О детях с инвалидностью – своих и приемных
«Я отказалась от своего ребенка…»
«Первое, что я помню после родов, это как доктор спросил: «Мы все анализы сделали?» И вместо того, чтобы дать мне ребенка, забрал его в другую палату. Я не понимала, что происходит, мне казалось, что мир вокруг меня рушится».
Только через несколько часов после рождения сына Анне сказали, точнее, преподнесли как приговор – у ребенка инвалидность. Никто открытым текстом не говорил, мол, откажись от ребенка. Все просто сожалели о молодости, которую ей придется растратить на «больного ребенка», а у него «обязательно будут проблемы с сердцем, слабое здоровье, умственная отсталость». Предвещали, что после рождения больного ребенка развалится ее семья. И соболезновали Анне – жизнь ее кончена.
• 14 детей в семье — видеоистория из Армении
• Как учатся в обычной школе те, кому трудно читать и трудно ходить
«После родов почти у всех женщин бывает депрессия, это нормально. И в этой ситуации все эти соболезнования были просто невыносимы. Казалось, меня приходила навестить похоронная процессия. Единственным выходом было отказаться от ребенка. Я боялась, потому что не знала, как жить после этого. Единственное, в чем я была уверена – я хотела, чтобы эта история закончилась как можно скорее. Я хотела, чтобы кто-то взял на себя ответственность. У меня не было сил вынести все это», — вспоминает Анна.
История Анны скоро стала достоянием общественности, ее стали обсуждать и все вместе ненавидеть.
«Я не могла даже представить, что в людях может быть столько ненависти. Никогда. Я получала от людей письма с проклятиями, ругательствами… Казалось, единственная цель людей – уничтожить меня. Все только судили, как будто они боги. Никто не понимал, что прежде всего я человек, а потом только армянка и мать. У меня есть свои страхи, сомнения, слабости. Как будто я была первой матерью, которая отказалась от своего ребенка», — рассказывает Анна.
Не первая и не единственная. Цифры
В государственных детских домах Армении воспитываются 638 детей, у 471 из них есть инвалидность.
За прошлые два года 130 детей вернулись из детских домов в свои биологические семьи. У девятерых из них есть особые потребности. В тот же период были усыновлены 105 детей, из них инвалидность есть у пятнадцати.
Зрячий сердцем: Ованнес
«Я знал, что она будет моей мамой. Когда в первый раз она обняла меня в детском доме и сказала — «жизнь моя», я сразу понял: это моя мама», — говорит Ованнес.
Анаит хитро улыбается – она так обращается ко всем детям. Мама счастлива – по воле божьей они нашли друг друга.
Дом аккуратный, окна распахнуты, на кухне – суета: Анаит готовит обед. Она довольна своей жизнью.
Активная, полная жизни попадья успевает все: дом, работа, благотворительность. Уставать нельзя – времени нет. Нужно успеть отвезти сыновей в школу, потом на уроки вокала, каманчи, авиамоделирования, в театральный кружок. Она хочет дать детям все, что может, и даже чуть больше – взамен того, что они недополучили.
На пианино в красивых рамках расставлены фотографии – гордость матери. На них старший сын – Ованнес – после исполнения песни в дуэте со знаменитой певицей. На международном конкурсе среди незрячих певцов из 400 претендентов именно его выбрала Диана Гурцкая для дуэта: «Он у нас – звезда, моя радость», — говорит мама.
В другом углу на кресле-качалке важно восседает младший сын – Усик. Ему не нравится статус младшего в доме, но он сразу же говорит:
«Это не мое кресло, его подарили старшему брату, Ованнесу».
В доме священника – отца Григора Ованнисяна – любовь была всегда. В любви и заботе росла единственная дочь, которая уже вышла замуж и покинула отчий дом. По мере сил супруги всегда помогали тем, кто в этом нуждался. Вместе с молодежным крылом церкви «Сурб Саргис» села Аргаванд супруги каждое воскресенье посещали и детский дом имени Мари Измирлян. С каких-то пор решили также организовывать для этих детей летний отдых на берегу озера Севан.
Пять лет назад Анаит впервые решила повезти отдыхать и незрячих детей, и колясочников. Ответственность была большой, но решение нашлось – к каждому ребенку Анаит прикрепила волонтера. После лагеря в свой день рождения попадья поняла, что в ней проснулась любовь – не абстрактная, а конкретная. И она не доходит до адресата.
«В мой день рождения у праздничного стола муж спросил, чего бы мне хотелось. Не знаю, почему, но в этот момент я ясно ощутила, что мне не хватает Ованнеса. Сказала — хотела бы, чтобы Ованнес был здесь. Уже был вечер, почти ночь. Привести ребенка в гости уже не получилось бы, но, думаю, именно этот день стал решающим, я поняла, что в мире есть кто-то очень важный для меня, кого нет рядом».
Супруги начали собирать необходимые для усыновления документы. Процесс был сложным и долгим – длился больше года. Попадья говорит – те, кто хочет усыновить ребенка, должны знать, что будет сложно и потребуется терпение. Но это ничто по сравнению с тем счастьем, которое придет в дом.
Пять лет назад семья отца Григора стала первой в Армении, усыновившей ребенка с инвалидностью. Параллельно родители занялись здоровьем Ованнеса. В медицинских документах мальчика говорилось, что вероятность восстановления зрения равна нулю, но отец Григор настаивал на проведении дополнительных исследований. Сердце подсказывало, что сын будет видеть. Новые исследования показали, что зрительный нерв одного глаза работает, нужна операция. Ее сделали Ованнесу сначала в Израиле, потом в Канаде. Результатов нужно ждать еще шесть лет.
«Многие спрашивают, как вы будете ждать столько времени? А я говорю, если есть вероятность хотя бы с ушко иголки, что мой сын будет видеть, хотя бы различать свет и тень, мы готовы ждать и делать все возможное», — говорит Анаит.
Ровно в 16.00 автобус спецшколы привозит Ованнеса домой. Мама спешит встречать его:
«Где мой сын? Вы что, забыли мое сокровище?» — шутит попадья, открывая дверь машины. Сын не спешит. Это традиционная игра с мамой. Через несколько секунд он встает на ноги и идет вперед: «Вот и мое сокровище. А я испугалась», — говорит Анаит.
Этот воспитанный, развитый мальчик научился читать и писать в десять лет. Сегодня у него почти нет свободного времени: после школы у него урок вокала, потом театральный кружок. Дома уже ждет любимый репетитор. Родители пытаются наверстать упущенное:
«Это был самый счастливый день в моей жизни, когда Ованнес без запинки прочитал слово, состоящее из четырех букв. Лишая детей в интернатах качественного образования, их приговаривают к попрошайничеству, воровству, лишают возможности жить достойно», — говорит попадья.
Кажется, в доме никто не помнит о том, что Ованнес не может видеть. Он самостоятельно снимает обувь, надевает тапочки, переодевается и идет мыть руки. Мать включает свет в ванной. Ованнес рассказывает, что хочет стать мэром города, но беспокоится, сможет ли совмещать работу с пением. Мать уверена, сможет.
А что смогут эти дети?
По данным Детского фонда ООН, каждый четвертый воспитанник детского дома, у которого есть инвалидность (точнее 23 процента, никогда не покидает его территорию или выходит только, чтобы посетить врача.
Они почти полностью остаются вне общей системы образования. Из двадцати только один (пять процентов) посещает общеобразовательную школу, пятеро (23 процента) ходят в специальные школы, а 14 (72 процента) вообще не ходят в школу.
Мальчики с инвалидностью, живущие в детских домах, больше склонны к тому, чтобы не иметь друзей (19 процентов), чем девочки (12 процентов).
Спасти еще одного: Усик
«Усик попал в нашу семью через год после Ованнеса. По большому счету, именно благодаря Ованнесу. Однажды он просто спросил, а почему не усыновить еще одного ребенка. Думаю, у Ованнеса было желание спасти еще одного, привести в семью, дать достойную жизнь. Хотя и cам Усик был совсем не против оказаться в нашей семье», — рассказывает попадья и смотрит на невысокого подвижного мальчика, который подальше от материнских глаз примеряет куртку брата – в следующем году она достанется ему.
Усик дружил с Ованнесом еще в детском доме. Он был глазами Ованнеса, а Ованнес – его ногами.
«Я хочу стать ветеринаром, но доол [народный ударный инструмент] и каманчу не брошу точно», — быстро вступает в разговор Усик.
После операции, проведенной три года назад, стал ходить увереннее и прямее. Вскакивает с места, бежит в свою комнату и приносит маленький самолетик, сделанный из сигаретной пачки. Он его сделал на первом занятии авиамоделирования – самолетик настоящий, летает.
Анаит уверена, дети должны быть заняты хорошими делами. Безделье порождает пороки.
Усик был в четвертом классе, когда оказался в семье отца Григора. Читать он не умел. За три месяца домашних занятий он усвоил учебную программу за четыре года.
«Когда я поняла, что ребенок не умеет читать, пошла в школу жаловаться. В случае с Ованнесом я еще как-то могу понять такую ситуацию. Обучать и учиться по системе Брайля сложно. Но у Усика всего лишь проблема с ногами, мозги работают лучше всех», — говорит Анаит.
Усику достаются все преимущества, полагающиеся младшему в доме. Мать говорит, он шалун, но сердце у него золотое.
Решено сделать семейную фотографию у нового кресла-качалки. Ованнес пытается взгромоздиться на «трон», который вчера получил в подарок от незнакомого мастера. Он пока не успел изучить место и положение стула. Усик строго предупреждает: «Не нужно помогать. Он все может делать сам». И у Ованнеса получается.
О том, чего не хватает, в этой семье никогда не говорят. А то, что у них есть, настолько ценно – о большем нельзя и мечтать. Одну тарелку супа они могут разделить на четверых, только бы все были здоровы и счастливы.
Лучшая мать
Через несколько дней после рождения сына Анна поняла, что не может жить вдали от него:
«Наверно, покажется странным, но эта всеобщая ненависть не сломала меня, а сделала сильнее. Я хотела доказать всем, что и я, и мой ребенок сможем жить счастливо. Что наша жизнь никогда не будет зависеть от чужого отношения, от мнения других. Мы есть друг у друга – и этим мы сильны», — рассказывает Анна.
Только через две недели после родов она впервые взяла на руки своего сына, и больше они не расставались. Анна уверена, сын никогда не будет судить ее за потерянные две недели – дети легко прощают. Ей самой было сложнее простить себя, но и это уже удалось. В новой жизни сына не будет места для переживаний из-за ее старых ошибок.
По просьбе героини имя изменено.
