Битва для шестилетних

Июль, невыносимая жара. Кондиционера в доме нет, зато открыты все окна. Пятилетняя Нигяр рассеянно смотрит на вишневые деревья за окном и опять опускает голову к тетради: ей нужно решать примеры. Я, как друг семьи, вызвалась тогда помочь с математикой, что и делала все лето, каждый день с пяти до шести вечера. При этом у меня все время вертелись в голове вопросы: зачем так издеваться над пятилетним ребенком? И если так уж хорош Европейский лицей, в который мама Нигяр жаждет ее определить, то почему учителя не могут сами, на уроках, научить детей обратному счету и сложению простых чисел? Что это за мода: два экзаменационных тура при поступлении в первый класс?

Школы для гениев

Вступительный экзамен для детей проводит большинство бакинских школ. Работники министерства образования избегают давать комментарии для прессы, но один из них, не пожелавший назваться, сказал нам, что экзамены — это «не всегда законно, но объяснимо»: «Поскольку конкурсы в средние школы очень высоки и некоторые директора считают вправе отказывать ребенку в поступлении, если он не прошел собеседование.

Кроме того, при поступлении в школы для одаренных детей, лицеи, гимназии, нужно проверить ребенка на способности выше среднего, так как программа в таких учебных заведениях бывает сложной, ребенок должен справляться с ней».

Вот в чем дело: Европейский лицей — школа для одаренных детей с развитием выше среднего, как и заявлено на сайте школы.

Казалось бы, все понятно — если ваш ребенок не родился гением, просто не мучайте его и отдайте в обычную. Но тут мы сталкиваемся с другой проблемой: практически все школы в центре Баку, в советское время бывшие обычными учебными заведениями, после обретения страной независимости одна за другой стали превращаться в лицеи и «образовательные центры». Которые, зачастую, ничем не отличаются от остальных школ.

Учебная программа в Азербайджане стандартная, учебники тоже. Тем не менее, школы № 6, 132/134, 160, 23 считаются «престижными», что зачастую означает «не такие плохие, как все остальные». Эти школы-лицеи вправе проводить «вступительные экзамены» по своему вкусу, что каждый год порождает толпу обиженных родителей, чьи дети не сдали тесты. Обычные школы, обязанные принимать всех подряд, тоже иногда практикуют тестовые экзамены, отговариваясь слишком большим конкурсом на место.

Почему ребенку лучше в лицее?

Мать шестилетнего Джамала, Лейла Мамедова, рассказывает: «В этом году мы готовились к поступлению в Евролицей. Долго занимались у репетитора из этой школы. Сын ответил на все вопросы, но его не приняли, потому что когда попросили нарисовать человека, он не уместил на рисунке ноги. Ему отказали, сказав, что, якобы, у него нарушено чувство пропорции».

Мать маленькой Саиды расстроена: «Мы очень серьезно готовились к экзамену в школу, но там были вопросы, которых мы не ожидали. На экзамене ребенка попросили назвать страны, с которыми граничит Азербайджан. Шестилетнего ребенка!».

Как-то я спросила у Сабины, мамы Нигяр, почему она не хочет просто определить дочь в школу по месту жительства. Сабина — из тех женщин, которые пожертвовали собой ради детей. То есть, волосы у нее вечно сколоты в пучок, носит она одни и те же джинсы уже три года, но зато детей водит на плавание и музыку, и старший сын, Анар, четыре года назад героически поступил в пресловутый Евролицей после двух лет подготовки с репетитором. Сабина посмотрела на меня непонимающими глазами и ответила: «Анарчик же поступил, почему Нигяр не может? Она тоже неглупая девочка. Я понимаю, что ей трудно, но она же борется за свои знания!»

Под окнами моей квартиры — двор самой обычной, «рядовой» бакинской школы. Двор этот представляет собой заасфальтированный квадрат земли с разбросанными тут и там неизбежными пластиковыми бутылками. После двух там начинается игра в футбол. У меня двойные рамы, но если открыть окно, то фоном моей жизни будут непрекращающиеся крики «Уй бля!» и другие, более крепкие выражения. Эта школа — обычная, и она по закону обязана принимать всех детей по месту жительства по достижении возраста 6 лет. Здесь никакого отбора не проводилось. Прислушиваясь к играющим детям изо дня в день, начинаешь понимать, почему в центральных школах зачастую бывает по 30 человек в классе: родители пытаются обеспечить своим отпрыскам учебу в более или менее «приличном» коллективе (даже если это только кажется), в теплой чистой школе со свежим ремонтом.

В семь лет будет поздно

Итак, в свои пять лет и 10 месяцев Нигяр умела отличать континенты от частей света, млекопитающих от рептилий, и могла показать, где у человека легкие, почки, печень и селезенка. Еще она знала наизусть гимн и некоторые ключевые даты истории Азербайджана.

Умение читать и писать нужно для поступления в школу по умолчанию, престижная она или нет. Практически каждая мама дошкольника в Баку озабочена прежде всего тем, чтобы ее ребенок не слишком запоздал с этими базовыми умениями (и не отстал, не дай Бог, от детей родственников и знакомых).

Наш источник в министерстве образования объясняет это тем, что в классах теперь слишком много детей, и учителя не в состоянии дать базовые знания сразу 30-40 ученикам, они просто не справятся с неподготовленным классом.

Новый министр образования, Микаил Джаббаров, ратует за всяческое развитие института дошкольного образования. Как он сказал в своем интервью, в настоящее время дошкольным образованием охвачено всего около 25% детей, в то время как эту цифру планируется довести до 70%. Сейчас детских садов катастрофически не хватает, в государственных условия оставляют желать лучшего, а частные стоят как аренда однокомнатной квартиры в пригороде.

Пока что в период 2014-2015 учебного года в 87 школах были созданы группы дошкольной подготовки (платные). В следующем учебном году их было уже 138. После курсов ребенка могут взять в школу без экзаменов, ведь он занимается, зачастую, у своего собственного будущего педагога.

Большинство родителей пользуется услугами этих групп, но есть и те, кто считает, что группы в школах – это вид узаконенной коррупции: мол, хочешь поступить без проблем — плати за курсы.

На подготовительных курсах, куда ходила Нигяр, она была старшей в группе. В последнее время бакинцы норовят отдать детей в школу как можно раньше. Насколько это правильно? Как говорит психолог Умай Ахундзаде, много лет участвовавшая в процедуре приема детей в школу, такой маленький ребенок не готов к учебе. Даже если его умственное развитие опережает возраст, через год-два может наступить физическое истощение: «В таком возрасте даже несколько месяцев могут иметь большое значение для развития ребенка».

Что делать, если ребенок не хочет быть гением?

Итак, настал день Икс. Накануне Нигяр в последний раз прочла учебник от корки до корки. Сабина пила валерьянку и нервно вытирала пыль в квартире. Когда утром я пришла проводить их на экзамен, обе они выглядели измученными: Нигяр, одетая во все новое и отутюженное, с идеальным пробором и аккуратными косичками, и Сабина в цветастой длинной юбке. Древние джинсы порвались на днях в стиральной машине.

В такси они повторяли таблицу умножения. Перед лицеем толпились такие же несчастные и озабоченные родители. Надо было видеть, как Сабина напутствует дочь перед экзаменом: как будто отправляет ее спасать мир.

В итоге, Нигяр провалилась на экзамене. Видимо, она просто перенервничала, и отвечала на вопросы хуже, чем могла бы, а потом и вовсе замолчала. Это еще одна часто обсуждаемая проблема: не тяжело ли ребенку «представать пред лицом» экзаменаторов?

По словам Умай Ахундзаде, собеседование ни в коем случае не должно проводиться в форме экзамена, это должна быть именно дружеская беседа, даже игра: «Нужно учитывать все факторы: сколько в комнате детей, сколько взрослых. Если обстановка чересчур официальная, строгая, ребенок может просто замкнуться и перестать отвечать». Значение имеет даже поза, в которой сидит экзаменатор — лучше, если он находится рядом с ребенком, а не напротив него.

Горю Сабины не было предела, а Нигяр вдруг заявила, что ни в какую школу не пойдет вообще. Она стала строптивой и раздражительной, часто просыпалась по ночам. Тогда Сабина насторожилась: с ребенком явно было что-то не так. Решили обратиться к психологу, тому самому, который еще год назад прямо в лоб заявил Сабине, что никаких сверхспособностей у Нигяр нет, и ее место в самой обычной школе с обычной программой. Тогда Сабина жутко обиделась, но сейчас ситуация изменилась.

В результате консультаций решено было оставить ребенка в покое на некоторое время, а спустя месяц Нигяр зачислили в другую центральную школу, тоже «лицей». Но, во-первых, школа лицеем только называлась — при поступлении ничего сверхъестественного не требовалось. Во-вторых, Сабина решила прибегнуть к традиционному азербайджанскому способу — попросту нашла знакомую, знакомый которой был хорошим другом директора.

Поэтому мать и дочь перед собеседованием спокойно сидели в очереди, вытянув ножки и болтая о пустяках, пока вокруг родители других «абитуриентов» встревоженно выясняли, какие будут вопросы: «А про электрические приборы спрашивают?»

На собеседовании Нигяр попросили «опознать» несколько букв, посчитать до двадцати и назвать 10 фруктов, что она успешно проделала. Думаю, помогло то, что рядом с ней сидела абсолютно спокойная мама, а вовсе не полезные знакомства. «Какая умненькая девочка!» — умилились экзаменаторы.

Сейчас Нигяр уже во втором классе престижного лицея. Сабина опять ходит семь дней в неделю в одних и тех же джинсах, ей некогда купить новые. Лицей оказался с языковым уклоном, то есть, с первого класса там изучали сразу два иностранных языка. У Нигяр отличные отметки: поняв, что учителя в школе ничему ее не научат (пресловутые 40 человек в классе), Сабина наняла репетиторов. На вопрос, что же делает эту школу лицеем, Сабина пожимает плечами и обреченно отвечает: «Форма за сто баксов, может быть. Хотя, черт ее знает».

Опубликовано 25.10.2016