Быть хорошим соседом в Турции: вопросов больше, чем возможных ответов
Вопросов действительно много. Более того, вопросы стали именно частью творческого процесса — поиски формулы «хорошего соседа» организаторы Стамбульского биеннале изначально оформили в виде анкеты, а потом в виде плакатов и коротких видео распространили по всему городу.
«Что значит хороший сосед?» — это один из более чем 40 вопросов, которые получили более сорока ответов. Это был своеобразный тест, результаты которого могли быть подведены вне искусства (скажем, в виде опроса общественного мнения), если бы не с трудом сдерживаемое желание избежать острых ответов.
[youtube youtubeurl=»HaaaLudD4ec» ][/youtube]
Стамбульский биеннале предлагал маневрирующие ответы на вопросы о хороших соседях, многие носили бытовой, юмористический характер и были основаны на идее комфорта. Например, «этот тот, кто является твоим другом в Facebook», «тот, у кого нет домашних животных», «тот, кто читает ту же газету», «тот, у кого хороший wifi без пароля», «тот, кто приготовит тебе поесть, когда ты болеешь», «тот, кто заберет твою почту, когда ты в отъезде» и так далее.
«Чужой, которого ты не боишься» – это был, наверно, самый актуальный и символичный ответ, поскольку страх так или иначе присутствует в современном мире, страх стал спутником нестабильных ситуаций.
Именно страх (в основном потери или того, что тебя не поймут и не примут) проскальзывал между строк биеннале.
Об этом не говорилось вслух, но это подразумевалось – и в специально написанной для биеннале книге воспоминаний «Истории», и в работах отдельных его участников.
Стамбульский биеннале проходил уже в пятнадцатый раз и в достаточно напряженной обстановке. Прошлогодняя попытка переворота, войны у границ, поток миллионов беженцев из Сирии, теракты (только в Стамбуле было 12 взрывов), ужесточение цензуры – как будто стали вызовом для искусства. Многие художники были в недоумении, стоит ли им участвовать в биеннале.
«В прошлом году у нас было много проблем, стоял вопрос, будет ли вообще сам биеннале», — говорит Элиф Камишли, координатор Стамбульского фонда культуры и искусства (IKSV), который является главным организатором мероприятия.
В прошлые годы биеннале заявил о себе как о площадке для смелого и не опасающегося политических вопросов искусства. В 2013 году, к примеру, у него был слоган «Мама, разве я варвар?», который непосредственно связывали с гражданским сопротивлением.
В этом году взгляд биеннале направлен на внутренний мир личности. Той, которая просто хочет жить в комфортной среде и без потрясений.
Кураторами этого биеннале были скандинавские художники Майкл Элмгрин и Ингар Драгсет, которые известны как творческий дуэт Elmgreen & Dragset. Они предпочли взять сложные проблемы большого мира и растворить их в идее дома, домашнего очага.
Дом, теплый уголок, запахи и воспоминания детства становятся спасательным кругом среди неразрешимых политических проблем и катастроф.
Элмгрин и Драгсет, которые являются не только дуэтом и но парой, уверены, что «сеть взаимоотношений появляется так же, как звенья невидимой цепи постепенно тянутся от личного к общественному, а затем ко всему миру».
Политическая и даже гражданская позиция уходят на второй план, а на первом – человеческие эмоции.
Именно этот побег во внутренний мир отражает современный кризис. Человек должен укрыться, чтобы остаться человеком.
Эти укрытия иногда становятся настоящими андерграундными пространствами, а иногда подвижными и мобильными символами, которые можно носить с собой, как воспоминания, мечты или предметы, хранящие эти воспоминания.
Иранский художник, чья семья покинула родину после исламской революции, в детстве постоянно переезжал из одной страны в другую. Но в его сердце всегда оставался образ разрушенного, неполноценного дома.
В стамбульском музее Модерн были выставлены его, на первый взгляд, наивные и детские эскизы, которые переместились на пластиковую стену, став сутью несчастного ребенка, у которого за спиной навсегда сохранились война и потери.
Марокканка Латифа Эчахч представила инсталляцию-фреску «Исчезающая толпа», на которой с построенных параллельно стен смотрят друг на друга демонстранты стамбульского парка Гези, протестовавшие в 2013 году. Эта потухшая действительность политического протеста продолжается теперь уже фрагментарно.
То есть, коллективный акт становится индивидуальным действием.
Турецкий артист Кандегер Фуртун создал «Девять пар керамических ног в хаммаме», где, по подобию турецкой бани, расставил рядом человеческие конечности как напоминание, что все люди одинаковые, равные и нагие.
Была выставка и в настоящем хаммаме. На азиатском берегу Стамбула Тугче Туна представил в бане Кучук Мустафа Паша танцевальный перформанс «Капли на теле» на тему обрядов и традиций.
В маленькой и очень интересной мастерской Asmalimescit Neibourhood была представлена только одна работа, которая перестраивала дом — столовую, посуду, звуки семейной идиллии. Эта короткая видеоинсталляция начиналась с абсолютного мрака, потом освещались какие-то части изображения и снова терялись в темноте.
Вот дом, который разделен на эпизоды, скрылся во мраке и сохранился лишь как воспоминание или иллюзия. Он вызывает клаустрофобию и у зрителя. Узкое, маленькое, закрытое пространство не дает ему дышать.
Например, австриец Лиандер Шьенвегер в инсталляции «Наша семья потерялась» изобразил комнаты, бесконечно переходящие одна в другую и постоянно уменьшающиеся. Они настолько уменьшаются, что в итоге превращаются в тюремную камеру. Постройка – одновременно лабиринт и тупик.
Обычно биеннале – это проект, направленный в будущее. Страна, которая претендует на организацию биеннале международного уровня, думает о своем будущем и имидже своей страны.
Стамбульский биеннале, выбрав тему соседства, игнорировал участие армян и греков, которые занимают определенное место в истории Турции.
Настоящие соседи
Для художника главным материалом творчества служит его собственная биография. И неслучайно, что конечным пунктом (а также исходным пунктом) становятся травматическое детство, потеря семьи, иммиграция и эмиграция.
Армянских и греческих работ в экспозиции «Хороший сосед» не было, что удивительно, поскольку мы граничащие страны, и именно в Турции очевидны следы Армении и Греции и актуальна идея соседства с ними. Слоган был прекрасным поводом для диалога.
Координатор экспозиции Элиф Камишли согласна, что это была хорошая возможность, но окончательное решение принималось не с политической точки зрения, а с художественной:
«Да, у нас нет деятелей искусства из Армении. Но быть куратором не значит составлять списки. Наши кураторы сделали свой выбор, исходя из соображений художественной ценности. Конечно, выставка называется «Хороший сосед», но это не значит, что нужно приглашать художников из всех соседних стран, из Греции, Болгарии, Армении».
«Часто нам не удается вступить в большую борьбу на политическом или медиаполе, но мы можем прорвать свою изоляцию, поделившись личной историей с другими. Политику вершат личности», — уверяют Elmgreen & Dragset.
Стамбульский биеннале пытался быть оптимистичным, выводя на первый план не взаимоотношения человека и мира, а личные отношения людей. Но с одной оговоркой — эти люди не конфликтуют, а только общаются.
«Искусство не зеркало, которое прямо отражает окружающую действительность. Наши кураторы нашли язык, который не связан с горячими политическими дебатами, поскольку это вредит искусству», — так комментирует Элиф Камишли концепцию биеннале.
«Хороший сосед», который выставлялся три месяца, посетили полмиллиона человек. Это важный показатель для Турции. Биеннале стал туристическим маршрутом и помогает Турции состояться на международной карте искусства.
В этом году взгляд биеннале был направлен на хрупкий, фрагментированный мир, скорее, напоминал побег, а не диалог (даже с собственным внутренним миром).
Побег и поиск убежища – нормальная человеческая потребность, но остался открытым вопрос: как вынести и противостоять? И, наконец, как дальше жить с травмирующими воспоминаниями в удручающем настоящем.
Стамбульский биеннале подчеркивал оптимистический пласт жизни и предлагал в любом случае продолжить вместе пить чай и делиться воспоминаниями. И не имеет значения, где – на руинах или в теплых квартирах и комфортабельной среде.
Этот романтичный посыл предлагался как универсальная формула общения. Понятно, что в тяжелые времена человек закрывается в себе для самосохранения – до лучших времен. Но это предполагает и большую честность. В частности, изложение того, что такое эти «лучшие времена».
Хороший сосед – не универсальное понятие, а отражение в окружении. И если тебя окружает пустыня, кто тогда будет твоим соседом?
