Гора Казбек на расстоянии вытянутой руки
«Все, что нужно сделать, это сделать еще один шаг», — вот что я говорила себе, когда шла посреди ночи по горам, покрытым снегом. Каждый шаг был для меня болью и облегчением, потому что я знала, что пока я двигаюсь, я приближаюсь к концу — вершине горы Казбек на высоте 5 054 метра над уровнем моря.
Я проснулась в полной темноте, незадолго до того, как зазвонил будильник. Было два часа ночи, и я чувствовала себя полной энергии и адреналина. Сегодня день, к которому мы готовились. Сегодня начинается новый период в моей жизни, потому что после сегодняшнего дня я наконец смогу назвать себя альпинистом: человеком, поднимающимся на самые высокие горы с помощью ледоруба, упряжи и кошек, не боясь высоты, снега, скал или ледников.
После быстрого завтрака в два часа ночи, который состоял из кофе для некоторых или глотка чешского домашнего персикового бренди для других (меня), пора было идти пешком. Кроме нас, в ту же ночь отправлялись еще четыре группы. Проблема была в том, что никто не хотел идти первым. Поскольку снег был еще свежим, первые туристы наверняка глубоко погружались в него с каждым новым шагом, а подъем требовал дополнительного времени и энергии. Также ветер сильнее для идущего первым человека, чем для идущих сзади.
Наш гид Мохаммед тоже не хотел идти первым, но так как мы были быстрее других, вскоре мы оказались впереди. Вдали от цивилизации и ее загрязненного воздуха весь свет, который вы можете видеть, исходит от отражения звезд на снегу и вашего налобного фонаря. Обернувшись, можно было увидеть волшебное зрелище — цепь огней на лбу идущих за нами.
Через некоторое время подул сильный ветер. Только нос торчал из моего полностью закрытого лица, но тем не менее пыль от камней попадала под мои очки и щипала мне глаза. Я смотрела в землю, концентрируясь на том, чтобы двигать ногами вперед. «Все, что тебе нужно сделать, это сделать еще один шаг», — повторяла я себе снова и снова.
Худшее в восхождении на гору Казбек зимой — это то, что даже если вы чертовски устали, отдых — это последнее, чего вы хотите, потому что через пять минут вы замерзнете. Вот почему с нашей скоростью наша группа вскоре оказалась далеко от остальных.
Через несколько часов мы прибыли к леднику. К тому времени я уже не могла говорить. «Все в порядке? Мари, все хорошо?», — спрашивал меня Мохаммед, но я была слишком вымотана, чтобы ответить. Я замерзла и проголодалась, поэтому я потратила минуту, чтобы достать свой сладкий батончик мюсли, чтобы набраться энергии. «Я в порядке», — прошептала я потом, но попросила снизить скорость. Из нашей группы из четырех человек я определенно была самой слабой, но я все время говорила себе, что я все еще могу двигаться быстрее, чем остальные люди, поднимающиеся в ту ночь.
«Мы должны держаться вместе», — заверили меня другие, и я знала, что они правы, потому что у нас не было другого выхода. Мы все были связаны длинной веревкой, удерживающей нас вместе на расстоянии максимум семи метров друг от друга. Это сделано для безопасности: если один из нас упадет, его удержат другие. Накануне мы отрабатывали ситуацию снова и снова, поэтому, если кто-то закричит, всем нам нужно как можно быстрее лечь и воткнуть ледоруб в снег.
Мы знали, что делать, но все же я молилась, чтобы нам этого делать не пришлось. Хотя Мохаммед считает, что ничего страшного, если кто-то упадет в ледниковую трещину. «Если у вас достаточно энергии, вы можете просто использовать свои кошки и ледоруб, чтобы подняться наверх. Или мы вас подтянем», — спокойно говорит он.
Быть в связке друг с другом также означает, что если один решает повернуть назад, другие должны следовать за ним. Но, конечно, я не хотела быть этим человеком, поэтому я просто раз за разом переставляла ноги, двигаясь к вершине. Около семи часов начало всходить солнце и окрасило горизонт в красный и фиолетовый цвета. Это было захватывающе! Или это была горная болезнь?
В 9:30 мы были чуть ниже пика. Мои ноги мерзли, а Мохаммед шел все медленнее. Мы останавливались каждые десять метров, и я нервничала все больше и больше, гадая, что происходит. В какой-то момент Мох обернулся и сказал: «Мне не нравится этот снег. Мы находимся в хорошей форме, у нас хорошее время и за час можем достичь пика. Ничего страшного, если все, чего мы хотим, это подняться на вершину, но меня беспокоит обратный путь. Когда солнце поднимется выше, этот снег намокнет, и я предполагаю, что риск схода лавины составляет 80 процентов, — объяснил он, пока мы внимательно его слушали. — Я бы рискнул, но не могу решить это за вас».
С этого места, на высоте 4 800 метров над уровнем моря, мы могли видеть вершину. Она была так близко, что я чувствовала, что могу прикоснуться к ней. В то же время я могла видеть снежные дюны наверху, угрожающие нам под уклоном в 45 градусов, — это идеальный уклон для схода лавины, а лавина сошла здесь всего две недели назад. «Быть способным повернуть назад — важнейший навык любого альпиниста», — я слышала в голове голос моего чешского друга-альпиниста, и в тот момент у меня не было никаких сомнений.
Мы мчались обратно к освещенной солнцем части горы. Я мало что помню об обратной дороге, так как мне просто не терпелось снова оказаться в бараке на Метео. Только там я поняла, какое важное решение было повернуть обратно. Все, кого мы встречали, поздравляли нас с достижением вершины, и всем нам приходилось объяснять, что мы ее не достигли. Только тогда я начала грустить по этому поводу. Но потом другой член нашей группы сказала мне: «Мне не грустно, потому что я знаю, что если бы погодные условия были хорошими, мы бы достигли ее. Это зависело не от нас». И она была права.
В ту ночь мы ставили палатки на снегу, ели быстрорастворимый суп, пили горячие чай и кофе и чувствовали себя героями. Я хотела стать альпинистом, и это не всегда означает достижение вершины, это также может означать, что ты достаточно умен, чтобы повернуть вспять, чтобы вершина не стала для тебя последней. Самое главное — иметь возможность попробовать еще раз.
