Томас де Ваал: Грузия открытая и закрытая
Никогда прежде Грузия не была так открыта миру. За первые полгода 2017-го количество людей, посетивших эту страну благодаря прямому авиасообщению с Европой, выросло на 29 процентов по сравнению с этим же периодом прошлого года и достигло 1,2 миллиона человек. В разгар туристического сезона эта цифра возрастет.
Одновременно 55 тысяч грузинских граждан воспользовались безвизовым режимом, предоставленным в марте.
Но, к сожалению, одновременно с этим политическая система Грузии становится такой закрытой и непрозрачной, какой она не была много лет. Корень проблемы – неестественное большинство, полученное партией «Грузинская мечта» на парламентских выборах 2016 года. Благодаря собственным предвыборным усилиям и неэффективности оппозиции она получила 115 из 150 мест, то есть фактически мандат на единоличное управление страной.
В третий раз с момента обретения независимости в 1991-м Грузия становится де-факто однопартийной страной. Правящая партия тогдашнего президента Эдуарда Шеварднадзе обладала подобным большинством в 1999-м, а «Национальное движение» Михаила Саакашвили – в период между 2004-м и 2012-м.
Как и ее предшественники, «Грузинская мечта» представляет собой широкую коалицию. Она сформировалась в 2012-м как оппозиция Саакашвили. Одно ее крыло — более публичное, видимое миру, отчетливо проевропейское. Оно представлено в правительстве, его воплощение – премьер-министр Георгий Квирикашвили. Именно они добились безвизового режима и работают сейчас над следующим этапом евроинтеграции – договором о полноценной свободной торговле между Грузией и ЕС.
Другое крыло – более архаичное, популистское и близкое к ортодоксальным деятелям грузинской православной церкви. Некоторые видные деятели этого крыла находятся за кулисами, не входя ни в правительство, ни в парламент.
Несколько событий, произошедших в Грузии за последние месяцы, вызывают тревогу. Во-первых, правящая партия предложила поправки в конституцию. Согласно им, партия, занявшая первое место на парламентских выборах, получит дополнительные места, а президент будет избираться не прямым голосованием, а парламентом. Станет также невозможным создание коалиций – а именно этим путем «Грузинская мечта» пришла к власти.
Сами по себе эти поправки имеют аналоги в странах ЕС и не вызывают возражений. Но в сочетании с отсутствием прогресса в деле судебной реформы и другими факторами они, скорее, похожи на попытку закрепить пребывание у власти «Грузинской мечты» на годы вперед. По словам одного дипломата в Тбилиси, тревогу вызывают не сами поправки, а сопутствующий политический процесс, который он назвал «пугающим». Он имел в виду психологию «победитель получает все», свойственную «Грузинской мечте», которая не стала обсуждать эти поправки ни с оппозицией, ни с гражданским обществом, решительно им противостоящим.
Второй тревожный фактор – рост ксенофобии. Явление для постсоветской Грузии не новое, но парадоксальным образом получившее новый импульс благодаря международной открытости страны. Эти настроения проявились 14 июля во время так называемого Грузинского марша, в ходе которого звучали выпады против иностранцев в целом, и особенно граждан Ирана и Турции.
Именно ксенофобия стоит за предложением закрепить в конституции запрет на владение иностранцами сельскохозяйственными угодьями. Квирикашвили это предложение поддержал, приведя в ярость бизнес-сообщество, которое считает, что это убьет иностранные инвестиции. Здесь, как обычно, дьявол прячется в деталях. Во многих странах действует подобный запрет, но мало кому пришло в голову закреплять его в конституции.
Третье тревожное событие – внесудебное задержание Афгана Мухтарлы, оппозиционного журналиста из Азербайджана, нашедшего убежище в Тбилиси. 29 мая его похитили на улице и доставили в Азербайджан, где поместили в заключение. Это было сделано при попустительстве и поддержке части правоохранителей Грузии, чтобы ублажить богатого и влиятельного соседа. Другой дипломат в Тбилиси описал это явление, вызывающее наибольшую тревогу у друзей Грузии на Западе, как «отсутствие политического контроля над спецслужбами».
Многие опасаются, что этот эпизод – проявление тенденции к превалированию государства над обществом, или, как описывают его в Турции – существование теневого силового сектора. Называются и имена – бизнесмена Учи Мамацашвили, двоюродного брата основателя «Грузинской мечты» и теневого правителя Грузии Бидзины Иванишвили, и бывшего генерального прокурора Отара Парцхаладзе. Поскольку оба они фигуры непубличные, оценить степень их влияния сложно.
Наверняка можно сказать, что за последние несколько лет влияние США и ЕС на грузинское правительство ослабло. Безвизовый режим стал последней крупной уступкой со стороны ЕС, а США при президенте Трампе меньше озабочены поддержанием демократии, чем при его предшественниках. Визит вице-президента Пенса в Грузию прежде всего посвящен вопросам военного сотрудничества и безопасности.
Современная Грузия по-прежнему остается образцом открытости в окружении авторитарных соседей. Но нынешние тенденции показывают, что многое в этой истории поддается свертыванию.
Автор: Томас де Ваал, старший научный сотрудник Фонда Карнеги по Восточной Европе и Кавказу. Статья была впервые опубликована на вебсайте Фонда 31 июля.
