ТОП-10 статей JAMnews из Азербайджана в 2023 году
Лучшие статьи 2023 года
Собрали «десятку» лучших, по нашему мнению, материалов сотрудников азербайджанской редакции JAMnews, опубликованных в 2023 году.
Предлагаем их вашему вниманию.
Главным религиозным управлением азербайджанских (по некоторым утверждениям, всех кавказских) мусульман является Управление мусульман Кавказа (УМК). Долгие годы все мечети в стране были под управлением этого ведомства. Но речь идет больше именно об управлении, менеджировании, чем о влиянии на общество.
«На Азербайджан повлияли долгие годы жизни в советском режиме с его атеистическим мышлением. И религия здесь не особо влияет на общество, хотя в последние десятилетия этот процесс идет по восходящей линии», — говорит теолог Эльшад Мири.
«Намного большее влияние религия имеет на юге страны, что связано с близким соседством этого региона с Ираном. Такая же ситуация складывается и в отдельных кварталах или поселках, где компактно живут верующие. Среди пригородных поселений Баку особо выделяется в этом плане Нардаран».
Но в целом, говорит Эльшад Мири, вряд ли можно говорить о большой роли религии в политике и общественной жизни Азербайджана.
Село Балик в Исмаиллинском районе расположено в 50 километрах от райцентра. По последней переписи, население села составляют 400 человек.
Если верить словарям, название села означает «любимое место». Но для местных жителей оно «село, стертое с карты», «неродное село района», или же просто «болото».
«Электрические опоры все упали. Сколько жаловались главному инженеру, в одно ухо влетает, из другого вылетает. Будто разговариваешь с камнем», — рассказывает житель села Сахиб Камалов.
Он с самого рождения живет в Балике. Говорит, село всегда таким было. Никто ими не интересуется. Поэтому и село постепенно пустеет. Молодых уже почти не осталось.
Ладно с коммунальными проблемами, здесь нет ни образования, ни рабочих мест.
«Не знаю, может, судьба у села такая или что еще? Одному богу известно и чиновникам. В районе нет никого, кто бы позаботился об этом селе. Все смотрят сквозь пальцы. Как на рабов смотрят. В прошлом было так же. Здесь была товарно-молочная ферма совхоза «Ингилаб». Работников там заставляли работать, как рабов, а сами жили припеваючи», — жалуется Сахиб Камалов.
Обе карабахские войны прошли сквозь жизнь Халисы Мамедовой. В первую войну, еще будучи ребенком, она была вынуждена покинуть родную деревню, оставить дом, а во вторую потеряла мужа через три месяца после свадьбы.
«Хоть мы и были родственниками, я его никогда не видела. Но оказалось, что он меня неоднократно видел и запомнил. В 2009 году близкий наш родственник пришел сватать меня за Амиля. Даже не обдумывая, без всякой причины я отказала. Видно, судьбе было так угодно, и мы встретились спустя 11 лет, в 2020 году, когда однажды я возвращалась домой с работы.
Честно говоря, я не помню того момента. Но Амиль рассказывал так: «Ты даже не подняла голову, чтобы посмотреть в мою сторону”. Говорил, что в тот момент решил, что я стану женщиной всей его жизни. Рассказывал, что боялся, что мне он не понравится. «Думал, что я обычный военнослужащий, а ты девушка с высшим образованием, немного самодовольная, может, даже не поздороваешься со мной», — говорил Амиль.
Он признался мне, я решила дать ему шанс. Он говорил: “Когда ты сказала, что согласна узнать меня поближе, весь мир стал моим. И когда я сейчас вижу тебя рядом, не могу поверить своим глазам».
«После того, как мы поженились, мы стали покупать новые вещи для нашего дома. Ковер для гостиной Амилю очень нравился. Говорил: «Давай стол поставим так, чтобы свет на ковер падал и его цвет было лучше видно». Но так получилось, что его тело завернули, согласно обычаю, в этот же ковер. Все жители деревни, все, кто был на похоронах, увидели ковер, который он так любил».
“Когда я слышу, что кто-то погиб, такое ощущение, будто снова привезли Эльсевера. До сих пор не понимаю, как я смогла вынести это и не сойти с ума. Я по природе спокойная, тихая, не могу громко плакать. Есть люди, которые могут как-то «выкричать», криком выгнать боль из сердца. А я все в себе держу. Постоянно повторяю, что мы остались в 2020-м. Для нас ничего не меняется.
Куда бы я ни пошла, вспоминаю лишь время, когда был жив Эльсевер. Как мы ходили с ним куда-то, что он говорил. И когда спорим дома с Фаридом о чем-то, он говорит, что, мол, был бы жив Эльсевер, он сказал бы то-то, сделал бы то-то”.
Дильбер Ахадзаде живет в поселке Забрат. На вторую карабахскую войну она проводила двоих сыновей. Один из них не вернулся. Переехав в Баку из района и не имея собственного жилья, долгие годы Дильбер прожила в общежитии – в двух комнатах без нормальных условий. Там же и воспитала сыновей.
А после гибели старшего сына государство выделило ей светлую новую двухкомнатную квартиру. Каждый уголок этой квартиры, с самого порога, мать украсила фотографиями и другими напоминаниями об Эльсевере. Единственная ее отрада теперь – это раненный на войне сын Фарид и задолго до войны перенесший инсульт муж, который, как она надеется, однажды поправится.
В одной из центральных частей Баку, известной под названием «Кубинка», расположен «квартал жестянщиков». Первые жестянщики появились тут в 60-х годах прошлого века. Сейчас тут можно найти несколько жестяных мастерских.
Корнями жестяничество уходит в поселок Лагич Исмаиллинского района. Переселившиеся оттуда в Баку продолжили свое ремесло в столице.
Из-за отсутствия клиентов в течение дня кто-то из мастеров проводит время в ожидании за чтением книг, другой разгадывает кроссворды, а кто-то беседует с знакомыми.
«Мало кто интересуется этим ремеслом. То, что общество недооценивает ремесленников, негативно влияет на выбор молодого поколения, они не продолжают наше дело. Молодежь более склонна к прибыльным профессиям», — говорит наш собеседник.
Наконец, добираемся до Грыза. Но я узнаю об этом только после слов Фархада. Не привыкла видеть такое село. Вокруг только крутые скалы, не очень отличающиеся от них старые, осевшие в землю надгробные плиты. Нигде не увидеть не только людей, но даже деревьев и растений очень мало. Потому что тут растению расти просто не на чем.
Ладно со старыми могилами, нас удивило то, что даже новые могилы стоят беспорядочно среди скал. По словам местных жителей, могилы роют там, где еще можно хоть как-то копать. Рыть могилу в Грызе тяжелейшая работа, которой занимаются все мужчины села в течение многих часов. Говорят, что однажды пришлось рыть одну могилу в течение трех дней.
Эта история повествует о добровольной преподавательской деятельности журналиста Джошгуна Эльдароглу в отдаленном селе Азербайджана.
Примерно два года уже, как он периодически едет в село Газбабалы Шабранского района, где учит азербайджанскому языку, математике, английскому и «мировоззрению» детей, не имеющих возможности идти в школу, а также взрослых, которые хотят получить образование.
Родом я из Шабранского района. Раньше я изредка ездил туда. Однажды поехал на поминки к родственникам. Там я случайно стал собеседником маленькой девочки по имени Назрин. Удивился ее рассказу. Она говорила, что с этого года не пойдет в школу. Спросив причину, я узнал, что в их селе Газбабалы школа дает образование лишь до четвертого класса. Узнал еще и то, что в этом селе есть и другие дети, как Назрин, которые не смогут продолжить свое образование. Хотя эти дети и хотят учиться, но они не имеют такой возможности.
Тереза Хэмлин — учительница английского языка, приехавшая в Азербайджан 18 лет назад. В первые годы она преподавала английский язык, позже интерес к азербайджанскому народу, традициям и культуре привел ее в другое русло. Тот факт, что азербайджанские женщины, несмотря на свои способности, оставались безработными, дал Терезе толчок к идее социального предпринимательства.
Первой Терезу в своем решении поддержала ее мама. Пожилая женщина в основном помогает ей в транспортировке готовой продукции.
Цель проекта состоит в том, чтобы объединить безработных женщин, проживающих в регионах Азербайджана и обладающих навыками вязания, для производства и продажи шерстяных изделий.
«Нет фотографий, где папа и мама вместе. Они собирали совместные фотографии в один альбом. Когда начался период переездов, наши вещи перевезли в дом бабушки, а там потом был пожар, этот альбом сгорел в этом пожаре».
«Фотографии», где мать и отец Эмиля вместе, остались только в его памяти. 42-летний Эмиль Рагимов родился в Баку. Его отец армянин, мать — азербайджанка. Они полюбили друг друга, будучи сокурсниками, и поженились, родились у них двое мальчиков. Это было в самом начале 80-х прошлого века, два народа еще жили в мире и согласии.
«Меня трижды сбивала машина. Вот вчера наехала и уехала. Было четыре часа утра. Аварии чаще происходят именно в это время. Когда темно, уличные фонари выключены. Машина сбила меня и поехала дальше. Я даже не разглядела, что за машина была. Мне повезло, что я не получила серьезных травм. Немного болела спина, сегодня уже стало лучше, вот и вышла на работу».
Набат Магеррамовой 63 года. Последние 20 лет она работает дворником на центральных улицах Баку. Тетя Набат каждое утро в четыре часа ни свет ни заря выходит подметать дороги, по которым ездят машины. Говорит, что работать на трассе опасно, но другого выхода у нее нет. Даже если это опасно, она все равно рада, что у нее есть хоть какая-та работа.
Тетя Набат рассказывает, что после первых двух аварий она подавала заявления в полицию, но сбивших ее водителей не нашли. В последний раз она даже жаловаться не стала. Хотя все три несчастных случая произошли во время работы, работодатель никакой ответственности не понес. Каждый раз она оплачивала свое лечение сама.
Подписывайтесь на нас — Twitter | Facebook | Telegram | Instagram | Youtube
