Бедные нефтяники нефтяной страны

Когда мы приехали в поселок Алят, где жили пятеро из пропавших в море нефтяников, уже темнело. Ветхие дома промозглым зимним вечером казались еще более унылыми. То же уныние было на лицах собравшихся перед домами людей. С тех пор, как утром им сообщили о трагедии, они ждали, когда привезут покойников, но и на это особой надежды не было. Еще с прошлогоднего пожара на нефтяной платформе они запомнили: если в первые часы не нашли тело, то о могильном камне для кормильца можно забыть.

Трагедия

По официальной информации, в прошлый четверг в результате сильного ветра (41 м/с) на Каспии сорвалась в море часть эстакады Нефтесборного пункта номер 3 ПО «Азнефть» (структурная единица SOCAR). Как сообщили в SOCAR, одновременно с частью эстакады в море сорвались прилегавшая к ней площадка c жилой будкой. В результате упали в море пять человек, дежурившие в нефтегазодобывающем управлении, и пять человек, находившиеся в будке (всего 10 человек).

Тело одного из нефтяников, Ильхама Гафарова, нашли уже 15-го. Остальные считаются без вести пропавшими.

Как сообщает lent.az, брат Ильхама Гафарова, Давуд, тоже нефтяник, они работали вместе. К счастью, Давуд Гафаров остался жив, так как не был на той самой эстакаде.

Той ночью Давуд Гафаров позвонил брату. Попросил быть осторожным, так как начался шторм. Ильхам ответил ему: «Ты тоже береги себя». И добавил: «Тут все шатается, мы как на качелях, не знаем, что делать».

Потом он позвонил своей жене Расмие. Узнал, как дела. Спросил о дочери Хумар, о внуках. А потом добавил, что дует очень сильный ветер. И даже пошутил, мол, мы тут уже помолились перед смертью.

Спасательная операция

Министр по чрезвычайным ситуациям Кямаледдин Гейдаров и президент SOCAR Ровнаг Абдуллаев прибыли на место происшествия на вторые сутки после аварии.

16 декабря 2016 года президент страны подписал распоряжение «О некоторых мерах в связи с происшествием на нефтесборном пункте Производственного объединения «Азнефть» Государственной нефтяной компании Азербайджанской Республики».

Был создан специальный штаб, в который вошли специалисты МЧС, Минобороны, SOCAR и нескольких других госстуктур. Как сообщили в штабе, в настоящее время 44 кораблей и прочих плавучих средств, 6 вертолетов, и более 700 человек спасателей продолжают поиски пропавших нефтяников на море. В то же время поисково-спасательные работы ведутся вдоль побережья.

Те, кто боится называть свое имя

«Я с 20 лет работал на Нефтяных камнях [морское месторождение, где буровые вышки соединены эстакадами, и при нем поселок нефтяников на сваях — прим.ред.]. В советское время нефтяники действительно жили очень хорошо, много получали. Во время опасных погодных условий сотрудников эвакуировали, работа приостанавливалась. Она продолжалась лишь там, где ее нельзя было остановить. Шлюпки, жилеты, дежурные корабли — все было наготове для спасения людей в случае аварии. Следили за состоянием эстакад, вовремя ремонтировали. Сейчас эстакады полностью вышли из строя, работать на них нельзя. И к другим мерам безопасности сейчас относятся несерьезно», — говорит нефтяник-пенсионер.

Сейчас его сын добывает нефть на Каспии. И имя свое он не называет из страха оставить сына без работы.

«Мне то что, я свое отработал, и сейчас худо-бедно живу на свою маленькую пенсию. Но за сына боюсь, могут уволить. Скольких людей уволили за просто так. Конечно, вы можете сказать, если там так опасно, как ты можешь мириться с тем, что сын работает в море? Да, он ежедневно подвергает свою жизнь опасности, но хотя бы может купить домой хлеба. А что будет, если уволят, и он не сможет найти хоть какую-то работу, я уже не говорю о хорошей?!» – говорит бывший нефтяник.

Зарплата нефтяников, работающих в море, состоит из базовой части и надбавок за тяжесть работы, и в самом лучшем случае не превышает 1000 манатов ($700).

История

Это не первая трагедия, случившаяся на Каспии в нефтяном секторе. Ежегодно, пусть и без жертв, случаются минимум 2-3 аварии. Самая последняя авария, в результате которой погибли люди, произошла ровно за год и 10 дней до этой, 4 декабря прошлого года. В результате взрыва и последовавшего за ним пожара на глубоководной платформе №10 месторождения «Гюнешли» 63 человека упали в море, 32 из них были спасены, найдены — 12 тел. Остальные 19 человек до сих пор числятся без вести пропавшими.

По распоряжению президента Азербайджана, тогда семье каждого из погибших и пропавших без вести из бюджета было выдано 15 000 манатов ($8500).

Супруга одного из без вести пропавших во время трагедии на «Гюнешли», Кифаят Ибрагимова, считает, что ее муж и другие погибшие стали жертвами не только стихийного бедствия, но и безответственности:

«Мы понимаем, что это море, работа там всегда считалась опасной. А меры безопасности были соблюдены? После того, что с нами случилось, мы говорили им, просили, чтобы хоть не страдали семьи остальных нефтяников. Создайте для них нормальные условия, сделайте так, чтобы это не повторилось. У нас ведь всегда меры принимаются уже после трагедии. И опять в стольких семьях сейчас траур».

Причины

Председатель комитета защиты прав нефтяников Мирвари Гахраманлы говорит, что «синдром безнаказанности приводит к росту преступлений». По словам правозащитника, с 2011 года и до последнего случая в нефтяной промышленности произошло 8 аварий, во время которых погибли 43 человека (хотя некоторые из них все еще считаются без вести пропавшими).

По данным комитета, в целом в 2010-2015 гг. в нефтяном секторе страны погибли 108 человек, 94 из них – работники SOCAR.

Мирвари Гахраманлы считает, что в отношении сотрудников ГНКАР был нарушен ряд требований «Трудового Кодекса».

«Эстакада, которую снесло в море, была построена в 1970 году, срок ее эксплуатации – 30 лет. Если не учитывать «косметические» ремонтные работы, основательно она отремонтирована не была. Сооружение было указано на балансе как аварийное. При разрушении она «повлекла за собой» примыкающую к ней часть рабочей площадки, с новой будкой, где находились нефтяники.

Хотелось бы знать, какие меры будут предприняты в отношении людей, не осознающих, насколько рискованно ставить будку на примыкающей к аварийной эстакаде площадке? Почему эта эстакада не была до сих пор демонтирована?» — задается вопросом правозащитник.

Она отмечает, что аварии, скорее всего, будут повторяться, так как срок эксплуатации почти всех эстакад ГНКАР истек: «Пролетая над морем, можно увидеть большое количество неиспользуемого, заржавевшего метала (это можно наблюдать и с Нефтяных камней). Утилизация, демонтаж старых эстакад не производился. Как и во всем мире, стоит переходить на платформы».

Семья, которой повезло

Пятеро из пропавших в море десяти нефтяников – жители поселка Алят (час езды от центра Баку), и все они соседи. Двое из них – братья Гюльоглан и Азай Зульфугаровы. У 51-летнего Гюльоглана остались 8, а его младшего брата Азая — двое детей.

Их брат, Чингиз Зульфугаров, смотрит на море и нервно затягивается. Он говорит медленно, с длинными паузами между словами. Большая семья теперь на его попечении. «Гюльоглан проработал на море 25, Азай — 15 лет. Из 8 детей Гюльоглана обзавелся семьей лишь старший, остальные несовершеннолетние, младшая, 13-летняя дочь – инвалид. Почти половина зарплаты отца шла на ее лечение, что сейчас будет с этим ребенком – даже не знаю.

У Азая даже собственной квартиры не было. Они жил с родителями. Все никак не мог достроить дом и переселиться в него. У меня еще две незамужние сестры, они тоже живут в отчем доме. Все жили на его зарплату. Кое-как сводили концы с концами. После него остались двое малолетних детей: одному 3, другому 2 года», — рассказывает Чингиз, и добавляет: «Хоть бы тела нашлись, чтобы мы могли похоронить их».

Об этом не говорят, но сельчане считают, что больше всех повезло Гафаровым. Ведь у Ильхама Гафарова будет могила!