Кто хочет и кто не хочет ехать в Карабах на два часа и почему?

Автобусные экскурсии в Карабах из трех азербайджанских городов начались 24 января. Билеты активно раскупают, сообщают местные медиа. Продано около 400 билетов, сообщает агентство Report, все билеты до 15 февраля. 

Экскурсии проходят в строго определенном порядке: поехать в Карабах можно без ночевки и только гражданам старше 18 лет. Получается 12 часов в дороге и около двух часов в месте назначения.

Пассажиров будет все время сопровождать полиция. 

Очень многие в Азербайджане рады любой возможности побывать в Карабахе, и никакие условия их не смущают. Например, финансист Наталия Ефисова говорит, что давно об этом мечтала:

“Я очень долго ждала этого и сделаю обязательно. Хотя и не в ближайшее время – пусть станет поспокойнее. Мины и возможные перестрелки все же пугают. 

Тем более нам хочется поехать всей семьей, включая моего маленького племянника. Он ждет не дождется, когда попадет в Карабах – много слышал о нем и дома, и в школе. 

Надеюсь, в обозримом будущем удастся исполнить и его, и свою мечту». 

Но немало и тех, кто на экскурсию ехать не хочет — по самым разным причинам. Мы расспросили таких людей, чем они аргументируют свой выбор. 

Орхан Султанов, фотограф:

«Думаю, я понимаю, для чего придуманы эти поездки. В случае с Агдамом – наверное, для того, чтобы показать людям царящую там разруху после 30 лет под контролем армянской стороны, пока эта разруха еще есть. А Шушу, видимо, пробуют в качестве будущего центра туризма.

Странно, конечно, что нельзя будет там переночевать. Могли бы хоть в Шуше позволить остаться на ночь. Но это меня не смущает. Как не смущает и перспектива ехать в сопровождении полиции. А вот то, что полиция эта, скорее всего, не позволит фотографировать – это лично для меня большая проблема. Тем более, что с такими запретами на каждом шагу сталкиваешься даже в Баку. 

Мне как фотографу хочется поехать в Карабах именно для того, чтобы сделать выразительные и исторически важные кадры, пока там не построили совсем новые города. Я не хочу ехать через всю страну, чтобы мне сказали — смотреть можно, а фотографировать нельзя. 

И ведь нигде нет полного списка того, что можно, а что нельзя будет делать во время этих поездках. И это – самый большой недочет”.

Араз Нариманов, преподаватель физики:

«Конечно, мне очень хочется увидеть Карабах. Увидеть его природу – я вообще люблю горы и леса, часто езжу по районам Азербайджана в этакие любительские «экспедиции», побывал почти везде, кроме той части. Хочется ближе познакомиться с культурой Карабаха. И лучше понять его трагедию. 

Но только не сейчас, не в рамках государственной пропаганды. А эти автобусные экскурсии – ничто иное, как пропаганда. Часть неумелой и нарочитой пропаганды, попытка властей пустить пыль в глаза собственному народу. Не желаю в этом участвовать. Тем более, что я был категорически против второй карабахской войны. 

Кстати, в детстве, лет в пять-шесть, я успел побывать в Ереване. Это было в середине 1980-х, незадолго до того, как разгорелся конфликт. А вот в Карабахе никогда не был. 

Надеюсь, что доживу до того дня, когда этот конфликт как-то решится, по-настоящему, а не так, как сейчас. И я смогу поехать в те места и увидеть там армян и азербайджанцев, которые живут вместе, как когда-то». 

Шахин Рзаев, политический обозреватель: 

«Я бывал в Шуше в августе 1998 года, вместе с группой журналистов мы летели на вертолете из Армении. Эта поездка оставила очень гнетущее впечатление, потому что передвигаться приходилось под присмотром охраны и снимать только то, что разрешали. 

После той поездки я дал слово, что не поеду в Шушу, пока туда не вернутся шушинцы. И хотя сегодня город освобожден, я не хочу ехать туда ради сэлфи на фоне крепостных ворот. 

Я надеюсь поехать и в Агдам, и в Шушу, но только в гости к своим друзьям. И чтобы никто не ограничивал мою свободу, в том числе и наши спецслужбы.

Что же касается самих ограничений, то запрет на ночевку, в принципе, понятен – ночью труднее контролировать и присматривать за всеми. Вдруг кто на мину нарвется или под шальную пулю попадет». 

Нармин Шахмарзаде, гендерная активистка: 

«Дело в том, что, по сути, власти воспользовались этими территориями для того, чтобы играть на чувствах множества людей. Сколько человек погибли, сколько стали инвалидами. А правительство продолжает использовать эти земли в своих интересах. 

На мой взгляд, те, кто теперь будет ездить туда, фотографироваться и публиковать эти фото в соцсетях, косвенным образом поддерживают политику и милитаристскую пропаганду властей. Собственно, именно ради этого и затеваются эти экскурсии. 

Таким образом нам вновь пытаются внушить, что «война была необходима». Но я ничем не могу оправдать гибель и увечья стольких людей. И это убеждение не позволяет мне ездить на такие экскурсии. Это слишком противоречит моим взглядам».

Эта история – часть медийного проекта «Траектории». Он рассказывает о людях, чьи жизни были затронуты конфликтами на Южном Кавказе. Проект работает c авторами и редакторами со всего Южного Кавказа и не поддерживает ни одну из сторон ни в одном конфликте. За публикации на этой странице несут ответственность авторы. Топонимы в большинстве случаев используются так, как это принято в обществе автора. Проект осуществляют организации GoGroup Media и International Alert при поддержке Европейского Союза.