Армения-Азербайджан: что дальше?

Об основных версиях: как могут развиваться события в отношениях Армении и Азербайджана в ближайшие месяцы на фоне двух значимых встреч лидеров двух стран: 26 ноября в Сочи вместе с президентом России и 15 декабря в Брюсселе с участием Европейского Союза.

Президент России Владимир Путин провел 26 ноября в Сочи «мини-саммит» между премьер-министром Армении Николом Пашиняном и президентом Азербайджана Ильхамом Алиевым, ознаменовавшим долгожданное возобновление дипломатического процесса в армяно-азербайджанском конфликте.

На встрече обсуждались два основных вопроса: планируемое «разблокирование» или восстановление торговых и транспортных связей и необходимость демаркации границы между двумя странами.

Оба этих вопроса остаются пока нерешенными, хотя и были важными пунктами в принятом под давлением России соглашении о прекращении огня от ноября 2020 года.

Не решен также вопрос отказа Азербайджана вернуть значительное количество армянских пленных и некомбатантов.

• Как это выглядит, когда конфликт на самом деле исчерпан? Рассуждают жители Баку
• “Людям хочется узнать друг друга”: о чем разговаривают армяне и азербайджанцы?
• Исчезнувшая железная дорога из моего детства и армяно-азербайджанский конфликт

Значение сочинского саммита

Встреча, состоявшаяся 26 ноября в Сочи, была важна как с точки зрения того, что она собой представляет, так и с точки зрения того, чего она не представляет. 

Во-первых, встреча между лидерами Армении и Азербайджана стала важнейшим возвратом к дипломатии, в противоположность силе оружия.

Вторым важным аспектом сочинской встречи является ее ценность для президента России Владимира Путина, созвавшего «мини-саммит» перед встречей в Брюсселе 15 декабря, который был запланирован Европейским союзом еще до появления идеи сочинского саммита. 

В этом контексте Путин стремился опередить ЕС и использовал Сочи, чтобы подтвердить роль России как доминирующего игрока на Южном Кавказе.

Однако это не исключает вовлеченности Запада в мирный процесс. Более того, возвращение Минской группы ОБСЕ наделило Москве редкой легитимностью для одностороннего размещения миротворцев в Нагорном Карабахе. 

И третья важная деталь, придающая особое значение этой сочинской встрече, – то, чем встреча не стала.

Она оказалась мероприятием, в котором дипломатическое взаимодействие проходило с упором на устные обязательства, и в результате не ожидалось подписание какого-либо документа.

Она стала частью более длительного и сложного процесса, хотя встреча сама по себе и была успешной, особенно после недавних нападений со стороны Азербайджана на территорию Армении и возвращения двух армянских военнопленных, освобожденных из плена азербайджанской стороной. 

Что дальше

Сочинский саммит прошел в контексте кажущейся уступки Азербайджана, который неохотно возобновил дипломатические отношения с Арменией.

Он позволяет думать о двух основных версиях того, как могут развиваться события в ближайшие месяцы.

Первая версия

Во-первых, есть оправданные ожидания, что стороны наконец придут к договоренности о реализации первого этапа восстановления автомобильных и железнодорожных путей из Азербайджана в Нахичевань.

Такое соглашение имеет особое значение для Азербайджана и как важная послевоенная победа, и как выполнение наиболее существенной составляющей более крупного плана, касающегося восстановления региональной торговли и транспорта.

Но это также очень важно для России, особенно после неудачной попытки провести онлайн-встречу между лидерами Армении и Азербайджана, в ходе которой предполагалось, что стороны одобрят прорывный договор, приуроченный к годовщине соглашения о прекращении огня.

Оно было подписано под российским влиянием в 2020 году. 

И хотя этот вопрос был в повестке дня сочинской встречи, ожидается, что более подробно он будет обсуждаться на следующей встрече, которая состоится 15 декабря в Брюсселе на полях саммита Восточного партнерства ЕС.

Вторая версия

Есть ожидание, касающееся проблемы демаркации.

«Разблокирование» автомобильного и железнодорожного сообщения с Нахичеваном важнее для Азербайджана, но демаркация границы является критически важным приоритетом для Армении. 

Здесь, в частности, есть два вероятных сценария или варианта развития событий:

• формирование трехсторонней «рабочей группы», уполномоченной вести переговоры о делимитации и демаркации армяно-азербайджанской границы,
• или включение этой работы в рамки ответственности существующей рабочей группы по транспорту и торговле. 

Независимо от того, как это будет осуществляться, оба варианта обеспечат необходимую правовую и институциональную основу для демаркации границы.

Тем самым они поспособствуют очень важному процессу снижения напряженности, а также попыток решения пограничных споров с помощью силы и вооруженного вторжения, как это делает Азербайджан с мая 2021 года.

Более широкий контекст

Встречи в Сочи и в Брюсселе, наконец, являются частью более широкого контекста, в котором Азербайджан следует своей послевоенной стратегии, состоящей из трех конкретных элементов.

И первый – это отказ освободить армянских военнопленных и мирных жителей из плена и военное вторжение на территорию Армении, осуществленное в мае 2021 года. 

Здесь Азербайджан применил относительно успешный «переходный» подход, призванный добиться от Армении как можно больших уступок. 

Но получается, что постоянное и последовательное давление на Армению приводит не только к ослаблению армянского правительства, но и к укреплению его позиций в дипломатическом и в военном отношении.

Используя военнопленных как дипломатическую валюту и политический товар, Баку, скорее всего, будет продолжать полагаться только на постепенное частичное освобождение заключенных в течение продолжительного периода. 

Второй элемент этой новой послевоенной стратегии Азербайджана основан на амбициозном и довольно смелом шаге – открыто бросить вызов России, отказавшись выполнять условия навязанного ею прекращения огня от ноября 2020 года. 

Вместе с тем, опасные и дерзкие атаки вдоль армяно-азербайджанской границы, подрывают запланированное расширение российского военного присутствия на юге Армении и вдоль армяно-азербайджанской границы.

Они также демонстрируют, насколько слабы выданные Армении гарантии безопасности как со стороны России, так и со стороны Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ).

И третий компонент этой стратегии проистекает из внутренней политической ситуации в Азербайджане.

Он основан на том факте, что «победа» в войне за Нагорный Карабах в 2020 году не оказалась достаточно ясной и убедительной, чтобы обеспечить долгосрочное выживание режима Алиева.

Более того, война не закончилась «урегулированием» карабахского конфликта, и не принесла полной победы Азербайджану. 

Фактически, когда нет возможности и дальше извлекать политическую пользу из карабахского конфликта, чтобы оправдывать отсутствие демократических реформ и отвлекать внимание от коррупции в семье Алиевых, возникает вызов стабильности Азербайджана и спокойствию его лидера. 

Таким образом, поддерживая напряженность на границе, Алиев получает серьезную, хотя и краткосрочную, возможность и дальше укреплять свою популярность и в таких условиях нужно продлевать «состояние войны» с Арменией (и Карабахом), приносящее важные политические дивиденды.

Однако эта стратегия продолжает оставаться краткосрочной и ограниченной, не увеличивая устойчивость правительства Алиева, особенно перед лицом опасно завышенных ожиданий и требований более убедительной и полной победы.

Эта история – часть медийного проекта «Траектории». Он рассказывает о людях, чьи жизни были затронуты конфликтами на Южном Кавказе. Проект работает c авторами и редакторами со всего Южного Кавказа и не поддерживает ни одну из сторон ни в одном конфликте. За публикации на этой странице несут ответственность авторы. Топонимы в большинстве случаев используются так, как это принято в обществе автора. Проект осуществляют организации GoGroup Media и International Alert при поддержке Европейского Союза