“Вернуться в Карабах, открыть там музыкальную школу, и дети будут давать концерты в Баку”

Тахир Ибишев родом из Физулинского района, который вернулся под контроль Азербайджана после второй карабахской войны. 

«Родительский дом был в поселке Горадиз. А чуть дальше, в селении Пирахмедли жили дедушка и бабушка с папиной стороны. Мы ездили к ним на каникулы. С этим местом у меня связаны самые счастливые и самые страшные воспоминания детства. 

Во дворе росла огромная раскидистая груша, к ней были привязаны качели, на которых нас раскачивали, как казалось тогда, до самого неба. Дух захватывало. И каждую ночь я прислушивался к загадочным, волнующим звукам. Даже скрип колес телеги казался чем-то особенным».  

Тахир Ибишев родом из Физулинского района Азербайджана. Его семья переехала в Баку в 1993 году, когда район перешел под контроль Армении.

«Когда началась война, мне было лет пять-шесть, но я уже понимал, что происходит. Да и трудно было не понимать – военные вертолеты летают над головой, слышны выстрелы. Мы просили у солдат патроны, собрали целую кучу и хранили их в порванном резиновом мячике. Иногда мы вытаскивали пулю из гильзы, высыпали порох и с восторгом поджигали его. Запах пороха казался нам таким же родным и приятным, как запах смятой зеленой травы. Тем летом мы снова поехали к дедушке и однажды попали в лесу под обстрел. Чудом выжили. Это и есть то самое страшное воспоминание, связанное у меня с Пирахмедли. И сейчас, вспоминая то село, я испытываю смешанные чувства». 

В 1994 году Азербайджан взял под контроль часть Физулинского района, и жители поселка Горадиз, в котором теперь стало безопасно жить,  смогли туда вернуться.  Но северо-западная часть района, включая Пирахмедли, остались под контролем армянских сил. В 1997 году Тахир опять приехал в Горадиз.

«Поселок очень сильно пострадал, и к тому времени началось постепенное его восстановление. Мне было 12, когда мы приехали туда со старшим братом. Он привел меня на какое-то голое место, дал лопату и сказал, что делать. Я послушно копал, не понимая, зачем это нужно, а потом спросил:

— Зачем мы тут работаем? Пошли в дом. 

— Это и есть дом, — ответил он. 

Только тогда я понял, что на этом месте раньше зеленел наш сад, где росли изумительные абрикосы, гранаты и множество других фруктовых деревьев. От них ничего не осталось. A недалеко стоял остов дома, сгоревшего почти дотла во время войны. Люди, которые последними покинули поселок, рассказывали, что со стороны нашего дома слышался звук перестрелки. А это взрывались те самые патроны, которые мы в детстве насобирали. 

Среди руин я нашел и свои старые игрушки, сильно покореженные. 

В детстве мы каждый вечер ждали папу с работы, ужинали всей семьей, демонстрировали родителям свои способности и получали в ответ похвалу. Так и формируются поколения – родители замечают какие-то способности и таланты детей и начинают развивать их, а дети таким образом осознают свое место в обществе, свою культурную основу и цель в жизни. 

Но когда семья оказывается вырванной из своей культурной среды, из своего сообщества, из привычной жизни, и вынуждена думать только о том, как выжить — все идет прахом. 

К сожалению, с начала 19 века карабахцам то и дело приходится покидать родные земли. И это не дает возможности для естественного развития культурных отраслей и древних традиций, издавна существовавших в Карабахе. Но несмотря на все эти передряги, все равно Карабах считался и считается культурным центром и «консерваторией Азербайджана”.

А дом мы потом восстановили, и там до последних своих дней жили мамины родители».  

Тахир окончил школу, поступил в Бакинскую музыкальную академию, стал композитором и преподавателем, отучился в магистратуре в Австрии и вернулся в Азербайджан. Сейчас их семья живет в поселке Сабунчи недалеко от Баку. А село Пирахмедли вернулось под контроль Азербайджана осенью 2020 года. 

«И я, и оба моих брата прописаны там, в Пирахмедли. Так что, по идее, нам причитается часть земли. Но пока что мы не выясняли никакие юридически детали. Ясно, что возвращение станет возможным не завтра, не через год и даже не через три. Одно только разминирование уйму времени займет, не говоря уже о создании хоть какой-то инфраструктуры. Так что нет смысла сейчас суетиться. 

И еще, мне кажется нерациональным восстанавливать каждое село. Было бы логичнее построить новое большое поселение на очищенной от мин территории с подходящим рельефом. Конечно, это просто мое видение, не знаю, поступят ли власти таким образом или как-то иначе. 

Но когда это произойдет, когда в тех краях возобновится нормальная жизнь, мне хочется собрать группу музыкантов и открыть там музыкальную школу. Это не только мечта, но и вполне серьезный проект, который я предложу министерству культуры, когда придет время. 

Я готов жить там, учить детей и раз в пару месяцев привозить их в Баку и давать концерт, чтобы показать, что исполнительский и музыкально-эстетический уровень не зависят от того, где ты живешь – в городе или селе. 

Меня не пугает переезд из столицы в провинцию. Во-первых, там прекрасная природа, тишина, идеальные условия для творчества. А во-вторых, если занимаешься любимым делом, то какая разница, где. Пусть даже это будет уже не тот двор с раскидистой грушей и качелями».

Эта история – часть медийного проекта «Траектории». Он рассказывает о людях, чьи жизни были затронуты конфликтами на Южном Кавказе. Проект работает c авторами и редакторами со всего Южного Кавказа и не поддерживает ни одну из сторон ни в одном конфликте. За публикации на этой странице несут ответственность авторы. Топонимы в большинстве случаев используются так, как это принято в обществе автора. Проект осуществляют организации GoGroup Media и International Alert при поддержке Европейского Союза