Грузия: “Разлука, которая не пройдет бесследно”
В Грузии растет поколение детей, которые видят своих матерей только на экранах гаджетов. Значительная часть граждан, эмигрировавших из Грузии в поисках работы, — женщины. Они содержат свои семьи тяжким трудом, в то время как их дети воспитываются без родителей. Это не приведет ни к чему хорошему ни для детей, ни для общества в целом, считают специалисты.
День первого августа 2015 года был очень жарким. 24-летняя Тико Бибичадзе положила большую дорожную сумку в багажник старой машины своего отца, последний раз взглянула на родной дом, села в машину и уже пять лет не возвращается в свою деревню.
Трое ее детей, младшему из которых был тогда один год и восемь месяцев, играли во дворе. Детям сказали, что мама едет в Тбилиси и скоро вернется.
Малолетние дети, больные родители, насилие со стороны мужа, развод, отсутствие работы, банковские долги — история Тико не уникальна. Напротив, она объединяет все те проблемы, из-за которых тысячи женщин покидают Грузию.
По данным официальной статистики, только в 2019 году из Грузии за границу на временное или постоянное проживание выехали 105 тысяч граждан. Из них более 46 тысяч — женщины.
По неофициальным данным, в разное время Грузию покинули до 1,6 миллиона человек, что является огромной цифрой для страны с нынешним населением в 3,7 миллиона.
- Потерять работу — еще не самое страшное
- Польша — страна, где есть работа для граждан Грузии
- Грузия — новый дом для южноафриканских буров
Массовая трудовая миграция — общая проблема для многих постсоветских стран. Для сравнения, говоря о масштабах эмиграции из Молдовы, бывший президент этой страны Игорь Додон заявил в ноябре 2020 года, что с момента распада СССР страна лишилась трети населения. По данным властей Украины, начиная с 2010 года, из страны уехали и не вернулись около четырех миллионов украинцев — почти 10 процентов населения.
В Грузии бедность и безработица — главные причины миграции из страны. Каждый седьмой житель Грузии получает социальную помощь, официальная безработица — 12 процентов, однако согласно опросам, 63 процента считают себя безработными. Поэтому эмиграция для многих людей часто является единственным решением.
Как и все женщины-эмигрантки, Тико Бибичадзе поначалу планировала, что ее разлука с детьми продлится всего пару лет.
«Я думала, что расплачусь с долгами и приеду как можно скорее, но со временем семье нужно все больше. Поэтому я и остаюсь. Мои дети все больше и больше забывают материнское тепло», — говорит Тико.
У Тико две девочки, 12 и 10 лет, и мальчик семи лет. Они общаются с ней через интернет почти каждый день.
«Но я все больше ощущаю отчуждение с их стороны, это разрывает мне сердце, — говорит Тико. — Они растут, у них своя жизнь, а я больше не ее часть.
Младший предпочитает игры разговорам со мной. В жизни старших девочек происходит много нового, но они со мной этим не делятся».
Сейчас Тико живет в городе Лацио в Италии и, как тысячи других грузинских женщин, ухаживает за пожилым мужчиной в одной из местных семей.
По словам Тико, это очень тяжелая работа. Она говорит, что Италия обещала легализовать пребывание в стране всех мигрантов, которые ухаживали за стариками и не бросили их во время пандемии. Она надеется получить вид на жительство в январе.
Если все получится, Тико планирует приехать летом домой, но только на месяц:
«Навсегда? Нет, еще нет. Я боюсь. Как мне содержать семью из пяти человек, если я вернусь? Дети мне часто говорят, что согласны голодать, лишь бы я вернулась. Но они маленькие, не понимают, что значит, когда у них не будет необходимых вещей».
Зарабатывает Тико 850 евро в месяц. Почти всю сумму она перечисляет семье.
Уехать, чтобы выжить
Первая волна миграции из Грузии началась в 1990-х годах, вскоре после распада Советского Союза.
Страна, охваченная вооруженными конфликтами, оказалась на грани нищеты и голода, с резко возросшей преступностью. Люди остались без работы, денег, еды, электричества и газа.
Первыми эмигрантами наряду с мужчинами были женщины. Они оставили свои дома, семьи, детей, взяли тяжелые сумки и уехали в соседнюю Турцию работать или торговать.
Для глубоко патриархального грузинского общества женщины, уехавшие работать в чужую страну, стали большой культурной переменой.
Именно эти первые женщины-мигранты стали олицетворять собой новую роль женщин в независимой Грузии — они больше не были просто домохозяйками, а стали кормильцами и своим тяжелым трудом спасли тысячи семей в Грузии.
И это продолжается уже много лет.
Ежемесячно Грузия получает из-за рубежа более 150 миллионов долларов, что является одним из основных источников дохода для населения.
Это деньги, которые присылают эмигранты своим семьям. Только в 2019 году в страну поступило 1,7 миллиарда долларов денежных переводов. Это больше, чем все прямые иностранные инвестиции, которые составили 1,3 миллиарда.
По данным Национального банка, на первом месте по денежным переводам — Россия. На нее приходится 20 процентов переводов.
Затем идут Италия (15 процентов) и Греция (11 процентов). Это две страны, где работают большинство женщин, уехавших на заработки из Грузии. Кроме того, женщины уезжают в США и Турцию.
Большинство грузинских женщин, трудовых мигранток, работают в семьях — в основном они ухаживают за пожилыми людьми, а также работают домработницами — убирают в доме, готовят еду. Реже работают в качестве нянь, потому что, как правило, не знают языка.
Обычно они живут в том же доме, где работают, не снимают квартиру, что позволяет экономить средства. Или несколько эмигрантов вместе снимают одну квартиру.
Трудоустройство женщин-мигранток в основном нелегально и, следовательно, по европейским стандартам, такая работа низкооплачиваемая. Однако и эти деньги — намного больше, чем зарплата, на которую можно рассчитывать в Грузии.
Платят за такую работу в европейских странах 700-1000 евро. От 500 евро — в Турции. Зарплата в США выше, но попасть туда намного сложнее.
«У меня зарплата 800 евро. Квартиру не снимаю, питаюсь тоже в доме. Поэтому почти целиком отправляю зарплату в Грузию. Часть денег уходит на оплату кредита — когда мужа арестовали за употребление наркотиков, я взяла деньги в банке, чтобы внести залог. Позже добавились новые долги — семье много чего нужно. Муж купил машину, дома сделали ремонт, дети уже абитуриенты», — рассказывает Нана. Она из деревни в Западной Грузии и уже четыре года работает в Риме.
Однако за этими деньгами, которые отправляют тысячи женщин в Грузию, стоят серьезные социальные и психологические проблемы, неизлечимые травмы как для самих женщин, так и для детей.
Материнство по “скайпу”
По данным Национального статистического управления Грузии, среди эмигрантов, уехавших из Грузии в 2015-2019 годах, больше всего женщин в возрасте 25-29 лет.
Многие оставили малолетних детей в Грузии.
История 31-летней Нино Кавтарадзе похожа на историю многих женщин. Она развелась с мужем, не смогла устроиться на работу или открыть свое дело, а у ее двухлетнего сына обнаружились проблемы со здоровьем. Семь лет назад Нино собрала вещи и уехала в Грецию.
«Мне нужно было платить 30 лари [около $10] в час за необходимый курс реабилитации для ребенка, а заниматься надо было по пять часов в день. Бывший муж мне ничем не помогал. Здоровье ребенка — самое главное для меня, поэтому я отодвинула мое материнство на задний план», — говорит Нино.
Нино переживает из-за того, что не может полноценно участвовать в воспитании и жизни сына, которого сейчас воспитывает бабушка.
«Придет время, когда он спросит меня, почему я уехала и почему не была рядом. Я все объясню и уверена, он поймет», — говорит Нино.
Как и Нино, большинство матерей-мигрантов живут в состоянии постоянных угрызений совести. Они должны доказывать самим себе, а зачастую и членам семьи и окружающим, что их разлука с детьми продиктована безнадежной ситуацией и была необходима для их лучшего будущего.
Ситуация, создавшаяся в Грузии из-за эмиграции женщин, плачевна, и спустя годы не только отдельные семьи, но и общество в целом ощутят на себе ее последствия, говорит психотерапевт Екатерина Дарсания:
«Эта разлука матерей с детьми не пройдет бесследно. Через десять-пятнадцать лет мы столкнемся с глобальной серьезной проблемой. Агрессия, психические расстройства, тревожные расстройства, социопатия и многое другое проявится в будущем. Эти дети подвергаются большому риску».
Первые результаты уже налицо. Например, исследование, проведенное аналитическим отделом генеральной прокуратуры, показало, что почти в 23 процентах случаев правонарушений со стороны несовершеннолетних родитель правонарушителя — в основном мать — находится за границей.
Кроме того, психологи утверждают, что взаимоотношения через гаджеты и колыбельные через Skype не помогут спасти мать и ребенка от взаимного отчуждения и грозит целому поколению детей в Грузии невосполнимыми потерями.
«Никакое онлайн-включение не может заменить ребенку желания прикоснуться к матери и быть с ней. Дети и матери в возрасте до трех лет обычно считаются одной системой. Даже после этого возраста ребенок воспринимает мир только вместе с матерью, и поэтому их разлука представляет серьезную угрозу для развития подростка», — говорит Екатерина Дарсания.
По ее словам, дети, которые растут без матери, часто воспринимают их только как источник материальной поддержки, и у них часто проявляются по отношению к матерям агрессия и гнев.
Что делает государство
“Несмотря на то, что эмиграция для женщин — это их собственный выбор, мы не можем до конца назвать этот выбор добровольным. Потому что это решение вызвано тяжелым социально-экономическим положением и, по их словам, единственный выход, который они нашли”, — говорит Мэри Чачава, автор исследования Фонда Генриха Белля “Оплачиваемый и неоплачиваемый труд грузинских женщин, вернувшихся из эмиграции”.
С 2015 года государство при поддержке неправительственных организаций предлагает программу реинтеграции эмигрантам, пожелавшим вернуться.
В 2019 году по этой программе вернулись на родину 2 598 человек.
Программа, в частности, предусматривает: помощь в размере трех тысяч лари [около $1000] для открытия малого бизнеса (если проект одобрит специальная комиссия); денежную помощь на оплату краткосрочных курсов в размере одной тысячи лари [около $300]; оплату медицинской помощи в размере тысячи лари в случае опасных для жизни острых или хронических заболеваний; финансирование трехмесячной оплачиваемой стажировки за 375 лари [около $115] в месяц, а также юридической помощи.
Однако эта помощь вряд ли в состоянии компенсировать мигрантам те доходы, которые они получали за рубежом.
Международная организация по миграции (IOM), со своей стороны, реализует в Грузии свои программы по социализации вернувшихся эмигрантов.
Однако все эксперты сходятся во мнении, что проблему могут решить не конкретные программы возвращения иммигрантов домой, а создание рабочих мест и экономическое развитие страны.
Однако перспективы этого пока не просматриваются. Количество рабочих мест в Грузии сократилось на 45 тысяч в 2016-2019 годах, а во втором квартале 2020 года — еще на 33 тысячи.
Даже неформальный правитель страны, председатель правящей партии «Грузинская мечта» Бидзина Иванишвили, не верит в большие успехи в создании рабочих мест в ближайшем будущем.
В одном из своих последних интервью он прямо заявил, что никакой экономический рост не сможет создать в Грузии два миллиона рабочих мест в ближайшие 20 лет. По его мнению, решение состоит в том, чтобы создать возможности легального трудоустройства граждан Грузии в развитых европейских странах.
Пандемия же ударила по грузинской экономике еще сильней и этот ущерб еще предстоит оценить.
Потерянное поколение женщин
Нино Кавтарадзе, 31 год, из Тбилиси: «Где только я не работала за эти шесть лет в Греции. На одних работах мне везло, на других — нет. Три года я работала уборщицей в отеле. Я убирала 500 квадратных метров каждый день и к вечеру страшно уставала».
Нана, 49 лет, из Хобского района Западной Грузии: «Я живу в Риме четыре года и всего дважды выходила посмотреть город. Я ухаживаю за стариком с болезнью Альцгеймера, это самая тяжелая работа, я с ним день и ночь. На выходной я еду к друзьям, таким же грузинским эмигрантам. Они вместе снимают квартиру. Мы готовим какое-нибудь грузинское блюдо, немного едим, а потом все четверо спим 24 часа, пока вновь не надо будет идти на работу».
Хатуна Шатиришвили, 52 года, из села Двабзу, Озургети, Западная Грузия: «Я работаю в семье в Италии, ухаживаю за бабушкой. У меня зарплата 850 евро. Это очень мало по местным меркам. Я не отдыхаю ни дня. У меня есть только один свободный день в месяц — просто чтобы пойти в банк и отправить деньги”.
Большинство женщин, уехавших из Грузии и тяжело работающих в эмиграции, полностью ориентированы на потребности семьи, оставшейся дома, а не собственные.
У большинства из них из-за нелегального статуса нет доступа даже к базовым медицинским услугам.
«Они стараются всю зарплату отправлять домой и экономят в том числе на собственном здоровье. А такие стрессы не проходят бесследно», — говорит Нугзар Кохреидзе, эксперт по миграции и глава организации «Диалог поколений».
Эмиграция как пожизненный приговор?
Все опрошенные нами женщины говорят, что изначально планировали пробыть за границей всего два-три года.
Однако, несмотря на тяжелую работу, женщины не могут заметно повысить уровень жизни своих семей, устойчиво улучшить свое экономическое положение, поэтому они остаются в эмиграции из года в год.
«Когда я выплатила один кредит, мы взяли новый. Не ради роскоши – нужна была новая крыша для дома, еще немного на ремонт. На это ведь нужны деньги? Или когда я приеду, чем кормить детей? Так или иначе сейчас они не голодают, ходят на уроки английского языка, дома есть тепло, у них есть что надеть».
«А что будет, если я вернусь? Я должна буду работать за 500 лари [около $150]?», — говорит Нана, которая четрыре года живет в Италии.
За годы, проведенные в чужой стране, женщины не развиваются в личном или профессиональном плане.
Денежные переводы — в большинстве случаев единственный ощутимый результат их миграции.
«Следовательно, даже в условиях настолько феминизированной эмиграции роль женщин в грузинском патриархальном обществе не становится важнее. Хотя женщины стали кормильцами семьи, общая картина не меняется. Такая миграция не дает женщинам новых возможностей и не ставит их на ноги», — говорит Мэри Чачава.
При поддержке “Медиасети”
