«Художники всегда жили в лишениях». История художника из азербайджанской провинции

История художника Наджмеддина Гусейнова

Хикмет Назим

Художник Наджмеддин Гусейнов сидит перед пустым мольбертом и смотрит на свои пыльные работы, сложенные друг на друга на полу. Его сын Талех, который слушает наш разговор в сторонке, иногда фотографирует нас и говорит: «Они готовят фоторепортаж о моем отце».

Гусейнов говорит, что его сын всегда такой: когда кто-то приходит готовить репортаж об отце, брать у него интервью, он сидит в углу и слушает или фотографирует для аккаунта в Instagram, посвященного отцу.

• Как удержать трудовых мигрантов в Армении? Новое предложение ЕС
• Российские дети в грузинских школах – где и как они учатся и с какими проблемами столкнулось государство
• «Все просыпаются под звуки азана, а мы под звуки наковальни»

Гусейнов родился в 1955 году в селе Чайлы Газахского района. Окончил Азербайджанское государственное художественное училище имени Азима Азимзаде.

Человек, который говорит языком палитры, вдохновленный сказками, которые в детстве бабушка рассказывала ему долгими зимними вечерами, нынче совсем поседел. Ему часто даже не на что купить холст и краски для работы. В мастерской он сидит перед пустым мольбертом и думает или возвращается к какой-то старой работе, добавляет детали, которые упустил.

Он живет в деревне, где родился. В своем доме, ремонт которого не смог закончить… Точнее, в созданной им мастерской — в одной из ​​комнат, стены которой он худо-бедно смог отштукатурить и покрасить.

…Художник, живущий в маленькой комнате своего неотремонтированного дома на окраине небольшой деревни, является членом Союза Художников Азербайджана, Союза Профессиональных Художников России, почетным членом Международной Академии Современного искусства и действительным членом Европейской академии естественных наук. Но вся его жизнь помещается в эту тесную комнату-мастерскую, в которой невозможно сделать шаг и не наткнуться на его работы.

Он показывает свои дипломы, почетные звания, документы, подтверждающие членство в академиях и союзах, которые он повесил на одну из стен мастерской, и настойчиво говорит: «Сфотографируй и это тоже». Он указывает на бумагу с надписью «Почетная грамота»: «Это первая награда…».

«Иногда человек чувствует себя очень ненужным, даже не хочется жить… Люди вокруг заставляют чувствовать себя так…», — говорит художник.

«Своего друга Сахавата я встретил по дороге, и сказал ему: «Собираюсь поговорить с Неджмеддином, хочешь, пойдем вместе». И когда Сахават задал художнику вопрос о картине, которую увидел в художественном альбоме с полки, боль художника раскрылась:

«Твой друг пытается прочитать и понять картину, на которую наткнулся в альбоме, это приятно, нам было бы очень скучно, если это был кто-то другой, кому безразлично искусство, а за счет него мы узнали кое-что новое в искусстве…», — добавляет Наджмеддин.

После того, как он ответил на вопросы Сахавата, вдруг спросил: «Вы видели мои карикатуры? Я вижу, вам интересно читать картины, давайте их немножко почитаем». Сказал, взял сваленные на полу пыльные бумаги и расстелил их на полу.

Он пытается нам помочь, потому что мы с трудом «читаем» рисунки: «Посмотрите, он невропатолог, у него в кармане молоток», «Неужели вы не поняли, они поприветствовали друг друга, взрослый мужчина очень болтлив, парнишке было скучно, поэтому он отвернулся и ушел, но его перчатка осталась в руке у старика», — смеемся и приглашает нас в соседнюю комнату.

Когда мы входим в следующую комнату, перед нами открывается другой мир. Все работы, созданные художником до сих пор, собраны в этой комнате с паутиной, свисающей с недостроенного потолка, и сырыми стенами.

Наджмеддин не любит жаловаться на свои трудности. Когда его сын Талех пытается перечислить проблемы, перебивает его. Художник считает, что искусство превыше всего, наверное, так и должно быть. «Художники всегда жили в страданиях и лишениях…», — говорит он.

Хотя его не смущает сырость помещения, где хранятся работы, свисающая с потолка паутина, даже то, что его работы уже деформируются из-за плохих условий, он все равно старается аккуратно расставить картины, чтобы они красиво вышли на фотографиях. «Немного неаккуратно, извините…», — говорит он нам с виноватым выражением лица.

Вдруг что-то приходит в голову. Он подходит к двери, берет одну из картин снизу со стены и держит ее в руке: «Мой сын поставил эту картину на одном из американских сайтов. Нашелся покупатель, предлагал 1000 долларов. Мы подумали, что половина этой суммы будет израсходована на отправку картины из Азербайджана в Америку, вот я и передумал, не стал продавать…».

В этот момент вмешивается мой друг Сахават, спрашивает, не лучше ли продать картины, чем держать их у себя дома? Наджмеддин улыбается и говорит, что они не платят приемлемую для него цену: «Лучше им деформироваться у меня на глазах, чем продавать по такой цене. По крайней мере, я буду работать над ними, когда есть время, продлю им жизнь, пока сам живу…».

Подписывайтесь на нас — Twitter | Facebook | Telegram | Instagram | Youtube