Детство на линии фронта
Отец Лусинэ и Софи Хачатрян – военный-контрактник. 15 дней в месяц он проводит на боевых постах на армяно-азербайджанской границе, остальное время — дома с семьей.
“Мы с нетерпением ждем возвращения папы. Когда слышим выстрелы, мама сразу же бросается звонить папе, конечно, он в это время не отвечает на наши звонки… Мы скучаем, когда его нет дома, без него время течет медленно”, — говорит 10-летняя Лусинэ Зограбян.
“Когда он начинает собирать вещи, нам грустно, мы же понимаем, что он снова уезжает. Но мы знаем: если он на границе — наша жизнь защищена”, — говорит ее сестра, 9-летняя Софи Зограбян.
Сестры Зограбян живут в селе Паравакар Тавушского марза, который находится в 178 километрах от Еревана. У этого региона 300 километров общей границы с Азербайджаном. Большинство сел марза – приграничные и находятся под обстрелом.
Начавшаяся в начале 1990-х война за Нагорный Карабах продолжается до сих пор, являясь одним из нерешенных конфликтов на Южном Кавказе. Стороны подписали соглашение о перемирии в 1994 году, однако конфликт до сих пор уносит множество человеческих жизней. В особенно тяжелом положении оказались села Тавушского марза, которых от армяно-азербайджанской границы разделяет всего несколько метров.
В сентябре 2018 года азербайджанцы обстреляли приграничные села Вазашен, Баганис, Коти Тавушского марза, а также автомагистрали. Житель села Коти Сурен Сепханян получил огнестрельное ранение.
Большинство мужчин в приграничных общинах марза служат в армянской армии на контрактной основе.
Живущие в селах дети, чье детство проходит рядом с незавершенной войной и несостоявшимся миром, ежедневно переживают опасность войны, со страхом ожидая возвращения отцов и братьев с боевых постов.
“Конфликтные ситуации в приграничных районах оставляют клеймо на приграничном детстве. В первую очередь у детей проявляется страх потери. К сожалению, у нас бывают эти потери, и дети становятся свидетелями этого, не проживая свое детство”, — говорит Лусик Агабабян, социальный работник центра защиты детей “Мардикян” Армянского фонда помощи.
Центр работает в районе Берда с 2016 года. В 2017 году совместно с ресурс-центром женщин Берда центр защиты детей “Мардикян” релизовал программу поддержки детям “Социоберд”, в рамках которой были проведены профилактические, реабилитационные работы с детьми, оказавшимися в трудных жизненных ситуациях, а также их семьями.
В рамках “Социоберда” были оказаны передвижные услуги на местах 63 детям из 48 семей в шести общинах Тавушского марза.
“Семьи, которые находятся в тяжелых жизненных ситуациях, у которых материальные проблемы, не могут добраться до Берда из своих деревень, а передвижные услуги означают, что наша профессиональная группа отправляется в эти общины, работает индивидуально и в группах с детьми и их семьями, где есть проблемы”, — говорит Астхик Акопян, руководитель центра защиты детей “Мардикян”.
Дети стали замкнутыми, рассказывает она, у них есть внутриличностные проблемы, а работа центра направлена на улучшение качества жизни детей и их семей в этом регионе.
За всю свою деятельность центр оказал социально-психологические услуги 180 детям из 127 семей в контексте ребенок-родитель-среда.
Лусик Агабабян отмечает, что напряженная жизнь в приграничном районе не позволяет детям проживать детство мирно и беззаботно.
“При малейших выстрелах ребенок, проживающий в приграничном районе, должен спрятаться в убежище — вне зависимости от того, где он находится. Это приводит к напряженной, взрывоопасной ситуации и дома. Представьте матерей при звуках выстрелов — мужья на боевых постах, дети беспокоятся, а матери в панике начинают вести себя агрессивно, из-за чего страдают в основном дети”, — рассказывает Агабабян.
Работа с детьми проводится в основном в центре, через групповую арт-терапию, индивидуальную работу с психологом, во время которой специалисты пытаются преодолеть индивидуальные страхи детей. Параллельно ведется работа с родителями – посредством участия в дискуссионном клубе, в кружках “Дорога к миру”.
Живущие в приграничных селах дети и их родители ежесекундно подвергаются одинаковой опасности, считает социолог Агабабян, они могут выйти из дома и попасть под пули, что уже само по себе страшно и, конечно, ведет к проблемам.
“С младшими детьми мы больше работаем в направлении формирования толерантности, не хотим, чтоб в детях с ранних лет укоренялось плохое. Трудно объяснить ребенку, что такое быть толерантным и добрым. Для них быть добрым – значит с оружием в руках защищать свою семью и землю. Мы работаем с ними, но потом они слышат выстрелы, и все теряется. Даже мы, специалисты, забываем, чему учили детей. Это действительно сложно”, — говорит социолог.
11-летнему Эдгару Зокиняну трудно свыкнуться с мыслью, что надо быть добрым и толерантным. Он сразу приводит в пример брата, который служит в армии по контракту и каждый месяц 15 дней проводит на боевых постах.
“Идти на посты – значит защищать родину. Турки многих убили, они плохие люди. В будущем армяне победят, и наступит мир”, — говорит Эдгар.
В Тавуше война присутствует и в детских играх. Во дворах все больше играют в войнушку, роют окопы, стреляют друг в друга. По словам Агабабян, они пытаются самоутвердиться при помощи силы, защитить семью и друзей.
Хотя центр защиты детей “Мардикян” был создан для Берда, Агабабян считает, что самыми уязвимыми остаются дети в приграничных селах. Это и стало причиной появления программы “Социоберд” и оказания мобильных услуг.
“Дважды в неделю мы едем в села, в каждой общине работает арт-терапевт или психолог”, — говорит Агабабян.
Передвижные услуги были оказаны детям в приграничных селах Чинчин, Ицакар, Навур, Тавуш, Айгепар. В отличие от детей в Берде, они каждый день чувствуют на себе цену мира, а также более патриотичны.
“Немногие готовы покинуть село ради лучшей жизни. Они будут жить без посторонней поддержки, но останутся в своем селе. Люди даже хотят войны, чтобы сразу получить мир. Эта ситуация, когда нет ни мира, ни войны, влияет и на них. Говорят – вот было бы у нас такое оружие, чтобы мы могли сразу победить все оружие [противника], свести счеты с войной и жить спокойно”, — говорит Астхик Акопян.
Мать троих детей Рипсимэ Навасардян рассказывает, что ее муж, 37-летний Сержик Зограбян служит военным-контрактником вот уже 12 лет. Поначалу они жили в приграничном селе Паравакар, затем переехали в Берд, чтобы оградить детей от звуков выстрелов и избавить их от стресса.
“За 12 лет он лишь три раза был дома на Новый год… Каждые 15 дней мы отправляем его на войну, и дети все отлично понимают. Весь конец сентября на границе было очень неспокойно, дети постоянно говорили: “Мам, позвони папе, посмотрим, как у него дела, все ли в порядке”. Они очень переживают, когда отец вдруг задерживается на несколько дней на постах из-за текущей обстановки. Во время четырехдневной войны в 2016 году, когда он больше месяца был на боевых постах, и я, и дети очень переживали. После этих событий у мужа обнаружили сахарный диабет. Что я могу сказать, мы гордимся своими мужьями-героями, но все это тяжело”, — говорит Рипсимэ Навасардян, медсестра по профессии.
Астхик Акопян считает, что психолог нужен также родителям и учителям, которые хотят выбраться из этой ситуации, хотят, чтобы их понимали, “раскрыться” перед кем-нибудь.
“Есть такой профессиональный термин — синдром эмоционального выгорания. Это значит – надо вывести этот страх из себя, освободиться от стресса. Могу сказать, что страхи, напряжение и агрессия влияют также на здоровье человека, т.е. накапливаемые психологические проблемы приводят к появлению ряда проблем со здоровьем (сахарный диабет, бесплодие)”, — отмечает Акопян.
Сама Астхик Акопян выросла в селе Айгепар в семье военного. Самые тяжелые годы в разгар войны в 1990-х она провела в своей деревне.
“Мой отец не уехал из деревни, говорил – мы должны быть примером для других. Солдаты обедали у нас дома, я сама готовила им еду. Многие уехали и больше не вернулись. Я оказывалась в самых разных ситуациях, видела смерть, и сейчас, в сорок лет, у меня уже диабет”, — говорит Акопян.
Руководитель центра отмечает, что, возможно, “Социоберд” будет продолжаться, учитывая большую потребность приграничных сел в этой программе.
“Ситуация не меняется, опасности и страхи никуда не деваются, и это предполагает, что в селах есть люди, нуждающиеся в нас, и им надо помочь для того, чтобы избежать дальнейших проблем”, — говорит Акопян.
