Домашнее насилие на Северном Кавказе: традиция выше закона
По публикации “Новой газеты”
В российских медиа разошлась история о семилетней девочке Аише Ажиговой, покалеченной от постоянных побоев родной тети, у которой она воспитывалась. Аиша родилась и жила в Ингушетии, республике в составе России на Северном Кавказе.
Нечеловеческие издевательства над этим ребенком подняли обсуждение домашнего насилия в России в целом и на российском Северном Кавказе в частности.
Как пишет независимое российское издание “Новая газета”, в этом регионе России и раньше происходили издевательства над детьми.
Так, издание рассказало о жителе чеченского села Айдарбеке Шамаеве, который в 31 год решил заново жениться после развода: в дом нужна была хозяйка, а четверым маленьким детям нужна была мама.
В жены Айдарбек себе выбрал молодую односельчанку Макку Шабиханову, ласковую и заботливую девушку, которая не выпускала малышей из объятий, и все родные это видели.
Через несколько месяцев двое из четверых детей Айдарбека Шамаева — пятилетний сын и четырехлетняя дочка — оказались в больнице со странными симптомами, намекающими на сепсис.
Сделав рентген, врачи обнаружили, что их тела буквально нашпигованы иголками. Приемная мама, потихоньку сживая детей со свету, запрещала им жаловаться отцу, и малыши все это терпели.
В другой похожей история фигурирует трехлетняя Марха, доставленная в больницу в состоянии комы, с множественными тяжелыми переломами и ожогами. Травмы девочки закономерно вызвали у врачей вопросы — как такое вообще могло случиться?
Выяснилось, что мачеха, и ранее изводившая живших вместе с ними детей мужа от прежних браков, в припадке гнева не рассчитала силы и в ванной практически насмерть забила младшую падчерицу.
Обозреватель “Новой газеты” подчеркивает, что всякий раз, когда дело происходит на Северном Кавказе, в роли жестокой преступницы выступает мачеха, воспитывающая чужих детей.
Так происходит из-за того, что в северокавказских республиках России в подавляющем большинстве случаев дети после развода родителей остаются не с матерью, а с отцом. Конкретнее сказать — с семьей отца, его родителями, сестрами, а если папа снова женится — то с его новой женой, мачехой.
Так велит адат, который в традиционных обществах имеет силу, несопоставимую с силой закона.
“Адат настолько силен, что он подминает под себя всякую самостоятельность чеченских, ингушских, дагестанских судей и их способность судить, опираясь на закон и здравый смысл, а не на традицию. И отсюда — десятки, если не сотни хорошо задокументированных случаев, когда матери безуспешно судятся в республиканских судах за право воспитывать или хотя бы продолжать общаться с собственными детьми после развода с мужем”, — объясняет “Новая газета”.
«Новая газета» провела на Северном Кавказе масштабное исследование, чтобы понять, какое место в повседневной жизни кавказцев занимает закон, традиция и религиозная норма.
Выяснилось, что жизнь регулируется адатом — традиционными неписаными нормами, воспроизводимыми десятками поколений испокон веков, а также набирающим мощь шариатским правом. Светский закон, а вместе с ним и государство, проигрывают с позорным счетом.
Юные участницы исследования, образованные, окончившие университеты девушки из Чечни, Ингушетии и Дагестана, отвечая на вопрос о том, с кем, по их мнению, должны оставаться дети после развода родителей, говорили: «Я бы оставила себе, но кто ж мне даст?»
Юноши, их ровесники, возмущенно вопрошали: «Разве я могу позволить, чтобы моих детей растил чужой мужчина?»
В этих республиках часто упоминают священный статус женщины и тем более матери, но это не влияет никак на то обстоятельство, что в большинстве кавказских семей образование дочери дают только для того, чтоб она могла воспитывать детей, даже не предполагая для нее возможной головокружительной карьеры и служебного состязания с мужчинами.
Ну и уж тем более «священный статус матери» никак не гарантирует женщине права общаться с детьми после развода; да и мачеха вряд ли будет иметь возможность отказаться воспитывать чужих детей, которых ей навязывает традиция.
