Аналитики-созерцатели и Мехман

И тут он мне говорит:
– А знаешь, откуда все наши проблемы?
– Откуда, — спрашиваю. Правда, не знаю.
– У нас вообще нет оппозиции.
– Нет, есть, — говорю, — вон, сидят. Некоторых выпустили.
– Понимаешь, оппозиция раздроблена.

Мы пьем пиво.

А потом он рассказывает, что у нас нет журналистики, и в качестве примера приводит тот косяк Мехмана с водителем автобуса, когда тот наехал на несчастного водителя на пустом месте. Действительно косяк. Некорректное было видео.

Кто такой Мехман 

А потом он говорит про Мамедова и Ибрагимова, тех, что сделали граффити на памятники Алиеву и получили по десять лет.

– Они идиоты, — говорит он.
– Почему? — спрашиваю.
– Надо было по другому сделать. Так, чтобы не нашли. Надо было готовиться.

А еще он знает все российские новости, что того-то арестовали, а вот этот эмигрировал.

Он говорит еще что и журналистики нормальной у нас нет. И совершенно не в курсе, что Хадиджа уже год как на свободе.

Это не придуманная «типичная» история, это реальный человек, мой хороший друг.

Он – аналитик-созерцатель, потому что так удобно, комфортно, как в старых замусоленных тапочках. Он не читает местную прессу, не ходит на политические акции и лекции. Он просто интуитивно, путем сложных умозаключений, понимает, что оппозиции нет, журналистики нет.

Есть и другие, которые идут дальше, осознающие что «если не он, то кто?», что «нет альтернативы».

Некоторые спрашивают, почему в Азербайджане нет сейчас великих ученых, режиссеров, певцов, в конце концов. На самом деле, весь необузданный дух нации ушел на создание аналитиков. По городу ходят, в ресторанах и в сети сидят местные Сунь Цзы и Клаузевицы, Фукуямы и Хантингтоны. Люди, точно знающие, как надо. Великие теоретики и большие мыслители, несмотря на все старания телевизора и министерства образования.

Содрогающийся при одном лишь упоминании имени президента, заменяющие его в дискуссиях на «Он», «Первый», «Главный», запуганные, униженные, спрятавшиеся в подвалы, ученики Гриффиндора хотят иметь хоть маленький повод для самоуважения.

Позиция аналитика-созерцателя позволяет до некоторой степени уважать себя, держась в стороне от процесса.

Отсутствие открытых дискуссий и прозрачности в принятии решений — лучшая пища для аналитика-созерцателя, для его логических конструкций, удобных, комфортных, как упомянутые тапочки.

Когда посадили, наконец, Мехмана, все вспомнили, что он наймит власти и провокатор, или пришли к выводу, что «посадили — хорошо сделали». Почему? О семье не подумал.

Как много, оказывается, в Азербайджане людей, которые в таких случаях вдруг проявляют заботу о семьях политзаключенных. Или которые вдруг однозначно понимают, что он провокатор в отсутствие доказательств и упомянутой прозрачности в решениях власти.

Или болевших за Савченко, и в то же время не знавших, что уже год как отпустили Хадиджу.

Удобно наверняка знать, что блогерствуют провокаторы, что садятся в тюрьмы нарочно, что выходят на митинги за деньги, что «уж мы то знаем, как это все делается, не первый век живем».

И самое время говорить это вот прямо сейчас, когда человек оказался в тюрьме.