БЛОГ: Становление семьи беженцев
Воспоминания о прежней жизни. Создание семьи, карабахский конфликт, вынужденный переезд
К дому Абрика и Аиды Агасян в Мартуни мы подъехали в первой половине дня, предварительно созвонившись с ними днем раньше.
Место, где находится дом Агасян, называется «Русин тахы» и дословно переводится как «Местечко русских». Небольшой одноэтажный дом, где живет семья, ничем не отличался от других, и мы по номеру сразу же нашли его. Хозяева встретили нас радушно. Аида, невысокая женщина, улыбаясь, пригласила нас в дом, где находились сын Григорий и невестка Рита. В это время пришел хозяин Абрик, невысокий седой мужчина лет семидесяти. Мы познакомились. Я представился, рассказал о цели моего визита. Чувствую, Абрик немного напрягся. Ну, думаю, не буду торопить события, наверное, чуть позже придет в себя. В итоге так и случилось, я оказался прав…
Беженцы, вынужденные переселенцы… Эта категория людей появляется во время всех конфликтов и, к сожалению, от этого никуда не деться. Живет себе человек, строит дом, обзаводится семьей, рождаются дети, казалось, живи себе на здоровье. Но в какой-то момент все рушится, и человек вынужденно покидает свое насиженное место. А на новом месте ему надо привыкать, интегрироваться в новое для него общество, все это касается и детей. Если человек взрослый, то проблем у него больше, чем у молодых — те гибче, коммуникабельней, и им легче приспособиться к новым для них условиям. Но вернемся к семье Агасян…
Аида, уроженка села Мушкапат Мартунинского района, в свои неполные 18 лет вышла замуж за своего земляка Абрика, уроженца села Агорти, в то время уже жившего в Баку. Молодые получили квартиру и жили в поселке Ахмедлы. Муж работал на бакинском заводе холодильников, жена была домохозяйкой. Родились сыновья Григорий и Владимир. Все шло хорошо. Дети подросли, учились в школе, Аида устроилась на работу паспортисткой в Наримановском районе. Григорий начал заниматься вольной борьбой, выезжать на различные соревнования, занимал призовые места. Проходили годы, жизнь шла размеренно, все было налажено. А потом был «Сумгаит». Трагические события, произошедшие в этом городе, перевернули жизнь армян, и многие из них задумались об отъезде из Баку. Семья Агасян не была исключением, и в ноябре 1988 года они уехали, точнее, вылетели на самолете в Ереван. Три дня Агасян, как и другие армяне, находились в аэропорту под охраной. Условия проживания были тяжелыми… В конце концов, их сосед милиционер Кямал помог купить билеты, и семейство смогло вылететь. До сих пор они вспоминают этого человека добрым словом… Григорий к тому времени уже закончил школу и учился на портного в училище. Владимир был еще школьником… До приезда в Мартуни к Агасян я уже знал, что Аида шесть лет ухаживала за слепым дедушкой, который в августе этого года умер…
Мы с Аидой разговорились. Невестка Рита начала накрывать десертный стол. Беседуя, я огляделся по сторонам — чисто, уютно, хороший ремонт. Впоследствии я узнал, что ремонт дома был сделан Григорием. (eyesolutions.in) Я попросил Аиду рассказать об их жизни в Баку, в Мартуни, когда они переехали сюда, о лихих военных годах, о жизни после войны…
«Жили мы в Баку неплохо. Соседи были разных национальностей — армяне, азербайджанцы, русские, лезгины, татары и др. И ни разу не было, чтобы кто-то конфликтовал между собой. Как правило, все соседи были из рабочей среды. А что нужно рабочему человеку? Заработать кусок хлеба, как говорится, чтобы прокормить семью. И после Сумгаита не скажу, что отношения кардинально изменились, но стали чуть напряженней. На первом этаже у нас жил наш участковый, и когда в Баку стало тревожно, он не раз говорил нам, чтобы мы не уезжали, мол, все нормализуется. На наш дом никто не нападал, фактически нам никто не угрожал, но у нас в душе все перевернулось, и мы решили уехать. Куда ехать, такой вопрос перед нами не стоял. Естественно, в Нагорный Карабах, в Мартуни, откуда мы с мужем родом. Забегая вперед скажу, что после обмена, в 1989 году, мы поехали снова в Баку, решили все юридические вопросы для обмена жилья, смогли вывезти вещи, машину «Москвич-2140». Когда загружали вещи, никто из соседей нам не помогал, но, надо сказать правду, никто и не мешал тоже. Кое-кто подходил и говорил, может, мы передумаем и останемся…
Наш бакинский дом мы поменяли на этот, где сейчас живем. Хозяином этого дома был азербайджанец по имени Князь. Мы оформили все необходимые документы и официально сделали обмен. Все наши вещи мы смогли привезти в Мартуни, то же самое сделал и Князь, до последней иголки вывез свои вещи в Баку.
Жизнь в Карабахе. Война
Во время войны мы сильно настрадались: Мартуни и села района обстреливали с земли и с воздуха. Однажды самолет сбросил бомбу рядом с нашим огородом. В это время я топила масло. Взрывной волной снесло балкон, выбило все стекла, дверь обрушилась на Абрика, который в это время находился дома. После этого взрыва долгое время я не могла прийти в себя…
Фактически все трое из нашей семьи во время войны были на фронте, но, слава Богу, все они живы-здоровы, не были ранены. Наши выжили, но сколько людей погибло, горе пришло во многие карабахские семьи – это настоящая трагедия», – рассказывала Аида с печалью в голосе.
В это время Рита принесла чай, конфеты, на столе уже были фрукты с их сада. Сели пить вкусный чай. Вели непринужденную беседу, говорили о сегодняшнем дне. Я узнал, что Аида на пенсии, получает 40 тысяч драмов, Абрик – 55 тысяч драмов ($1 — 481 драм). Во дворе держат кур, у хозяина около двадцати баранов. Не шикуют, но и не бедствуют, как говорится. Когда разговор снова перешел на их бакинскую жизнь, Абрик сказал, что очень долгое время директором там, где он работал, был Аяз Муталибов. Я удивился. Он объяснил, что это потом Муталибова перевели на партийную работу, где он начал продвигаться по карьерной лестнице…
В это время пришла соседка Люда, тоже беженка, и попросила Аиду померить ей давление…
Сын Григорий, молодой мужчина спортивного телосложения, сидел на диване и не вмешивался в наш разговор. После чаепития я завел с ним беседу и узнал много интересного. В 1989 году Григория призвали в ряды Советской армии, где он прослужил два года. После демобилизации он приехал в Мартуни, где уже жили его родители и брат. Обстановка в Карабахе была напряженной, все мужчины были на постах (исключением не был и Абрик), защищая свои дома. На следующий день Гриша записался в отряд самообороны района. Форму он снял лишь в 1997 году. В тот период служили и младший брат Владимир, и отец Абрик.
Послевоенная жизнь
В Баку Гриша занимался вольной борьбой в спортивном обществе «Спартак», тренировался у Аркадия Галстяна, постоянно выезжал на соревнования в республики Союза, занимал призовые места, получил спортивное звание кандидата в мастера спорта. После войны несколько лет тренировал в Мартуни детей, вел секцию по вольной борьбе. Потом выехал с семьей на постоянное место жительства в Россию, но года через три снова вернулся в Мартуни. У самого Григория четверо детей, у брата Владимира трое.
Мне было интересно узнать у Григория о его жизни в Баку, друзьях, одноклассниках, отношении к конфликту.
«Трудно однозначно ответить на вопрос об отношении к конфликту… Мое мнение таково — этот конфликт рано или поздно должен был быть, какие-то предпосылки к нему тогда уже были, а трагедия в Сумгаите дала толчок. Переехали в Карабах – это правильно, здесь наша родина, но появились проблемы. Местные жители знают друг друга, кто чей внук, кто из какого рода. Мы же для местных являемся беженцами. Но это неправильно, так как все мы карабахцы, все мы армяне и разделять нас – неэтично. Во время войны много погибло наших ребят, это очень плохо», – сказал Григорий, сделав большую паузу.
«Мне пришлось воевать, и я никогда не думал, что мой сын может увидеть то же самое, что я пережил. Артура, моего сына, призвали на действительную военную службу в июле 2015 года. Первого апреля 2016 года, когда началась четырехдневная апрельская война, он с друзьями был на посту в селе Талиш и во время наступления их пост отбил атаки неприятеля, за что он и его друзья были представлены к боевым наградам, а ему еще присвоили офицерское звание лейтенанта. Второй мой сын, Абрик, в настоящее время тоже служит в армии обороны. Третий сын Арсен учится на четвертом курсе олимпийского резерва в Армении. Вначале он был вольником, потом перешел на классическую, потом на греко-римскую борьбу и, как утверждают его тренеры, парень перспективный…
Что можно сказать про жизнь в Баку, друзей… Я учился на портного, одновременно успел поработать на бакинской швейной фабрике им. Володарского. Работа была сдельная, зарабатывал я неплохо. После переезда, когда я снова поехал в Баку за дипломом, оказалось, что мой товарищ Джалалов Джалал получал мою стипендию, и когда я приехал – дал мне мои деньги. В училище дали мне и диплом. Перед отъездом посидели с ребятами, потом они меня проводили», – подытожил свой рассказ Григорий.
Из школы пришла дочка Григория и Риты Милена, ученица третьего класса. Родители сказали, что она ходит на вокал в музыкальную школу. Я попросил малышку спеть песню. Естественно, Рита переодела девочку в нарядное платье, и малышка без стеснения спела песенку на русском языке…
Когда мы уходили, вся семья Агасян вышла во двор, чтобы проводить нас. Попрощались мы тепло. Я обратил внимание на то, что брови у Абрика уже не насуплены, и он с улыбкой пожимает на прощание протянутую мной руку.
Проект «Неуслышанные голоса» является частью работы организации International Alert по нагорно-карабахскому конфликту. Это результат работы с журналистами из сообществ, затронутых конфликтом, и их совместных усилий рассказать о том, как конфликт влияет на повседневную жизнь людей, находящихся в состоянии «ни войны, ни мира». Этот проект дает возможность услышать голоса этих людей как в свое обществе, так и в обществе на «другой стороне», позволяя читателю увидеть реальные лица, скрытые за образом врага.
Проект осуществляется благодаря помощи Европейского Союза в рамках Европейского партнерства с целью мирного урегулирования конфликта вокруг Нагорного Карабаха (EPNK).
Материалы, выставленные на этой странице, подготовлены под ответственностью журналистов и не обязательно отражают точку зрения организации International Alert и доноров. Все журналисты, участвующие в проекте, придерживаются этического кодекса, который находится здесь.
