Начать жизнь заново: миссия выполнена
Для сотен семей карабахская война означала конец прежней жизни. Но немногим из них удалось начать новую жизнь. Семья Карины Гурбановой – одна из таких.
«Добро пожаловать! А ты кто?»
Этими словами тетя Карина впервые приветствовала меня в собственной прихожей. Она привыкла к тому, что в доме то и дело полно молодых гостей – друзья сыновей, друзья друзей сыновей, подруги друзей друзей сыновей.
Карина Гурбанова ухаживает за своим садом, ходит на выставки современного искусства и привозит из путешествий сувениры на память. Четверть века назад ее семье пришлось начать жизнь заново. Бежав из Физулинского района Азербайджана во время карабахской войны, они перебрались в Иран, а оттуда приехали в Баку.
• Дарбник — новая родина армянских беженцев
• Женщины, которым пришлось стать очень сильными
• Армяно-азербайджанское музыкальное наследие
Начало войны
До войны семья жила в Физулинском районе, в поселке Горадиз на берегу реки Араз. Муж работал в милиции, тетя Карина учительницей в школе. А трое сыновей, как и положено, обдирали коленки, бегая по горам и лесам.
«Муж у меня гурманом был. Если подать ему только одно блюдо, обижался: «И это всёёёё…?» Но меня это ничуть не напрягало. У нас ведь любовь была. Он каждый день домой с цветами приходил, хоть один цветок, но принесет. А познакомились мы случайно. Он приехал в отпуск в Горадиз, и кто-то сказал ему, мол, есть у нас тут одна девушка, которая очень высоко нос задирает».
Лично для нее война началась, когда муж перестал приходить по ночам домой. Его вместе с другими офицерами внутренних войск забирали в патрули. Однажды по дороге машина, в которой он ехал, потеряла колесо, и он опоздал на час. А приехав, узнал, что весь патруль расстреляли. Опоздав на собственную смерть в тот раз, он и дальше продолжал успешно от нее уходить. Хотя, даже когда война закончилась и семья переехала в Баку, продолжал служить на границе вплоть до 1999 года, когда вышел в отставку.
«Какая беспечность», — все время повторяет тетя Карина, рассказывая про поход за ежевикой.
Однажды летом, уже после начала войны, они с двумя родственницами и кучей маленьких детей пошли в лес собирать ежевику. Лес начинался от края оврага, и они еще не успели зайти достаточно далеко, когда со стороны Гадрута стали стрелять.
«Мы думали: «Неужели они не видят, что тут только женщины и дети?!». Думали, что, если выйдем из леса, они увидят, кто мы, и перестанут стрелять».
Но стрельба не прекратилась, и обратно им пришлось бежать через овраг под пулями.
Людям трудно было понять, что законы мирной жизни больше не работают и им придется жить по правилам войны.
И также они до самого конца не верили, что потеряют Горадиз – поверили только когда в поселок с обеих сторон вошли танки.
Соседи
Спрашиваю о предпосылках конфликта и получаю ответ, который часто можно услышать от беженцев: «жили мирно, никто никого не обижал»:
«В Физули было много армян, а у нас в поселке мало. Но всех их хорошо знали, потому что они были отличными мастерами – портными, парикмахерами. У меня была близкая подруга, Офа Сафарян, она сейчас в Георгиевске живет, в России. А отец ее, Миша, был парикмахером, и все хотели стричься именно у него – таким хорошим мастером он был».
Признайся!
Имя «Карина» досталось ей от бабушки-мордвинки, но в Азербайджане оно всегда считалось исключительно армянским.
«Когда мы еще жили в Карабахе, в нашей бакинской квартире гостили родственницы моего мужа, девушки-студентки. В конце 80-х, когда стал разгораться конфликт, кто-то из соседей пожаловался в полицию, что, мол, хозяйка этой квартиры армянка. Девочкам долго пришлось объяснять, что к чему. А еще однажды, когда я приехала в Баку к родственникам, соседки прямо спросили: «Признайся, у тебя ведь мать армянка, да?» Я тогда стала доказывать, что это не так, а потом пожалела об этом. Зачем я вообще перед ними оправдывалась?!»
Новый дом
Семье тети Карины повезло больше, чем большинству других беженцев, – у них была квартира в Баку. Правда, в 1993 году в ней жил 21 человек – вся родня от мала до велика, включая стариков и детей.
Второе «повезло» – то, что в семье был хоть один кормилец, муж тети Карины, который продолжал работать и получать зарплату – единственный из всех домочадцев. Помимо этого – только скромные пособия и пенсии. На это 21 человек и жил долгое время, пока родственники по одному обустраивались и съезжали.
«Поначалу было очень трудно. Я вывезла из Горадиза кое-какие свои драгоценности и их, конечно же, пришлось продать. И все равно денег едва хватало даже на то, чтобы собрать детей в школу, обувь им купить. Но мы старались во что бы то ни стало дать им образование. Отдали старшего сына на плавание. А для среднего двое дедушек, сложив свои пенсии, купили маленькую скрипку, и он пошел в музыкальную школу. И так обидно становилась, когда сыновей во дворе дразнили «беженцами», шарахались от них».
Несколько лет спустя, когда родня уже стала жить отдельно, квартиру тоже пришлось продать, чтобы расплатиться с накопившимися долгами. На оставшиеся деньги купили недостроенный домик в поселке Сабунчи вблизи Баку – с протекающей крышей и удобствами во дворе. Теперь он превратился в двухэтажный дом с садом, где растут виноград, розмарин и еще много всего, с пятью кошками, искусственным прудом и черепашками в этом пруду.
Муж тети Карины умер несколько лет назад.
Старший сын, Махир, тот мальчик, что в детстве ходил на плавание, — моряк, старший помощник капитана.
Средний, Тахир, которому дедушки вскладчину купили первую скрипку, — стал композитором и живет сейчас в Вене.
Младший, Муслим, — архитектор. Когда семья покинула Горадиз, ему было всего два года.
«Нам часто приходилось переезжать с одной квартиры на другую, и это мешало заводить друзей, — рассказывает Муслим. — Уже позже, когда братья выросли, стали учиться и работать, знакомиться с людьми, мы начали чувствовать себя частью здешнего общества.
Мы легко освоились в творческой среде, потому что дома поощрялась любовь к таким «абстрактным» ценностям, как музыка и красота. Даже когда мы жили очень бедно. И это мамина заслуга».
«Мне больше нравится общаться с молодежью, а не с ровесницами, — говорит тетя Карина. – С ровесницами скучно. Они считают, что после шестидесяти пора уже записать себя в старухи. А я после 60 лет только начала жить в свое удовольствие. Дети уже взрослые, самостоятельные. Самое время, например, путешествовать».
