«Злоба меня душит». Грузия - истории людей, пострадавших на рабочих местах

По данным народного защитника Грузии, в результате нарушений норм трудовой безопасности, за последние пять лет в стране погибли 270 человек. По статистике же «Сети солидарности», в 2011-2017 годах по этой же причине в Грузии на рабочих местах 1,209 человек погибли или получили увечья.

Только в 2017 году, по информации «Объединенных профсоюзов», 41 человек погиб, а 66 пострадали в процессе работы.

Уже не один год различные организации и движения требуют ужесточить в Грузии нормы безопасности труда. Создание инспекции по труду является одной из обязанностей Грузии перед Евросоюзом, которая вытекает из сути самого соглашения по ассоциации Грузии и ЕС.

Власти не отрицают необходимости внесения поправок в трудовое законодательство, но процесс по разным причинам затягивается. Законопроект, посвященный трудовой безопасности, был внесен на рассмотрение парламента еще 1 июня 2017 года. Этот документ был разработан после того, как 9 мая 2017 года в шахте в городе Ткибули сорвался лифт с 400-метровой высоты.

Сторонники ужесточения законодательства считают, что представленный властью законопроект чересчур лоялен к работодателям и не соответствует даже минимальным стандартам безопасности. Противники же ужесточения трудовых отношений считают, что инспекции по труду во многом формальны и в реальности ничего не изменят. Единственный выход они видят в развитии экономики, что и приведет к обеспечению нормальных условий труда.

JAMnews побеседовал с несколькими людьми, пострадавшими на рабочих местах. Их истории во многом повторяют друг на друга.

______________________________

Давид Мелкадзе, 61 год, Харагаули

Оказался под завалами рухнувшего тоннеля во время работ на железной дороге

«22 января должны были разобрать строительные леса. По правилам в таких случаях производится плановый взрыв, все рабочие должны покинуть тоннель. Только через 45 минут после взрыва рабочие могут вернуться и приступить к выносу всяких осколков и строительного мусора. Но по правилам никогда не работали. Нас предупредили о взрыве, мы отошли в безопасное, как казалось, место, зажали ладонями уши, открыли рты – это необходимо, потому что при взрыве возникает страшное давление. Сразу после взрыва стали возвращаться к работе, которую делали. И тут совершенно неожиданно еще один взрыв, часть тоннеля обрушилась, и мы — трое рабочих — оказались под обломками. У меня только левая рука из-под них торчала. Помню, что кричал от боли. Услышав, другие рабочие поспешили на выручку. Минут через десять вытащили нас из-под завала. Я оказался со сломанными рукой, шестью ребрами, сотрясением мозга, травмами грудной клетки, открытой раной на плече. У тех двоих парней, попавших со мной под завал, проблемы с позвоночником. Спаслись чудом.

Травмы я и до этого случая получал, но не такие серьезные. Только в начале августа я смог вернуться на работу. А до этого хозяйством занимался в деревне. На железной дороге тяжело работать, условия работы очень тяжелые. В дождь, снег, холод, грязь – все едино, должны работать. Как-то уронил на ногу железяку – грязь по колено, передвигаться было сложно. В больнице города Хашури оформили мне бюллетень на девять дней. Так и эти деньги по бюллетеню мне выплачивать не хотели! Тянули время, обещали через месяц перечислить. А мне на лекарства деньги нужны были. Травма не была очень уж тяжелой, просто ходить было трудно. Через девять дней вернулся на работу. Условия тяжелые – вентиляции нет, нормального света нет, кабели высокого напряжения в грязи валяются. Грязь такая, что еле ходим. До строительных лесов только на тракторе, иначе не добраться. После взрыва должна быть проверка объекта, но никто этого не делает. Парень один едва спасся, прикурил и вышел, если б остался – не выжил бы ни в коем случае.

Сейчас я в Тбилиси, лечусь. Врачи даже в деревню не отпускают. Там условий нет, скорую помощь вызвать – проблема, так что, там у меня спасителей нет. Вынужден квартиру в Тбилиси снимать. Десять дней пробыл в больнице. Операцию и реанимацию страховка покрыла. Еще четыре дня пребывания в больнице оплатила компания «23-й участок китайской железной дороги».

На работе в день платили 25 лари. Каждый день вкалывал, чтобы семью обеспечить. Полтора месяца и сын мой со мной проработал, потом я его прогнал – опасался за его жизнь, такие вот условия труда. Сейчас вот злоба душит. Всех посадить надо. Посмотрю, как со мной обойдутся, чем помогут. Я готов в Страсбурге добиваться правды. Не спущу работодателям ничего».

Манучар Мелкадзе, 28 лет, Харагаули, работает в цехе металлоизделий

«Как-то такая глыба обрушилась в тоннеле – трактор потом еле выволок. За пару минут до обрушения, к счастью, мы вышли из тоннеля, на волосок от гибели были. (Phentermine) А обрушение произошло потому, что трубы не были нормально установлены. Мы пожаловались начальству – мол, в таких условиях работать невозможно. И другие рабочие поддержали нас – отказались входить в тоннель, пока не проведут укрепительные работы. Выслушали нас, но так ничего делать и не стали. А я уволился – не самоубийца, в конце концов. Другие остались – безработица в Грузии, что им делать? Во всей стране тяжело, но Харагаульский район все равно выделяется в худшую сторону».

Тамаз Талахадзе, 53 года, Харагаули, деревня Небодзири

Во время работ на строительстве железнодорожной магистрали рухнул тоннель, и он попал под завал

«29 июля 2017 года я работал на укреплении седьмого тоннеля, когда получил травму. Был плановый взрыв, потом трактор въехал в тоннель, выволок обломки, потом мы вошли в тоннель. Мы выполняли обычную свою работу, и тут часть тоннеля обрушилась. Со строительных лесов я упал вниз, меня накрыло камнями. Оглох на одно ухо, позвоночник поврежден, травмы головы получил. Работать не могу, тяжелое поднимать нельзя, да и не могу».

«Пребывание в больнице страховка покрыла, но лечиться мне и сегодня необходимо. В качестве компенсации я получил от работодателя 20 тысяч лари. Раньше на электровозе работал, но попал под сокращение. На строительстве тоннелей работать начал в декабре 2016 года. Зарплата – по выработке, в среднем 600 лари в месяц выходило. Звонили, вызывали на работу – за час должен был добраться до рабочего места. Сын со мной работал. Наша вся деревня там работала».

Джумбер Кенчошвили, 49 лет, Чиатура, деревня Табагреби

Потерял кисть на работе в «Джорджиан манганум» в шахте Церетели      

«18 мая 2013 года это Как произошло – капсула в руках взорвалась, и кисти лишился. Операцию трест оплатил. Друзья-шахтеры помогли — кто чем смог. Профсоюзы триста лари выделили. От правительства ничего не получил. Никто и не подсказал, что мне положено, что я могу потребовать. Так я, отец четверых детей, стал инвалидом второй группы, и теперь получаю сто лари плюс еще 270 лари получает вся семья в качестве помощи как социально незащищенная. Вот весь наш доход – 370 лари».