«Проверка вирусом» – как прошли ее азербайджанское правительство и общество
Число «официально» выздоровевших от COVID-19 в Азербайджане со всех ног догоняет общее число зараженных, а 4 мая страна должна, наконец, выйти из осточертевшего всем карантина. Самое время проанализировать, какие процессы происходили в азербайджанском обществе за минувшие полтора-два месяца.
- Тбилиси в карантине: машины ездят, но город все равно пуст. Видео
- «Отменять ограничения можно, только если большинство населения постоянно тестируют» — Билл Гейтс о том, как покончить с пандемией
- Ни коронавируса, ни карантина, ни масок, ни социальной дистанции — фото из «бакинского поселка»
Если коротко, то сам коронавирус, судя по всему, волнует жителей Азербайджана меньше всего. Все эмоции достались не болезни, а согражданам и властям. И чаще всего это страх и злость.
Попытаемся понять, почему так получилось.
«Каждый день в магазинах и овощных лавках я слышу похожие разговоры: люди говорят, что вирус – фигня, и кто-то миллионы на этом зарабатывает, а мы страдаем. Я никогда не включаюсь в такие разговоры — не знаю, что сказать, потому что не знаю, что думать.
Раньше я сильно переживала, что не могу найти маску, а теперь я хожу с самодельной масочкой с кружевами, у которой защита – ноль, и не переживаю. Просто вот это все — показуха и неадекватная информация [от властей и медиа – прим. редакции] — отталкивает меня на противоположную позицию».
Так описывает в Facebook свои ощущения молодая женщина из Баку. И это далеко не единственный пост в таком духе.
В
конце февраля в Азербайджане зафиксировали
первый случай заражения СOVID-19. К началу
апреля страна успела уйти в глубокий
карантин, а настроение в обществе
изменилось от слегка настороженного
до апатично-раздраженного.
Все многообразие реакций азербайджанского общества на создавшуюся ситуацию можно поделить на несколько основных типов.
Реакция
1. Общество vs власть: страх и ненависть
Прежде
всего, критическая ситуация обострила
застарелый конфликт между значительной
частью общества и властями. Практически
все действия правительства за эти два
месяца вызывали у многих либо страх,
либо возмущение, либо недоверие.
Началось
все еще на этапе эвакуации азербайджанских
граждан из-за границы и размещения их
в карантин.
«Видео не передает запахи, но, поверьте мне, что пахнет тут пылью. И в шкафах повсюду не пыль даже, а песок. (https://loscoches.com) Посмотрите на это постельное белье – да на него здоровый человек ляжет, больным встанет…».
Это одна из «видеоэкскурсий» по провинциальным больницам, отданным под карантин. Попасть в такую больницу в Азербайджане боялись гораздо больше, чем заразиться коронавирусом. Символом «карантинофобии» стал город Джалилабад на юге страны (хотя, справедливости ради, в других регионах ситуация была не лучше).
Остальные
меры тоже многих возмутили. В частности:
- Денежную компенсацию за потерянную из-за карантина работу и разорившийся бизнес одним людям вообще не дали, а другим дали, но очень мало.
- Карантин в Азербайджане был жесткий: полицейские проверки на каждом шагу, штрафы и так далее. И не вполне законный, потому что граждан фактически лишили свободы передвижения, даже не объявив чрезвычайное положение.
- Некоторые меры были не только непоследовательными, но имели обратный эффект – например, в какой-то момент бакинское метро работало всего несколько часов сутки, и в него набивались огромные толпы.
В
общем, у многих в стране к коронавирусу
одна единственная претензия – то, что
из-за него приходится терпеть все эти
фортели родного правительства. И ведь
еще неизвестно, что оно может придумать
завтра.
Что
характерно, протест против этих самых
фортелей не пошел дальше разговоров в
соцсетях.
Реакция
2: Сами всем поможем
Чтобы помочь самым уязвимым слоям населения, в Facebook запустили несколько благотворительных кампаний.
Некоторые из них представляют собой просто странички в Facebook, где публикуют контакты нуждающихся и призывы помочь им.
Более
серьезно подошел к делу фонд помощи
«Qaranquş» («Ласточка»), организованный
молодыми активистами. Они договорились
с сетью супермаркетов, подготовили
специальные платежные карты, которыми
можно расплачиваться за продукты питания
и гигиенические средства, и раздали
карты своим «подопечным». Фонд собирает
пожертвования, за счет которых пополняется
баланс этих карт.
Реакция
3: Конспирология
Так
реагируют скептики, считающие, что вся
история с вирусом – просто тщательно
продуманный и разыгранный блеф.
Проявляется
эта позиция по-разному, в зависимости
от буйства фантазии и степени
образованности.
Одни
распространяют теории заговора с
участием каких-то серых кардиналов,
масонов-рептилоидов, миллиардеров из
списка Forbes и прочей нечисти. Вплоть до
того, что вируса вообще не существует,
а если и существует, то китайские летучие
мыши тут ни при чем, а вывели его в
какой-то секретной лаборатории.
Другие,
признавая существование и естественное
происхождение вируса, все же полагают,
что сильные мира сего (и в особенности
– сильные Азербайджана) ловко
воспользовались этим в своих целях.
В
эту категорию входят вполне здравомыслящие
люди, которые не впадают в конспирологическую
истерию, а вполне аргументированно
доказывают, что местные власти применяют
неадекватно строгие меры, используя
ситуацию в своих целях и манипулируя
статистикой заражений и выздоровлений.
Тем более, что в озвучиваемые официальными источниками цифры в Азербайджане вообще мало кто верит, даже если они касаются урожая огурцов. А то, как рьяно полиция принялась штрафовать нарушителей карантинного режима, и за месяц наштрафовала на сотни тысяч манатов, служит лишним аргументом в пользу этой версии.
Реакция
4. Наплевательство
Многие
в Азербайджане просто не намерены менять
свой образ жизни из-за «какого-то гриппа».
И низкий уровень образованности в целом
по стране здесь играет не последнюю
роль. А еще – низкий уровень доходов,
когда у людей нет сбережений, чтобы
прожить хотя бы месяц. Они не верят в
вирус, они верят в голод.
«Везде полно людей и машин, почти все без масок, разве что натягивают их, когда видят впереди полицейских. Иногда начинает казаться, что все уже закончилось, все стало, как прежде, и только я, тупица, до сих пор этого не понял», — описывает Баку один из пользователей Facebook.
Даже
те, кто изначально боялся заболеть,
стали уставать от карантина.
Они
хотят гулять на бульваре и перестать,
наконец, отчитываться перед властями
за каждый свой шаг, как перед ревнивым
любовником. И боятся помереть не от
вируса, а от депрессии.
Психолог Ровшан Сулейманов считает, что строгий карантинный режим в самом деле повышает риск развития депрессии у тех, кто к ней склонен.
«Будучи вынужденным оставаться в четырех стенах, человек начинает ощущать себя в ловушке. Изоляция может провоцировать бытовое насилие, усиление страха и беспокойства. Ограничение свободы передвижения, материальный ущерб, неизвестность, неуверенность в будущем – все это повышает уровень стресса, волнения, гнева, понижает настроение», – говорит Сулейманов.
Реакция
5. “Нашим людям и этого мало”
Ненависть к «безмасочникам» – реакция тех, кто соблюдает все правила и действительно просто боится заболеть. Правительственные меры, какими бы суровыми они ни были, кажутся им оправданными и обязательными к исполнению.
Некоторые
заявляют, что «с этими баранами, которые
дома сидеть не хотят, иначе нельзя» –
в смысле, что иначе азербайджанский
народ соблюдать правила безопасности
не заставишь.
Почему
не получается единства?
«Что я наблюдаю, выходя на улицу за продуктами, – много пьяных мужчин, противостояние между масочниками и безмасочниками, злость и опасения на лицах, ненависть к собачникам …. В общем и в целом, консолидации, понимания и сочувствия не получается», — пишет пользователь Facebook.
Какие
процессы и какие свойства азербайджанского
общества выявила эта ситуация?
Философ Рахман Бадалов считает, что карантин лишь обнажил глубокий системный кризис, который начался задолго до коронавируса, а в будущем примет еще более острую форму.
«Наша власть давно забыла о своих конституционных обязанностях и воспринимает свою обязанность как «отеческую заботу» о народе. Такой принцип давно признан не просто ошибочным, а разрушительным.
Кроме
всего прочего, такой принцип воспитывает
в гражданах потребительское отношение,
они привыкают к такой «заботе» и, как
ни парадоксально, всегда недовольны,
поскольку им постоянно кажется, что им
что-то недодали, тем самым они оказываются
зрителями в собственной стране.
Другая сторона этого принципа — граждане оказываются очень робкими и послушными, поскольку привыкают к тому, что только «власть» обладает властью (тавтология знаменательна).
Наше общество разобщено по самым разным признакам, но, на мой взгляд, потенциал разнообразия – один из главных ресурсов нашего развития, хотя он может стать разрушительным, если общество будет построено не на функциональном различении, а на подчинении, на горизонтали, а не на вертикали.
Что касается мер, предпринимаемых правительством, то к ним можно было отнестись одобрительно, если бы они осуществлялись в правовом поле, а не в качестве все той же «заботы». Недостаток правового сознания у населения не может служить оправданием власти, пренебрегающей правовыми процедурами.
Нашей власти наконец следует осознать, что в современных обществах (это относится не только к ситуации карантина) нет простых решений, которые немедленно дадут результат, а сложные решения потребуют различных форм солидарности (со-деятельности) с обществом, по крайней мере с той его частью, которая готова к солидарности и к со-деятельности».
