Обвинения в госизмене. Новая, более тяжелая, статья для давления на оппонентов в Азербайджане
Госизмена в Азербайджане
Материал партнера JAMnews азербайджанского издания Maydan TV
После репрессий среди журналистов и представителей НПО в Азербайджане начались аресты независимых исследователей по более серьезным обвинениям. На сей раз речь идет о государственной измене. Именно это инкриминируется исследователю Игбалу Абилову и политологу Бахрузу Самедову, которые даже не проживают в Азербайджане. Местное гражданское общество, а также многие международные организации расценили это как очередное проявление давления на свободу выражения мнений в Азербайджане.
Кто такой Игбал Абилов
Игбал Абилов родился 12 декабря 1989 года в селе Бала Колатан Масаллинского района Азербайджанской ССР. В восемь лет он переехал с родителями в Беларусь.
Абилов – один из основателей «Талышской национальной академии» (ТНА), зарегистрированной в 2010 году в Риге группой талышских исследователей, целью которой является исследование талышского языка с социально-экономической, исторической, этнографической, археологической, литературной и лингвистической точек зрения. На сайте Академии представлены образцы талышского фольклора, не публиковавшиеся ранее исторические документы и работы первых исследователей. Игбал Абилов также возглавляет печатный орган ТНА, «Вестник Талышской Национальной академии».
22 июня 2024 года Абилова вызвали в Масаллинский районный отдел Службы госбезопасности (СГБ) и допрашивали в течение шести часов. Потом его отпустили, но 27 июня, когда он собирался вылететь из бакинского аэропорта в Москву, его не выпустили из страны и забрали паспорт и телефон. Исследователю пришлось вернуться обратно в Масаллы. 22 июля его вновь вызвали в местное отделение СГБ, якобы чтобы вернуть паспорт и телефон. Но вместо этого увезли в Баку, не проинформировав при этом его семью.
Игбалу Абилову предъявлено обвинение по статьям 274 (государственная измена), 281.3 (публичные призывы к антигосударственной деятельности по указанию иностранных организаций или их представителей) и 283.1 (возбуждение национальной, расовой, социальной или религиозной ненависти и вражды) уголовного кодекса Азербайджана. Он обвиняется в сотрудничестве со спецслужбами Армении и согласованной с ними попытке разжигания ненависти на национальной почве в Азербайджане.
Адвокат Игбала Абилова Фариз Намазлы говорит, что, поскольку следствие пока продолжается, подробности его держат в тайне:
«Поэтому нам неизвестно, какие доказательства, какую информацию собирает следствие. Согласно уголовно-процессуальному законодательству Азербайджана, до окончания предварительного следствия не допускается ознакомление стороны защиты, адвокатов, и самого обвиняемого с материалами уголовного дела.
Однако, когда Игбал Абилов был арестован, некоторые провластные медиа опубликовали краткое изложение предъявленных ему обвинений. Вероятно, сам же следственный орган сознательно передал им эту информацию.
Так вот, эти медиа утверждали, что якобы Игбал Абилов заключил сделку с сотрудниками спецслужб Армении и тому подобное. При этом они упоминают имя преподавателя Ереванского государственного университета, которого представляют как сотрудника спецслужб. Но это ученый, университетский преподаватель, и Игбал тоже ученый, историк. Он проводит исследования в области этнографии. И то, что у него была какая-то переписка с этим человеком, не означает, что Игбал Абилов совершил государственную измену.
Но, опять же, следствие пока не представило нам какие-либо материалы, поэтому мы не можем ничего сказать о том, какие доказательства у них имеются».
“В нашем регионе мы с рождения двуязычные. Дома – талышский, в школе – азербайджанский”
Отец Игбала Абилова Шахин Абилов не согласен со статьями, по которым обвиняется его сын, и считает, что тот невиновен.
“В нашем регионе мы с рождения двуязычные. Дома – талышский язык, в школе и по телевизору – азербайджанский, так и вырастаем двуязычными. Игбал тоже с детства владел обоими этими языками. Потом, по мере того, как взрослел и получал образование, учил новые. Сейчас он знает семь языков.
Игбал не занимался политикой и не входил ни в какие политические организации. И занимался он не только языком или проблемами народности, к которой принадлежит. Будучи талышом, он при этом исследовал и Ближний Восток, и Китай, и Турцию.
Это были не политические, а этнографические исследования. Естественно, будучи талышом, он также исследовал талышскую национальную идентичность. Писал о том, какой уклад жизни, обычаи, традиции были в этом ареале в 18-м, 19-м, начале 20-го веков. В прессе публиковались некоторые его работы. Он очень любит исследовать традиции. Последней из опубликованных им книг был перевод на турецкий язык работы «Турецкие народные песни» российского ученого Бориса Миллера, изданной Культурным центром им. Ататюрка в Анкаре.
Семьи, живущие за рубежом, часто сталкиваются с определенными трудностями и вызовами в воспитании детей. Потому что неизвестно, будут ли дети знать наши традиции. Эта мысль пугает, и мы всегда хотели, чтобы дети изучали наши традиции: то есть азербайджанские традиции в целом, не только талышские. Не хотели растить своих детей для чужого народа. Всегда учитывали это».
“Пускай женится и ни во что другое не ввязывается”
«Все были шокированы арестом Игбала. За короткий промежуток времени произошло несколько вещей. Сперва за ним приехали и забрали на допрос в масаллинский отдел СГБ. Шесть часов его допрашивали, разговаривали. Мы очень переживали. Он ведь не занимается политикой, в чем тогда дело? Когда он, наконец, оттуда вышел, сотрудник Госбезопасности сказал нам: “Раз он ученый, пусть своей наукой и занимается, пускай женится и ни во что другое не ввязывается”. Все равно Игбал должен был через три-четыре дня уезжать. И об этом он им тоже сообщил. На том мы и разошлись. Но перед вылетом его развернули в аэропорту. Мы ждали, что будет дальше. Ну, и случилось то, что случилось. Вся наша родня была в шоке с самого первого дня. Потому что они знают Игбала. Игбал всеобщий любимец. Его зарубежные друзья тоже были в шоке. Игбал никогда не занимался такими вещами. Никто от нас не отвернулся, ничего подобного. Дай Бог здоровья нашим людям. Хотя, конечно, чем они могут помочь… На данный момент следствие приняло такое решение. Ведется работа в рамках закона. Люди твердо верят, что Игбал невиновен, все время говорят нам это. Бабушки молятся за него, все молятся, чтобы он поскорее вышел на свободу.
Все – родные, близкие, друзья, все, кто знает Игбала – уверены, что он невиновен и ждут его. Надеются, что в ближайшее время он будет освобожден. Считают, что это дело, эти [уголовные] статьи не имеют к Игбалу никакого отношения».
“Госизмена – это статья, подразумевающая предоставление вражескому государству какой-либо секретной информации”
Активисты из разных стран создали международную инициативную группу по защите прав Игбала Абилова.
В заявлении инициативной группы говорится, что при аресте Абилова были допущены грубые нарушения его прав, а обвинения в совершении крайне серьезных преступлений является сфабрикованным.
Игбал Абилов не признает себя виновным ни в одном из инкриминируемых ему преступлений.
«Госизмена – это статья, подразумевающая предоставление вражескому государству какой-либо секретной информации. То есть информации, составляющей государственную тайну. А Игбал Абилов не владеет никакой такой информацией, никакими государственными секретами, чтобы передавать их кому-то. Он просто ученый и занимается научной деятельностью, — говорит адвокат Фариз Намазлы.
На этот момент в его отношении избрана мера пресечения в виде заключения под стражу сроком на четыре месяца. Мы подали апелляцию на это решение, но она была отклонена. Позже мы подали ходатайство о том, чтобы перевести Игбала под домашний арест, но и оно не было удовлетворено. И на это мы тоже подали апелляцию. Наряду с этим при аресте следственный орган наложил Игбалу запрет на телефонные разговоры, встречи с семьей, с другими лицами. Это решение мы тоже безуспешно попытались обжаловать. Но это ограничение уже снято. На данном этапе мы предприняли все предварительные действия, которые могли, а в будущем выяснится, что нам предпринять для его защиты”.
Кто такой Бахруз Самедов
Бахруз Самедов родился 29 апреля 1995 года в Баку. Молодой политолог, докторант Карлова университета в Праге известен своими критическими текстами о правительстве Азербайджана и миротворческой позицией по карабахскому конфликту. 21 августа 2024 года его задержали сотрудники СГБ. 23 августа Сабаильский районный суд избрал в отношении Самедова меру пресечения в виде заключения под стражу сроком на четыре месяца. Политологу предъявлено обвинение по статье 274 (государственная измена) УК. Его обвиняют в сотрудничестве со спецслужбами Армении.
“Почему азербайджанское общество не должно знать того, что знают даже армяне?”
Если человек является гражданином Азербайджанской Республики и не отказался от гражданства, это налагает на него определенные обязательства морального и юридического характера, говорит правозащитник и юрист Халид Багиров.
«В этом деле есть несколько спорных моментов.
Какое-либо сотрудничество с армянами само по себе еще не означает государственную измену. Мы знаем, что арестованным в последнее время по этой статье, будь то Игбал Абилов или Бахруз Самедов, инкриминируется, что якобы они передавали армянам некую информацию. Предположим, я разговариваю с каким-нибудь армянином, и он спрашивает, как обстоят дела в Азербайджане, как прошли выборы? А я на это отвечаю, что мне, мол, не понравилось, выборы прошли плохо, были фальсификации. Означает ли это автоматически предательство родины? Продажу государственной тайны? Нет.
Статья 274 уголовного кодекса Азербайджана, то есть статья «О государственной измене», подразумевает четыре деяния. Одно из них – предоставление армянам или другим лицам сведений, составляющих государственную тайну. Здесь-то и возникает противоречивая ситуация. Власти до сих пор не сообщили, какую именно информацию, по их версии, передавали эти люди. Есть ли тут состав преступления? Например, любой журналист может сотрудничать с зарубежной прессой. Получать информацию из Азербайджана и передавать ее иностранному медиа. Получается, что он таким образом совершает госизмену? Конечно же, это не так.
Но главное противоречие заключается в другом. Опять же этих людей обвиняют в том, что они передавали информацию армянам. Но возникает вопрос: какой государственной тайной они обладали и откуда? Неужто Игбал Абилов и Бахруз Самедов в самом деле имеют доступ к информации, составляющей государственную тайну? Я знаю, что адвокаты настойчиво требуют, чтобы нам сообщили, о каких таких тайнах идет речь. Какие сведения они передавали? А нам отвечают, что не могут сообщить нам это, поскольку и это тоже составляет государственную тайну…
И вот вам еще одна абсурдная ситуация. Во-первых, откуда у этих людей государственные тайны, чтобы их кому-то передавать. Они не из тех, кто имеют доступ к такой информации. А во-вторых, если они якобы передали эту тайну армянам, значит, армяне ее уже знают. А азербайджанскому обществу ее знать почему-то нельзя. Что это за информация? Подумайте сами: если об этом сообщили армянам, значит, это уже перестало быть секретом. И почему азербайджанское общество не должно знать того, что знают даже армяне. Вот такие вот абсурдные обвинения предъявляются. Это просто смешно”.
“Быть против войны – это не государственная измена”
Адвокат Бахруза Самедова Зибейда Садыгова говорит, что, по версии следствия, Бахруз контактировал с армянами, получал от них задания и выполнял их, поэтому ему и было предъявлено столь серьезное обвинение.
«В суде я попросила, чтобы нам были предоставлены имеющиеся доказательства, и, ознакомившись с ними, мы, возможно, даже придем к выводу, что обвинение обоснованно и справедливо… Но суд нам отказал. Как вам известно, сторона защиты не имеет доступа к доказательствам в период расследования.
На суде Бахруз также заявил, что он, конечно, общался с армянами, но исключительно по-дружески. Или, так сказать, «о погоде-природе». Тем более, что Бахруз уже долгое время не живет в Азербайджане, а лишь приезжает периодически в Баку, чтобы навестить 80-летнюю бабушку. Он исследователь и работает в Карловом университете в Чехии. Бахруз сказал, что, сколько бы он ни общался с армянами, у него все равно нет никакой информации об Азербайджане, чтобы им передавать. Он не обладает никакими секретными сведениями, чтобы в его отношении могли бы возникнуть такие подозрения. С 21 августа и по сей день Бахруз повторяет, что, поскольку он не обладает такой информацией, он не может быть объектом предъявляемых ему обвинений.
Быть против войны – это не государственная измена. Это просто одна из позиций. Это свобода выражения мнений, которая является нашим конституционным правом, а также оговорена в 10-й статьей международной конвенции о правах человека, ратифицированной Азербайджаном. Не обязательно, чтобы в Азербайджане все выступали за войну, хотели войны. Часть народа может быть сторонником мира. Это нормально. Все поголовно не должны придерживаться одного мнения”.
“Тенденция политических преследований стала усугубляться с 2013 года”
Халид Багиров говорит, что тенденция политических преследований и репрессий стала усугубляться с 2013 года:
“И не только уголовное, но и административное преследование. Раньше административные аресты длились 15 суток, а потом этот срок увеличили до двух месяцев. Точно так же, если раньше политзаключенных приговаривали максимум к трем годам тюрьмы, то теперь они могут получить от 15 до 20 лет, а за госизмену – вообще пожизненное.
Их обвиняют в таких преступлениях. Эта тенденция существует уже давно. В частности, вы знаете, кто таки «nowar»-исты. Это антимилитаристы, выступающие против войны, за дружбу с армянами, за мир. И, естественно, что вы выберете, если захотите сфабриковать обвинение против этих людей? Правильно, государственная измена… То есть работа на врага. Иной логики здесь нет. Или, например, Игбал Абилов – талышский активист. В чем можно обвинить талышского активиста? Здесь есть две статьи «на выбор»: разжигание этнической вражды либо та же госизмена. Потому что, если ты принадлежишь к этническому меньшинству, значит, велика вероятность, что ты предашь государство, и если ты антимилитарист – то, скорее всего, потенциальный предатель. О составе преступления там речи не идет. Что такое репрессии? Репрессии – это аресты по сфабрикованным обвинениям. И, фабрикуя их, они стараются как-то «подогнать» их под обвиняемого.
Предположим, обвинить Бахруза Самедова в отмывании денег было бы абсурдно. Это, скорее, можно пришить профессору-экономисту Губаду Ибадоглу. Вот как это происходит. Власти, занимающиеся репрессиями, подбирают обвинение, «подходящее» тому или иному человеку. Кроме того, имеет значение, какой именно орган осуществляет преследование: если это Служба госбезопасности, то, конечно, она не может арестовать тебя за наркотики. Ее сфера – госизмена, и по этой статье она может тебя арестовать”.
“В этих репрессиях повинно также и лицемерие Запада”
Гендерная активистка и антимилитаристка Гюльнара Мехтиева много лет дружит с Бахрузом Самеловым. Сейчас Гюльнара временно живет в Тбилиси. Она рассказывает, что Бахруз всегда опасался преследования, но не представлял для себя никакой иной деятельности, кроме академической. Она говорит, что после давления на журналистов и представителей НПО очередь дошла до антимилитаристов.
«На мой взгляд, в этих репрессиях повинно также и лицемерие Запада. Потому что после того, как Ильхам Алиев заключил несколько сделок с Западом, у него вроде как развязались руки. Например, раньше было больше международной реакции и ему приходилось с этим считаться. А теперь это ему уже не требуется. В результате своей внешней политики, заключив достаточно сделок со всеми, он знает, что за все его деяния ему ничего не будет. Поэтому теперь он спокоен.
Например, на фоне стольких арестов в стране пройдет COP29, и представители Запада и вообще всего мира преспокойно приедут и примут в нем участие. Разве они не знают, что в Азербайджане не осталось ни журналистов, ни активистов, ни гражданского общества? Знают, прекрасно знают. Но им выгодно закрывать на это глаза на определенных условиях. Они расслаблены, и Ильхам Алиев в этом уверен. И это – одна из причин, почему арестов стало больше. Он решил при первой же возможности устранять всех, кто ему не нравится. В будущем он даже может сделать их объектом очередной сделки”.
Отметим, что еще в августе международные неправительственные организации и азербайджанские правозащитные структуры призвали ООН обратить внимание на преследования журналистов и активистов в Азербайджане в преддверии COP29. Они направили открытое письмо в секретариат Рамочной конвенции ООН об изменении климата (РКИК ООН), призвав не проводить климатические саммиты в авторитарных странах.
“В настоящее время встревожены не только антимилитаристы, но и существенная часть гражданского общества, оставшаяся на свободе. У них нет уверенности ни в завтрашнем, ни даже в сегодняшнем дне, — говорит Гюльнара Мехтиева. — Никто не знает, когда за ним придут. Правительственные медиа указывают в качестве потенциальных мишеней даже такие инициативы, которые никогда раньше не подвергались никакому давлению. Они сами удивляются, что, оказывается, дошел черед и до них. Конечно, все это ограничивает их деятельность. В том числе ограничивается и деятельность антимилитаристов. Они и раньше-то не отличались особой активностью. В крайнем случае, появлялись какие-то публикации или недовольный статус в Facebook. Не знаю, насколько это может считаться активизмом. Но теперь им и это пришлось прекратить. Особенно наши друзья, живущие в Азербайджане. Потому что по обвинению в измене родине могут посадить на 20 лет, и, конечно же, это очень долго в масштабах человеческой жизни.
Кроме того, это будет очень тяжело для родных, друзей, детей этого человека. Ужасно быть родственником, родителем человека, арестованного за измену родине. Потому что простой народ еще не до конца понимает, что происходит, они думают, что если человека арестовали, то, вероятно, он сделал что-то не так. Это очень серьезное обвинение. Более серьезное, чем обвинение в наркоторговле или контрабанде. Поэтому это становится сдерживающим фактором.
А те, кто находился за пределами страны, заняты в основном поддержкой политзаключенных: занимаются их общественной и международной защитой, собирают деньги, чтобы носить им передачи и т.д. Поэтому сейчас места для активизма практически не осталось. Конечно, нужно по мере возможности говорить, но мы не можем ни от кого ожидать такого риска».
При поддержке “Медиасети”
exchange
