Комментарий: что мы узнали благодаря президентским выборам в Грузии?
Прошедшие президентские выборы были самыми конкурентными и напряженными после 2012 года, когда коалиция “Грузинская мечта” нанесла поражение “Единому национальному движению” и вытеснила его из власти.
Во втором туре Саломе Зурабишвили получила почти 60 процентов голосов, однако в первом туре она была очень близко к кандидату от оппозиционной коалиции “Сила в единстве” (во главе с “Единым национальным движением”) Григолу Вашадзе, который вышел на второе место.
Это стало сюрпризом в первую очередь для правящей партии, которая стала проявлять признаки паники. У оппозиции же появилась реальная надежда на победу.
За счет чего победила Зурабишвили?
Во втором туре количество пришедших на выборы избирателей выросло почти на 20 процентов — показатель явки с 46,7 процента вырос до 56,24 процента.
Видимо, подавляющее большинство новых избирателей поддержали Зурабишвили. Почему? Существует два варианта, как это можно объяснить.
Во-первых, “Грузинская мечта” использовала перспективу победы Григола Вашадзе для того, чтобы напугать избирателей возвращением Михаила Саакашвили и началом беспорядков. Один из депутатов даже предсказал гражданскую войну в случае победы Вашадзе.
Кампания была негативной с обеих сторон, и партии соревновались друг с другом в сочинении апокалиптических сценариев. Видимо, “Грузинская мечта” в этом преуспела больше.
• Кто такая Саломе Зурабишвили — новый президент Грузии
• Комментарий: выбор Бидзины, или Грузия приближается к президентским выборам
• Грузия выбирает пятого президента. Все, что нужно знать об этих выборах
Кроме того, когда впереди замаячила перспектива поражения, “Мечта” предприняла шаги, от которых воздерживалась ранее.
Нарушения были на протяжении всей кампании, однако, по оценкам местных и международных организаций, наблюдавших за выборами, между двумя турами выборов стандарты избирательного процесса заметно упали:
он оказался самым худшим за время правления “Грузинской мечты”.
Да девять дней до второго тура премьер-министр объявил о планах списания долгов перед частными банками 600 тысяч граждан.
Как объяснили потом, эти долги должен выкупить банк “Карту”, принадлежащий лидеру “Грузинской мечты” Бидзине Иванишвили (не сказав, за какую сумму), а уже затем “обнулить”.
Оппозиция и наблюдатели оценили этот шаг как открытую попытку подкупа избирателей, на что правительство просто пожало плечами.
Наблюдатели также говорили о многих случаях систематического давления на сотрудников бюджетных организаций:
согласно отчетам, им угрожали увольнением в случае, если они не поддержат кандидата от власти.
За пределами избирательных участков координаторы правящей партии скрупулезно проверяли явку избирателей, а потом приглашали их в машины, предположительно, для того, чтобы вознаградить за верность определенной суммой.
Возможно, именно этим методы и принесли победу фавориту правящей партии. Но точно доказать это невозможно.
Почему эти выборы вдруг стали такими важными?
Такая напряженность выглядит парадоксальной, учитывая то, что согласно поправкам в конституцию, внесенным в 2010 и 2017 годах, президент превратился в чисто церемониальную фигуру. И вообще, это были последние президентские выборы.
Однако на самом деле мы увидели репетицию парламентских выборов 2020 года. За последний год доверие к “Грузинской мечте” явно упало.
Непрямым признанием этого кризиса стало решение Бидзины Иванишвили о возвращении в публичную политику, которое он принял в мае, заняв пост председателя партии.
Он и ранее считался неформальным правителем Грузии, однако сам это отрицал и исключал возможность возвращения в политику, разве что если бы дела пошли совсем плохо.
• «Объединенная оппозиция» не признает итоги президентских выборов в Грузии и выходит на улицу
•Международные наблюдатели: выборы были конкурентные, но не справедливые
Поражение на президентских выборах могло быть воспринято как начало конца правления “Грузинской мечты”: это позволило бы оппозиции поймать победную волну и углубило бы противоречия внутри правящей партии.
Пока что “Мечта” избежала подобного сценария. Но выборы показали ее фундаментальную слабость.
Методы, использованные ею, лишили ее тех последних остатков морального капитала, которые у нее еще были, по сравнению со своим основным противником – “Единым национальным движением”.
Кроме того, на парламентских выборах у “Грузинской мечты” будут и другие противники и ей будет еще труднее задействовать лозунг “Или мы, или Миша (Саакашвили)”.
Возможна ли победа оппозиции?
Однако из случившегося можно сделать и другой вывод: если “Мечта” победила в этот раз, она может выиграть с помощью тех же методов и в 2020 году.
Здесь мы приходим к самому важному вопросу грузинской политики: когда у одной партии в руках находятся все рычаги власти, может ли оппозиция в принципе рассчитывать на то, чтобы прийти к власти путем выборов? Даже в том случае, если она намного популярнее партии власти?
В последние годы правления Михаила Саакашвили многие смотрели на такую возможность с сомнением — именно поэтому победа “Грузинской мечты” на выборах в 2012 году стала такой неожиданностью.
Однако это был особый случай — т.н. “административный ресурс”, которым располагали власти, был сбалансирован огромным личным богатством Бидзины Иванишвили.
Было очевидно, что без этого фактора у тогдашней оппозиции не было никаких шансов. А сейчас и административный ресурс, и богатство – в одних и тех же руках, и в Грузии нет фигуры, подобной Иванишвили, чтобы их сбалансировать.
После первого тура появилась надежда, что оппозиция сможет добиться победы даже в неравной борьбе. Сейчас скепсис вернулся вновь.
Когда в такой довольно бедной стране, как Грузия, правящая партия окажется в опасности, правительство и главный олигарх всегда смогут запугать/купить несколько сот тысяч человек и повернуть судьбу выборов в свою пользу.
Насколько сильнее должна быть оппозиция, чтобы не дать им это сделать? Этот вопрос висит в воздухе.
Как дела на оппозиционном фланге?
Несмотря на поражение, результаты выборов стали в некотором роде победой для оппозиции, объединенной вокруг ЕНД. Они опровергли расхожее мнение о том, что партия не может расширить свою поддержку за пределами ядра сторонников.
За Вашадзе голосовало много таких людей, которые, казалось бы, были окончательно разочарованы в ЕНД.
Да, можно сказать, что они, в первую очередь, выступили против правящей партии. Но люди все-таки предпочли ЕНД другим оппозиционным силам.
Может ли “Объединенная оппозиция” дальше развить этот успех? Ее предполагаемый лидер Михаил Саакашвили остается как ее главным ресурсом, так и главным тормозом. Скорее всего, внутри коалиции уже возникла определенная напряженность.
Как только экзитполы показали победу Зурабишвили, Саакашвили призвал народ не признавать итоги выборов и начать акцию гражданского неповиновения.
Сначала Григол Вашадзе отмежевался от него, заявив, что это всего лишь мнение одного человека, и коалиция должна выработать общую позицию.
Однако на следующий день коалиция объявила выборы украденными и объявила о том, что проведет демонстрацию протеста 2 декабря, с требованием досрочных парламентских выборов.
Принесет ли им эта тактика результат или наоборот, повредит политической силе, находящейся на подъеме? На этом этапе второе предположение кажется более верным.
Результаты выборов поставили под сомнение еще одно популярное мнение.
Большинство людей, известных как “шуашисты” (т.е. “середняки”, занимающие позицию посередине) считают, что Саакашвили настолько “токсичен”, что его партия никогда не выиграет, и прорыв возможен только с помощью т.н. “третьей силы”, которая не будет связана ни с ЕНД, ни с ГМ. Мы об этом мы слышим по меньшей мере пять лет.
За это время мы видели не одного претендента на статус “третьей силы”, но ни один из них не был особенно убедительным.
Пока что наиболее успешна в этом плане партия “Европейская Грузия” (созданная лидерами, покинувшими ЕНД в начале 2017 года).
Ее лидер Давид Бакрадзе показал в первом туре сравнительно хороший, но все же не очень впечатляющий результат в 11 процентов. Но так как эта партия – все-таки ответвление ЕНД, многие “шуашисты” не считают ее достаточно “третьей”.
А бывший председатель парламента Давид Усупашвили, который построил свою кампанию на том, что ГМ и ЕНД одинаково плохие, получил чуть более двух процентов голосов.
Таким образом, на оппозиционном фланге ситуация немного запутана, что должно обнадеживать Иванишвили. Однако история Грузии последних лет научила нас тому, что за два года, оставшиеся до выборов, много чего может поменяться. Пока что мы можем сказать, что статус-кво сохранен, однако несколько поколеблен.
Гия Нодиа, председатель «Кавказского института мира, демократии и развития»
