Насилие в школах Грузии. Где выход? Отвечают психологи, педагоги и эксперты

1 декабря в Тбилиси на улице Хорава драка между школьниками унесла жизни двух подростков. Обвиняемые – ровесники погибших – учащиеся 11 класса тбилисской экспериментальной школы №1. Насилие в школах Грузии. Где выход?

Второго декабря в деревне Опшквити Цхалтубского района от ножевого ранения в грудь скончался еще один несовершеннолетний. В жестоком убийстве обвиняется одноклассник и друг погибшего.

Трагедии вызвали ожесточенные дискуссии в грузинском сегменте Facebook. Но при этом все считают, что школа и система образования в целом сегодня оказались перед серьезными проблемами.

JAMnews побеседовал со школьниками, экспертами в области образования, психологами. Мы постарались выяснить, какова обстановка сегодня в школах, и в чем видится выход.

________________________________________

Нино, 15 лет
учащаяся одной из публичных школ

«Драки, разборки, унижения – все эти факты постоянно присутствуют в нашей школе. Но зачастую все это замалчивается. Был случай, когда родители просто перевели ребенка в другую школу, чтобы не раздувать скандал. А инициаторы буллинга остались и продолжают учиться в нашей школе. Иногда девочки дерутся похлеще мальчиков. Был случай драки двух девочек из-за парня, их разнимал мандатури – уполномоченный по предотвращению эксцессов в школе.

Еще чаще – моральное, словесное насилие. О большинстве таких случаев не знают ни учителя, ни дирекция. Я тоже становилась жертвой буллинга. Один из одноклассников подговаривал остальных не разговаривать со мной и не приглашать на дни рождения. Я рассказала маме, а она встретилась с директором. Директор, в свою очередь, вызвал этого ученика, и на этом мои унижения закончились».

Майя Курцикидзе,

руководитель программы коммуникации UNICEF в Грузии

«Аппарат омбудсмена Грузии при поддержке Детского фонда ООН в 2016-2017 годах провел мониторинг случаев насилия в школах. Выяснилось, что буллинг среди школьников – распространенная форма их отношений. Детей часто унижают, на них кричат, попирают достоинство.

И больше всего тревожит крайне невысокий уровень компетенции ответственных лиц. Они не знают, как правильно реагировать на насилие. С 2010 года в Грузии проводятся реферальные процедуры по защите детей, обязывающие всех профессионалов, работающих с детьми, реагировать на насилие. Если педагог видит, что ребенок стал жертвой насилия, он обязан поставить в известность об этом соответствующую службу.

Мониторинг выявил, что персонал школ не в достаточной степени осведомлен о вопросах насилия и считает таковым только конфликты в тяжелой форме. В ходе исследования выяснилось и то, что, к сожалению, педагоги во время учебного процесса сами зачастую прибегают к насильственным действиям.

Но и учащиеся не знают, что такое насилие, какими правами обладают они сами, и к кому обращаться, став жертвой насилия. Об этом с ними словно никто и не беседовал. И главное – дети не доверяют системе. Они считают, что обращение к педагогу или мандатури принесет им новые проблемы.

Сегодня в школах нет единой политики в вопросе подавления насилия. Мы рекомендуем поощрение превентивных механизмов, а не наказания. Уже давно доказано, что наказания обычно осложняют обстановку. Дирекция и педагоги должны использовать такую стратегию, которая не будет основана на страхе, использовании физической силы, угроз, унижения».

Симон Джанашия,
эксперт в сфере образования

«Насилие в отношениях между школьниками исходит не только из культуры и социальных норм вне школьных стен. Насилие связано и с неправильной организацией структур системы образования.

Порочна та система, во главе которой стоит контроль, а не развитие ценностей взаимоотношений. Например, в течение последних шести лет, на систему мандатури израсходовано 60 миллионов лари. И даже половина этой суммы не была потрачена на внедрение среди детей ценностей, на обучение управлением конфликтами, на кампании против насилия.

Порочна та система, которая позволяет иметь в школе семь-восемь параллельных классов. Наши школы в этом плане устроены неправильно. Школа №51 – одна из самых перегруженных в Грузии. Несколько лет назад там даже классы переделали так, чтобы иметь возможность принять вдвое больше учеников.

Сейчас там столько учеников (2500 школьников), что многие и не знакомы друг с другом. В школе, в которой педагоги и ученики не очень-то и знают друг с друга, где нет взаимоуважительного бережного отношения друг к другу, нет помощи друг другу, нет совместных развлечений и т.п. — всегда высока вероятность конфликтов.

Факт, что в небольших школах, где дети хорошо знают друг друга, вероятность агрессии низка, и на возникающие проблемы всегда легче реагировать и решать их.

Сегодня школа больше ориентирована на контроль, но не на развитие. В школе царит недоверие на разных уровнях: дети не доверяют педагогам, педагоги – мандатури. Школьники, если и знают о каком-либо конфликте, не обращаются к учителям или мандатури, поскольку опасаются, что это вызовет ужесточение контроля и наказаний.

Ребенок должен уметь решать конфликт в школе и для этого он не должен нуждаться в помощи со стороны или доводить дело до уличной разборки. В то же время он должен выходить из той или иной ситуации, сохраняя достоинство.

Помню, в 2007 году ситуация с несовершеннолетними правонарушителями была гораздо хуже. В министерстве решили изучить масштабы происходящего и устроили рейды в нескольких школах. Предупредили только директоров, сообщив к тому же, что главная цель рейдов – изучение ситуации, и, если даже у школьников будет обнаружено холодное оружие, никто не будет наказан.

Эта кампания завершилась тем, что в школах, где проводились рейды, не то, чтобы ножи и спицы, а даже сигарет ни у кого не нашли. Потом родители рассказывали, как учителя помогали ученикам прятать сигареты и ножи.

В обществе, в том числе в педагогической среде немало неверных укоренившихся норм. В основном учителя убеждены в том, что парень должен уметь драться и мужать именно в такой обстановке.

Существует и проблема знаний. Нормальная школа в целом должна давать ребенку навык снижать уровень конфликта. В скандинавских странах, например, обучают тому, что нельзя безучастно наблюдать за дракой – либо вмешиваешься в ситуацию и останавливаешь драку, либо бежишь за помощью.

Подозреваю, что в Грузии не найти такой школы, в которой ученику рекомендовали бы, как действовать в подобных случаях».

Майя Цирамуа, психолог

«То, что суровое наказание — это не выход, установлено сотнями исследований. Репрессивные методы в подростковой среде никогда хорошо не работали. Речь не о том, как избежать ответственности. В социальных сетях я наткнулась на такие комментарии, что дурно стало. Одни требуют для виновников газовую камеру, другие – суда Линча, пожизненного заключения. Что мы хотим? Мести преступникам? Почему? Вот над этим стоит задуматься.

Происходящее сегодня – это кризис. Поэтому острая необходимость заключается в осуществлении кризисной интервенции в школах. Учителя, направляющиеся на урок, должны очень крепко задуматься над тем, что им предстоит сказать и сделать. Одно неправильное, неудачно подобранное слово может нанести ребенку глубокую травму.

Сегодня главная необходимость – взаимодействие с работниками школы, поскольку они находятся в чудовищно стрессовом состоянии. Министерство образования располагает необходимыми ресурсами. Со службой мандатури работает сильная группа психологов. Стоит надеяться, что они включатся в этот процесс. Сегодня во всех школах будут поставлены острые вопросы.

Каждая школа должна иметь стратегию управления кризисами, в каждой школе должны знать, как действовать, когда возникает противостояние между сверстниками, случаются попытки буллинга или, скажем, суицида. Такого гайдлайна сегодня нет. Несмотря на то, что министерству образования неоднократно было рекомендовано позаботиться о его создании.

Сейчас мы встали перед неотложной необходимостью. Сегодня это то дело, которое надо было сделать еще вчера».