Женщины на страшной работе: история ткибульских шахтеров
В Ткибули, в Западной Грузии, за два года — с 2016 по 2018-й — на шахте имени Миндели погибли 16 человек. В Грузии, несмотря на множество несчастных случаев, проблема соблюдения правил трудовой безопасности по-прежнему стоит остро, и профессия шахтера считается одной из самых тяжелых и опасных. Но для жителей Ткибули это единственная возможность обеспечить семью.
На шахте имени Миндели, несмотря на сложности и высокие риски, наряду с мужчинами работают и женщины. JAMnews рассказывает, почему они надели рабочую одежду и как им живется.
Безальтернативная работа
Мака Готиашвили и Нато Кетиладзе работают на узловом участке шахты имени Миндели. На участки три подъемные линии, на которых они работают машинистами. Они опускают и поднимают шахтеров с глубин в 250, 300 и 400 метров. Но не только людей, а также и груз – 12 тонн угля за раз.
«Другого пути не было, надо было кормить семью, поднимать детей. В Ткибули ничего нет, кроме шахт. Весь город этим выживает», — говорит 37-летняя Мака Готиашвили, работающая на шахте уже семь лет. По ее словам, она, конечно, совсем не мечтала о работе в самой тяжелой и опасной в Грузии отрасли, но смерть мужа вынудила ее надеть спецовку машиниста и пойти на шахту.
• Ткибули — город, привыкший к смерти
• Как живут ВИЧ-инфицированные в Грузии
• Алкоголь, скорость, коррупция — о причинах пугающей статистики аварий на дорогах в Абхазии
На шахтах имени Миндели и Дзидзигури в общей сложности работают 1400 человек, из них 98 женщин. Но на такой тяжелой работе — только Мака и Нато. Остальные женщины заняты на административной работе.
Принять решение идти работать на шахту или нет, было нетрудно, вспоминает Мака. Другого выбора в Ткибули просто нет.
«Я никакой проблемы в этом не вижу. Обучилась своему делу, к которому подхожу с чрезвычайной ответственностью, и оно уже стало частью моей жизни. По правде сказать, даже в выходные тянет на шахту. Наверное, это и есть профессионализм и любовь к своей работе», – говорит она.
И 50-летняя Нато начала работать на шахте после смерти мужа. Как и Мака, она живет в Ткибули и ей надо тянуть семью. Выбора, разумеется, и у нее не было. На шахте она уже 12 лет.
«Не боюсь, и от тяжелого труда не бегаю. Да, работа на шахте никогда не была целью моей жизни, но раз уж так сложилось, здесь и буду работать до конца», – поясняет Нато Кетиладзе.
В независимой Грузии добычу каменного угля возобновили в 2006 году. Из четырех шахт сегодня работают две – имени Миндели и Дзидзигури. Процесс добычи курирует компания «Сакнахшири» («Грузуголь»), которой владеет холдинг «Индустриальная группа Грузии Ltd».
По сравнению с советским периодом эти две шахты работают с мизерной нагрузкой. Но даже такой режим очень важен для Ткибули, который, подобно другим грузинским городам, задыхается от безработицы.
Ответственность за чужие жизни
За работу, от которой зависит безопасность и их собственная безопасность, и шахтеров, Мака и Нато получают в среднем 800 лари в месяц [около $300]. И возможности выбора, чтобы прокормить семьи, нет. Работа машиниста в шахте требует максимальной концентрации и внимания. Халатности шахта не прощает.
«На работу приходим уже с абсолютно включенным сознанием. Это специфика нашей работы», – говорит Мака.
До того, как приступить к работе в шахте, и Мака, и Нато прошли трехмесячные курсы горной промышленности. Сегодня они профессионалы своего дела, которых из-за недостатка кадров заменить не так уж и легко. Женщины на шахте работают по четыре часа пять дней в неделю. Плюс обычная работа по дому, когда возвращаются со смены.
«С годами и приобретенным опытом, конечно, работать стало легче. Есть и чисто психологический момент, когда знаешь, что эту работу, что на шахте, что дома никто за тебя не сделает. Наверное, удивитесь, если скажу, что работу на шахте предпочитаю домашней», – говорит Нато.
Многие мужчины шахтеры утверждают, что женщины на шахте более организованны. Робинзон Киршанов по профессии музыкант, но, как и многие ткибульцы, на хлеб зарабатывает в шахте.
«В ночное время приходится дежурить. Мужчины могут как-то расслабиться и задремать, а женщины – никогда. На них действительно можно целиком положиться», – рассказывает Робинзон Киршанов.
«Я никогда не посоветую жене, детям или знакомой женщине устроиться на такую тяжелую работу. Жалко их».
Мака и Нато говорят, что принять решение пойти работать на шахту помогло и то обстоятельство, что женщины были там и до них.
Ламара Берианидзе – единственная женщина-маркшейдер ткибульских шахт = по сей день сожалеет, что после 36 лет работы ей пришлось уйти.
«Уволили, не посмотрев даже в мою сторону. Если и нашли более профессионального работника, могли же хоть по-человечески поблагодарить. До сих пор сердце болит», — говорит Ламара Берианидзе.
Она уже больше года на пенсии, но сама считает, что сейчас может работать на шахте больше прежнего.
Из-за увеличившегося в последние годы количества несчастных случаев Ткибули называют «городом смерти». От года к году город пустеет – в советское время здесь жили 22 тысячи человек. Согласно переписи 2014 года, население Ткибули сократилось до 9770 человек. Большинство уехало в поиске лучшей участи.
Каждый второй житель Ткибули работает на шахте. Все они в одинаковой мере привязаны к шахтам – если они остановятся, то закроются и магазины, остановится и транспорт и т.д.
Но все же трагедии последних лет все сильнее отбивают у людей охоту становиться шахтерами. Люди считают, что трагедии стали следствием нарушения норм безопасности. Компания для большей безопасности обновила технику в июне 2018 года – за месяц до последней беды. Тогда в компании заявили, что нормы безопасности соблюдены максимально.
«При осуществлении на каком-либо участке планового взрыва, оператор сверху наблюдает за всем персоналом, знает все имена-фамилии, где кто находится, все ли работники выведены с этого участка, и только после этого даем «добро» на взрыв», — объясняет генеральный директор «Сакнахшири» Джамбул Джакели.
Тогда же на всех участках шахты имени Миндели были смонтированы специальные сенсорные датчики, фиксирующие уровень углекислого газа и при превышении допустимой нормы включающие сигнал тревоги, после чего запускается вентиляция, и опасный участок проветривается.
То, что в горной промышленности работатет все меньше людей, подтверждает и заместитель председателя Объединения профсоюзов Грузии Тамаз Долаберидзе. Он считает, что городам, построенным у таких горнодобывающих предприятий, угрожает запустение.
«Сегодня в таких тяжелых условиях в основном трудятся те люди, которые работали еще в советские времена, или те, кого вынудило пойти на такую работу тяжелое социальное положение», – говорит Тамаз Долаберидзе.
«Такие города, как Ткибули, Чиатура и другие, построенные около так называемых градообразующих горнодобывающих предприятий, попросту могут исчезнуть. У таких городов нет будущего».
Условия тяжелого труда усугубляются небезопасной обстановкой, считает Тамаз Долаберидзе. К тому же женский труд зачастую оплачивается ниже, чем мужской.
