Фото и истории о мистике городских развалин в Грузии
Диггеры, руферы и сталкеры в заброшенных зданиях в Грузии
Мы покидаем Тбилиси и направляемся к трассе. Алекс и Тите радостно оглядываются по сторонам в поисках полуразрушенных бетонных зданий.
«За памятником Святой Нино есть старое хранилище, куда можно зайти. Это потрясающе, похоже на летающую тарелку», — говорит Алекс, пока мы проезжаем по проспекту маршала Геловани.
За Мцхетой они начинают рассказывать о других заброшенных и пришедших в упадок объектах, которые они нашли в разных частях Грузии. Ребята называют себя «городскими сталкерами». В Грузии таких как они — всего пара десятков.
Сегодня они позвали меня побывать на заброшенном стеклянном заводе в городе Хашури.
Вообще, эти исследователи городского распада делятся на три главные категории:
Диггеры — они занимаются бункерами и бомбоубежищами.
Руферы — эти взбираются на крыши и трубы.
Сталкеры же исследуют и описывают жилые дома и промышленные объекты.
«Но в конечном итоге все мы увлечены одним делом», — утверждает Алекс.
Алекс стал сталкером два года назад, и сейчас он администрирует ФБ-страницу Geo Stalk. Тут размещают фотографии объектов, сделанные по всей стране.
Эти сообщества начали формироваться в Грузии в 2006 году, говорит он, и года три как они стали популярными.
«Пример подали диггеры из России и Украины, которые занялись этим еще в 1980-е и 1990-е, и сейчас их сообщества насчитывают тысячи людей. Нас в Грузии сейчас примерно пятьдесят», — рассказывает Алекс.
На вопрос, что привлекает в этом занятии именно его, он отвечает — адреналин. Потом продолжает:
«Но я также хочу больше знать про все эти места и про историю. Ну, и еще очень увлекательно фотографировать».
Когда мы зашли на территорию стеклянного завода, адреналин действительно почувствовался. Ворота были открыты, их никто не охранял. Полдня мы бродили по полуразрушенным лестницам, полам с дырами, вдоль стен с проросшей травой и смотрели на ржавые станки.
Изучение объекта началось с подъема по шаткой лестнице на охладительную башню. Тут стало понятно, что руфер из меня не получится. При взгляде вниз колени начинали дрожать.
Потом мы пошли посмотреть четыре цеха завода. Среди ржавых механизмов и кирпичных развалин было трудно представить себе, что когда-то здесь трудились сотни рабочих. Теперь это место выглядело нереальным, как сцена из фильма, изображающего мир после глобальной катастрофы. И красивым.
Завод построили в 1960-е, он проработал до 1990-х. После закрытия здесь явно многократно побывали мародеры — вывозили кирпичи и металл и либо продавали как строительные материалы, либо использовали в хозяйстве, объяснили мои экскурсоводы.
Но настоящие сокровища мы нашли в заброшенном административном здании. Такое ощущение, что люди уходили отсюда в спешке, оставив после себя одежду в раздевалках, репродукции картин и советские плакаты на стенах. Все это теперь было покрыто густым слоем пыли.
В помещении, где хранились старые респираторы, ребята нашли валявшийся на полу исписанный листок бумаги, прочитав который, они расхохотались. Это была объяснительная записка, написанная в 1997 году. Ее автор каялся в том, что уже во второй раз пришел на работу пьяным.
Потом мы вышли оттуда и оставили этот документ лежать там, где его нашли. Сталкеры только фотографируют, они никогда ничего не берут и ничего не оставляют после себя в местах, где побывали.
Мы бродили по забытому заводу и не встретили никого — если не считать коров, пасущихся неподалеку. Алекс сказал, что проблем с полицией у исследователей городской среды обычно не возникает:
«Но есть стратегические объекты, там могут возникнуть неприятности. Поэтому всегда надо знать, куда идешь».
Вторая экспедиция
Была еще и вторая такая экскурсия – в бомбоубежище в центре Тбилиси. Но там осталось совсем другое впечатление. В том лабиринте тесных комнат без опытного провожатого можно было и заблудиться.
Часть этого бомбоубежища была построена еще до второй мировой войны, достроено оно было уже после.
«Здесь все давно разграбили. Но в Тбилиси есть другие — большие и хорошо сохранившиеся бомбоубежища. В каждом есть два входа и по крайней мере одна вентиляционная шахта, через которые я и пробираюсь внутрь», — рассказывает Алекс.
У диггеров и городских сталкеров есть карты таких объектов, которыми они делятся только с близкими друзьями. Все они открыто публикуют видео и фотографии, но данные о местоположении – никогда. Не хотят, чтобы на эти объекты повалили толпы, которые все разрушат.
Больше всего Алекс гордится своей экспедицией в Чернобыль летом 2017-го. Он выложил фото- и видеоотчеты в ФБ и организовал презентацию, на которую пришли около двадцати его единомышленников.
Сейчас он мечтает создать туристическую компанию и организовывать туры по заброшенным местам для иностранных туристов. Он уверен, что с годами интерес к приходящим в упадок объектам советской эпохи будет только расти.
