. Подобный сценарий наблюдался в 1990-е годы, когда из-за борьбы за влияние между Западом и Россией карабахский конфликт оставался в замороженном состоянии.
Сейчас сходный риск заключается в том, что если Москва почувствует свое полное вытеснение с Южного Кавказа, она может предпринять максимум усилий для срыва договоренности Еревана и Баку, например поддерживать сепаратистские силы в регионе или оказывать давление, препятствующее мирному договору.
Кроме того, если обострится глобальное противостояние Вашингтона и Пекина, его волны могут поставить страны региона перед выбором. Азербайджан старается не попасть в «двойную ловушку», однако крупные державы порой не оставляют малым государствам возможности сохранять полноценный нейтралитет. Если американские санкции или экономическая зависимость от Китая в будущем создадут для Баку трудные выборы, это способно косвенно повлиять и на мирный процесс, например в вопросах стандартов и финансирования тех или иных коммуникаций.
Однако на практике сейчас и Вашингтон, и Пекин выглядят сторонниками достижения мира на Южном Кавказе. Их интересы в этой сфере не сталкиваются, напротив, в определенной степени совпадают. Для США ключевым является сужение зоны влияния России, и мир между Арменией и Азербайджаном этому способствует. Для Китая приоритетом является долгосрочная стабильность, при которой инвестиции и торговые потоки будут в безопасности. Эта цель достигается через урегулирование конфликта.
Поэтому соперничество США и Китая пока не стало прямым препятствием для мирных переговоров. Напротив, Китай открыто поддержал предварительную договоренность, достигнутую в августе 2025 года в Вашингтоне при участии Алиева и Пашиняна, и оценил ее как «шаг, способствующий развитию». Это показывает, что крупные державы способны находить консенсус по этому конкретному вопросу.
В итоге успех мирного процесса между Азербайджаном и Арменией во многом зависит от способности региональных акторов договариваться между собой, но также зависит от стратегий глобальных игроков.
Южный Кавказ уже не просто пространство местных игроков, это точка пересечения интересов разных полюсов мира. США стремятся укреплять влияние в сфере демократии и безопасности, Китай закрепляется за счет экономических проектов, Россия пытается вернуть утраченные позиции. В таких условиях Азербайджан намерен сохранять баланс с обеими сверхдержавами и выигрывать на этом, Армения стремится воспользоваться ослаблением традиционного покровителя и найти альтернативы.
Мирный процесс может как выиграть от этой конкуренции, так и пострадать. Обнадеживает то, что сейчас и Запад, и Восток в той или иной мере заинтересованы в завершении конфликта на Южном Кавказе. Воспользоваться этой исторической возможностью способны прежде всего Баку и Ереван. Если им удастся согласовать интересы крупных держав со своими и добиться устойчивого мира, Южный Кавказ действительно может превратиться в площадку сотрудничества в многополярном мире. В противном случае воронка соперничества способна породить новую напряженность.
Ключ к миру по-прежнему находится в руках лидеров региона, а крупные державы могут как облегчить открытие этой двери, так и затруднить его. Политика баланса и прагматичная дипломатия остаются в этой сложной игре самым сильным инструментом малых государств.
Мирный процесс между Азербайджаном и Арменией
Новости в Азербайджане
