«Проверка вирусом» – как прошли ее азербайджанское правительство и общество
Число «официально» выздоровевших от COVID-19 в Азербайджане со всех ног догоняет общее число зараженных, а 4 мая страна должна, наконец, выйти из осточертевшего всем карантина. Самое время проанализировать, какие процессы происходили в азербайджанском обществе за минувшие полтора-два месяца.
- Тбилиси в карантине: машины ездят, но город все равно пуст. Видео
- «Отменять ограничения можно, только если большинство населения постоянно тестируют» — Билл Гейтс о том, как покончить с пандемией
- Ни коронавируса, ни карантина, ни масок, ни социальной дистанции — фото из «бакинского поселка»
Если коротко, то сам коронавирус, судя по всему, волнует жителей Азербайджана меньше всего. Все эмоции достались не болезни, а согражданам и властям. И чаще всего это страх и злость.
Попытаемся понять, почему так получилось.
«Каждый день в магазинах и овощных лавках я слышу похожие разговоры: люди говорят, что вирус – фигня, и кто-то миллионы на этом зарабатывает, а мы страдаем. Я никогда не включаюсь в такие разговоры — не знаю, что сказать, потому что не знаю, что думать.
Раньше я сильно переживала, что не могу найти маску, а теперь я хожу с самодельной масочкой с кружевами, у которой защита – ноль, и не переживаю. Просто вот это все — показуха и неадекватная информация [от властей и медиа – прим. редакции] — отталкивает меня на противоположную позицию».
Так описывает в Facebook свои ощущения молодая женщина из Баку. И это далеко не единственный пост в таком духе.
В конце февраля в Азербайджане зафиксировали первый случай заражения СOVID-19. К началу апреля страна успела уйти в глубокий карантин, а настроение в обществе изменилось от слегка настороженного до апатично-раздраженного.
Все многообразие реакций азербайджанского общества на создавшуюся ситуацию можно поделить на несколько основных типов.
Реакция 1. Общество vs власть: страх и ненависть
Прежде всего, критическая ситуация обострила застарелый конфликт между значительной частью общества и властями. Практически все действия правительства за эти два месяца вызывали у многих либо страх, либо возмущение, либо недоверие.
Началось все еще на этапе эвакуации азербайджанских граждан из-за границы и размещения их в карантин.
«Видео не передает запахи, но, поверьте мне, что пахнет тут пылью. И в шкафах повсюду не пыль даже, а песок. Посмотрите на это постельное белье – да на него здоровый человек ляжет, больным встанет…».
Это одна из «видеоэкскурсий» по провинциальным больницам, отданным под карантин. Попасть в такую больницу в Азербайджане боялись гораздо больше, чем заразиться коронавирусом. Символом «карантинофобии» стал город Джалилабад на юге страны (хотя, справедливости ради, в других регионах ситуация была не лучше).
Остальные меры тоже многих возмутили. В частности:
- Денежную компенсацию за потерянную из-за карантина работу и разорившийся бизнес одним людям вообще не дали, а другим дали, но очень мало.
- Карантин в Азербайджане был жесткий: полицейские проверки на каждом шагу, штрафы и так далее. И не вполне законный, потому что граждан фактически лишили свободы передвижения, даже не объявив чрезвычайное положение.
- Некоторые меры были не только непоследовательными, но имели обратный эффект – например, в какой-то момент бакинское метро работало всего несколько часов сутки, и в него набивались огромные толпы.
В общем, у многих в стране к коронавирусу одна единственная претензия – то, что из-за него приходится терпеть все эти фортели родного правительства. И ведь еще неизвестно, что оно может придумать завтра.
Что характерно, протест против этих самых фортелей не пошел дальше разговоров в соцсетях.
Реакция 2: Сами всем поможем
Чтобы помочь самым уязвимым слоям населения, в Facebook запустили несколько благотворительных кампаний.
Некоторые из них представляют собой просто странички в Facebook, где публикуют контакты нуждающихся и призывы помочь им.
Более серьезно подошел к делу фонд помощи «Qaranquş» («Ласточка»), организованный молодыми активистами. Они договорились с сетью супермаркетов, подготовили специальные платежные карты, которыми можно расплачиваться за продукты питания и гигиенические средства, и раздали карты своим «подопечным». Фонд собирает пожертвования, за счет которых пополняется баланс этих карт.
Реакция 3: Конспирология
Так реагируют скептики, считающие, что вся история с вирусом – просто тщательно продуманный и разыгранный блеф.
Проявляется эта позиция по-разному, в зависимости от буйства фантазии и степени образованности.
Одни распространяют теории заговора с участием каких-то серых кардиналов, масонов-рептилоидов, миллиардеров из списка Forbes и прочей нечисти. Вплоть до того, что вируса вообще не существует, а если и существует, то китайские летучие мыши тут ни при чем, а вывели его в какой-то секретной лаборатории.
Другие, признавая существование и естественное происхождение вируса, все же полагают, что сильные мира сего (и в особенности – сильные Азербайджана) ловко воспользовались этим в своих целях.
В эту категорию входят вполне здравомыслящие люди, которые не впадают в конспирологическую истерию, а вполне аргументированно доказывают, что местные власти применяют неадекватно строгие меры, используя ситуацию в своих целях и манипулируя статистикой заражений и выздоровлений.
Тем более, что в озвучиваемые официальными источниками цифры в Азербайджане вообще мало кто верит, даже если они касаются урожая огурцов. А то, как рьяно полиция принялась штрафовать нарушителей карантинного режима, и за месяц наштрафовала на сотни тысяч манатов, служит лишним аргументом в пользу этой версии.
Реакция 4. Наплевательство
Многие в Азербайджане просто не намерены менять свой образ жизни из-за «какого-то гриппа». И низкий уровень образованности в целом по стране здесь играет не последнюю роль. А еще – низкий уровень доходов, когда у людей нет сбережений, чтобы прожить хотя бы месяц. Они не верят в вирус, они верят в голод.
«Везде полно людей и машин, почти все без масок, разве что натягивают их, когда видят впереди полицейских. Иногда начинает казаться, что все уже закончилось, все стало, как прежде, и только я, тупица, до сих пор этого не понял», — описывает Баку один из пользователей Facebook.
Даже те, кто изначально боялся заболеть, стали уставать от карантина.
Они хотят гулять на бульваре и перестать, наконец, отчитываться перед властями за каждый свой шаг, как перед ревнивым любовником. И боятся помереть не от вируса, а от депрессии.
Психолог Ровшан Сулейманов считает, что строгий карантинный режим в самом деле повышает риск развития депрессии у тех, кто к ней склонен.
«Будучи вынужденным оставаться в четырех стенах, человек начинает ощущать себя в ловушке. Изоляция может провоцировать бытовое насилие, усиление страха и беспокойства. Ограничение свободы передвижения, материальный ущерб, неизвестность, неуверенность в будущем – все это повышает уровень стресса, волнения, гнева, понижает настроение», – говорит Сулейманов.
Реакция 5. “Нашим людям и этого мало”
Ненависть к «безмасочникам» – реакция тех, кто соблюдает все правила и действительно просто боится заболеть. Правительственные меры, какими бы суровыми они ни были, кажутся им оправданными и обязательными к исполнению.
Некоторые заявляют, что «с этими баранами, которые дома сидеть не хотят, иначе нельзя» – в смысле, что иначе азербайджанский народ соблюдать правила безопасности не заставишь.
Почему не получается единства?
«Что я наблюдаю, выходя на улицу за продуктами, – много пьяных мужчин, противостояние между масочниками и безмасочниками, злость и опасения на лицах, ненависть к собачникам …. В общем и в целом, консолидации, понимания и сочувствия не получается», — пишет пользователь Facebook.
Какие процессы и какие свойства азербайджанского общества выявила эта ситуация?
Философ Рахман Бадалов считает, что карантин лишь обнажил глубокий системный кризис, который начался задолго до коронавируса, а в будущем примет еще более острую форму.
«Наша власть давно забыла о своих конституционных обязанностях и воспринимает свою обязанность как «отеческую заботу» о народе. Такой принцип давно признан не просто ошибочным, а разрушительным.
Кроме всего прочего, такой принцип воспитывает в гражданах потребительское отношение, они привыкают к такой «заботе» и, как ни парадоксально, всегда недовольны, поскольку им постоянно кажется, что им что-то недодали, тем самым они оказываются зрителями в собственной стране.
Другая сторона этого принципа — граждане оказываются очень робкими и послушными, поскольку привыкают к тому, что только «власть» обладает властью (тавтология знаменательна).
Наше общество разобщено по самым разным признакам, но, на мой взгляд, потенциал разнообразия – один из главных ресурсов нашего развития, хотя он может стать разрушительным, если общество будет построено не на функциональном различении, а на подчинении, на горизонтали, а не на вертикали.
Что касается мер, предпринимаемых правительством, то к ним можно было отнестись одобрительно, если бы они осуществлялись в правовом поле, а не в качестве все той же «заботы». Недостаток правового сознания у населения не может служить оправданием власти, пренебрегающей правовыми процедурами.
Нашей власти наконец следует осознать, что в современных обществах (это относится не только к ситуации карантина) нет простых решений, которые немедленно дадут результат, а сложные решения потребуют различных форм солидарности (со-деятельности) с обществом, по крайней мере с той его частью, которая готова к солидарности и к со-деятельности».
