«Не навреди!» - как журналисты Армении пишут о случаях домашнего насилия

Только за первое полугодие 2020 года в следственный комитет Армении поступили 395 уголовных дел о случаях домашнего насилия. На «горячие линии» Коалиции против насилия в отношении женщин в 2020 году были получены 13 924 звонка, годом раньше – 5 000 звонков.

Эксперты считают, что росту инцидентов способствовали пандемия коронавируса и длительный карантин, а затем вторая карабахская война и послевоенный стресс.

Правозащитники считают, что чрезвычайно важно то, как именно журналисты освещают случаи домашнего насилия и насилия по гендерному признаку. Поскольку пресса – это инструмент воздействия на общественное мнение, который помогает обществу узнать себя, выявить свои проблемы и найти пути их решения.

О случаях семейного насилия и их освещении в армянских медиа.

• «Армянская особенность» буллинга – травля тех, кто отличается от большинства
• Табу нарушено: в Армении открыто заговорили о сексуальном насилии
• Почему в Армении борются с европейской конвенцией против домашнего насилия? Мифы и их опровержение

Дело об убийстве ребенка

На днях стало известно об очередном случае домашнего насилия – жестоком и хладнокровном убийстве. От побоев своих домашних в Араратской области погиб ребенок полутора лет. Обвинение предъявлено его матери, отчиму и бабушке.

Следственный комитет обнародовал все детали ужасающей истории. По сообщению правоохранителей, малыш подвергался физическому насилию пять дней подряд, а побои 6 февраля привели к смерти.

Убийство ребенка и без того вызвало в обществе шок и негативный резонанс. Его усиливал тот факт, что в убийстве обвинялись родители.

К тому же сообщение следственного комитета, которое без единого сокращения перепечатали около 80 изданий, содержало страшные детали о физических страданиях ребенка.

Эксперты считают, что официальное сообщение с юридической точки зрения не вызывает нареканий, но журналистам следовало подумать о целесообразности его дословной публикации хотя бы с этической точки зрения.

Был выбор: перепечатать официальное сообщение с сокращениями без вызывающих ужас деталей или публиковать все подробности убийства, какие бы душевные страдания они ни причинили читателям, в частности, несовершеннолетним.

И этот выбор всегда остается за самой редакцией.

Закрытая тема

Несмотря на то, что в Армении в последнее время растет количество официально выявленных случаев домашнего насилия, оно продолжает считаться «табуированным преступлением», потому что жертвы, как правило, скрывают эту информацию.

Женщины обычно опасаются повторного насилия, кроме того, они часто находятся в экономической и психологической зависимости от обидчика. С детьми ситуация еще сложнее: они боятся, что им не поверят или осудят. К тому же дети обычно не знают, к кому можно обратиться и рассказать о случившемся.

Семейному насилию дополнительную табуированность придает укоренившийся в обществе стереотип о том, что такая информация не может обсуждаться вне стен дома. 

Несмотря на это, в 2020 году значительно увеличилось количество уголовных дел о домашнем насилии, то есть больше жертв обратились за помощью в правоохранительные органы.

Ошибки журналистов

Освещение случаев семейного насилия может воздействовать на восприятие проблемы в обществе и изменение отношения к ней, считает правозащитница Заруи Ованнисян. И для этого необходимо, чтобы журналисты, пишущие на эту тему, были подготовлены:

«Очень важно, чтобы журналист, который пишет на эту тему, четко представлял, что такое насилие на гендерной основе. Освещение его отличается рядом тонкостей, и не владеющий ими журналист может навредить своей работой.

Одна из наиболее распространенных ошибок, которую допускают журналисты – это двойная виктимизация жертвы, то есть акцентирование причин насилия, которые прямо или косвенно связывают именно с жертвой. В то время как, освещая гендерное насилие, важно помнить, что это только проявление силы и доминирования над другим с целью подчинить его».

Другая распространенная ошибка, по мнению эксперта, акцентирование смягчающих обстоятельств. Речь идет о публикациях, в которых указывается, что насилие было совершено на почве ревности или в состоянии аффекта, то есть был повод для насилия.

«Нужно также помнить, что освещение случаев насилия не является самоцелью. Они шокируют общество, приводят в состояние безысходности, вызывают вопрос — а что нужно делать в таких случаях, ведь ни одна женщина не застрахована от насилия.

В этом смысле очень важно, чтобы журналист был настолько подготовлен, чтобы проинформировать о соответствующих службах или формах государственной поддержки. Журналист также должен суметь показать пути выхода из ситуации, помочь преодолеть посттравматическое или шоковое состояние», — говорит Заруи Ованнисян.

Вопросы идентификации

Частая ошибка журналистов в статьях о насилии – особенно над детьми – это публикация персональных данных, прямая или косвенная идентификация жертвы.

«В любом случае, когда журналисты имеют дело с персональными данными людей, они должны помнить о требовании их добросовестного сбора, обработки, хранения и публикации. Публикация любых персональных или семейных данных должна иметь конкретную цель, правовое обоснование и соответствовать принципу соразмерности.

То есть обработка данных должна преследовать законные цели, а средства достижения должны быть приемлемыми, необходимыми и соразмерными. Персональные данные должны раскрываться в минимальном объеме, который необходим для достижения этих законных целей», — говорит начальник отдела по защите персональных данных министерства юстиции Армении Геворг Айрапетян.

По его словам, нужно помнить, что, публикуя персональные данные, журналист делает их достоянием общества. Специалист объясняет, что с точки зрения журналистского материала цели публикации персональных данных могут быть разными. Самая распространенная причина для допустимости вмешательства в личную жизнь – это превалирование интересов общества:

«Это может быть оправдано в расследовательской журналистике, когда стоит вопрос защиты интересов общества. Но даже в этом случае речь идет о соразмерном вмешательстве. Если публикации персональных данных выходят за эти рамки, журналисту следует отказаться от этого. Во всех остальных случаях основанием для обнародования персональных данных может быть согласие человека.

В случае с детьми и людьми, оказавшимися в тяжелой ситуации, даже при наличии их согласия тяжесть груза решения, публиковать ли персональные данные, часто остается на совести журналиста. Он должен решить для себя, можно ли достичь цели публикации без обнародования персональных данных. Если цели можно добиться без публикации данных, то это лучшее решение», — говорит Геворг Айрапетян.

По его словам, эта дилемма наиболее актуальна в условиях всеобщей доступности интернета, когда теряются все территориальные и временные рамки:

«Работая со взрослыми людьми, оказавшимися в уязвимом положении, и детьми, особенно нужно задумываться о том, стоит ли публиковать данные, которые позволят идентифицировать конкретных лиц, стоит ли делать данные этих людей доступными для всех, освещая случаи насилия. Журналист сам должен решать, есть ли у него право таким образом вмешиваться в жизнь человека».

Руководство к действию

Чтобы сделать освещение случаев домашнего и гендерного насилия более профессиональным и полезным, Совет Европы разработал специальное пособие «О гендерном равенстве и насилии над женщинами».

Пособие разработано в рамках программы «Путь ратификации в Армении конвенции Совета Европы о профилактике насилия против женщин и семейного насилия».

Пособие предлагает журналистам, редакторам и рекламодателям возможности профессионального и несенсационного освещения насилия.

«Насилие над женщинами является нарушением прав человека, и у медиа есть этические обязательства не превратить его в норму материалами, которые могут привести к насилию или представить проблему как несущественную.[…]

Медиаресурсы могут также сыграть ключевую роль в предотвращении насилия над женщинами или борьбе с этим явлением», — говорится в пособии.