«Могу лишь пожелать молдаванам подобных перемен». Как польские фермеры боялись вступления в ЕС, а в итоге выиграли больше всех
Польский журналист Милош Шиманьский проанализировал, как и почему польские фермеры были главными скептиками евроинтеграции, но после 20 лет членства Польши в ЕС оказалось, что именно им оно принесло больше пользы, чем кому бы то ни было.
Поляки возлагали на вступление в ЕС большие надежды. Помимо того, что Польша присоединялась к «европейской семье» и «снова становилась частью Запада», как гласили звучные слоганы, они рассчитывали на быстрый экономический рост, уменьшение безработицы и рост зарплат, а также повышение цивилизационного уровня страны — то есть более ровных дорог, меньшей коррупции и превращения Польши в страну, которая больше напоминает Германию или Голландию. Дополнительными бонусами должна была стать ликвидация пограничного контроля и упрощение трудовой миграции, а также привлечения зарубежных инвестиций. При этом наиболее скептически настроенной группой, испытывавшей серьезные опасения, были фермеры. Что интересно, после 20 лет членства Польши в ЕС оказалось, что именно им оно принесло больше пользы, чем кому бы то ни было.
20 с лишним лет спустя можно подвести некоторые итоги. Польша присоединилась к «европейской семье», в которой её голос слышен иногда больше, иногда меньше — что, впрочем, сильно зависит от позиции и ловкости польских политиков. В том, что касается экономического роста, сомнений нет: польский ВВП с 2004 по 2024 год вырос в 4 раза. В 2004 году ВВП на душу населения по паритету покупательной способности (ВВП по ППС) составлял 47 % от среднего по ЕС, сейчас — 79 %. По этому показателю Польша опередила Грецию (70 %) и догоняет Португалию (82 %). Минимальная зарплата выросла с 824 злотых брутто до 4666 злотых брутто (по курсу евро 2004 и 2025 годов — с 168 и 1095 евро).
Уровень безработицы упал с 19 до 5 %. Общая длина скоростных дорог и автострад выросла с 441 до 1850 километров. Кроме того, отремонтированы 1000 километров дорог местного значения, построены сотни мостов и виадуков, а также отремонтированы сотни железнодорожных вокзалов. С точки зрения инфраструктуры разница настолько велика, что смотреть сейчас фильмы двадцатилетней давности очень странно: ты видишь знакомые места, которые выглядят совершенно иначе.
За это время из Польши эмигрировало 2,5 млн человек, то есть почти 7 % населения, и в первую очередь это люди трудоспособного возраста. Сперва их отъезд способствовал уменьшению безработицы, но со временем привел к явлению, которое до тех пор было в Польше неизвестно: трудовой миграции в Польшу, прежде всего из Украины, Беларуси, Молдовы и Грузии.
Уровень одобрения членства Польши в ЕС остается высоким, хотя и упал в последние годы. Рекордная поддержка зафиксирована в июне 2022 года: тогда она составила 92 %, сейчас — 77 %. Что интересно, точно такой же результат был во время референдума о вхождении Польши в ЕС, проведенного в 2003 году. Всего же за 20 лет членства уровень его поддержки только один раз упал ниже уровня, который был на референдуме: в 2013 году этот показатель составил 72 %. Так что можно сказать, что в целом поляки довольны тем, что их страна входит в Евросоюз. Кончено, не все в одинаковой степени. Более высокий уровень поддержки показывают люди с более высоким уровнем образования и живущие в крупных городах. При этом евроскепсис более характерен для более пожилых поляков и для молодежи в возрасте 18-24 лет.
Однако особенное внимание привлекает другая группа жителей страны, которая неизменно, в течение всех этих 20 лет, относится к ЕС более скептически, чем средний поляк, — это фермеры. Как во время референдума 2003 года, так и в течение следующих 20 лет поддержка членства Польши в ЕС среди фермеров удерживается на уровне примерно на 20 % меньше, чем в средний по стране. Этот показатель никогда не опускался ниже 50 %, но и не поднимался выше 70 %. Это тем более интересно, что именно фермеры — главные бенефициары членства Польши в ЕС. Траты ЕС на Общую сельскохозяйственную политику всегда были наибольшей долей его бюджета, а в восьмидесятые даже составляли более его половины.
Перед вхождением Польши в ЕС противники этого процесса представляли очень много аргументов, из которых те, что относятся к сельскому хозяйству, можно разделить на несколько групп. Во-первых, вхождение в ЕС якобы было только прикрытием для захвата польской экономики западным капиталом. Речь шла как о переходе в его руки польских фирм, так и о выкупе земли богатыми инвесторами. Кроме того, вступление в ЕС, как предполагалось, приведет к демонтажу традиционной модели функционирования польской деревни и, в конечном счете, к зависимости Польши от импорта продовольственных товаров из-за границы.
Начнем с «традиционной модели функционирования польской деревни». Не вполне ясно, что это вообще означает. Сельское хозяйство меняется так же, как и любая другая отрасль, и сегодня невозможно вести сельскохозяйственную деятельность так, как это было пятьдесят или сто лет назад, сохраняя одновременно высокую рентабельность.
В тридцатые годы XX века в деревнях проживало две трети населения Польши, и подавляющее большинство этих людей жило со счет придомового сельского хозяйства. Эта модель была ориентирована не на выгоду, а на физическое выживание. В течение следующих семидесяти лет, по мере индустриализации и урбанизации, количество деревенских жителей постоянно уменьшалось, как и число людей, занятых в сельском хозяйстве. Это повлекло за собой уменьшение значения для поляков деревни и деревенской культуры в пользу культуры городской, которая со многих точек зрения подвержена общемировым трендам.
Депопуляция деревни неизбежна. Один человек, обслуживающий комбайн, может выполнить работу нескольких десятков человек, трудящихся вручную. Причем его труд требует меньших расходов, что делает эти несколько десятков человек ненужными в сельском хозяйстве. А раз для них нет работы в деревне, они уезжают в города. В высокоразвитых и богатых странах сельских хозяйством занимается небольшой процент жителей. Например, в Италии это 3,8 %, в Японии — 3 %, во Франции — 2,5 %, а в Германии — 1,2 %.
В момент вступления Польши в ЕС люди, работающие в сельском хозяйстве, составляли 18 % населения. С того момента их доля постоянно падает. Сейчас этот показатель составляет 8 %, то есть в два раза больше, чем в среднем в ЕС. Количество людей, работающих в сельском хозяйстве в Молдове, составляет 27 % — в Польше столько было в 1990 году. Как в Польше, так и в Молдове это процент будет уменьшаться. Это не значит, что он когда-либо достигнет 3 %, потому что Польша и Молдова не обязательно должны развиваться так, как Германия или Италия, но и 8 %, и 28 % — это очень много.
Трудно сказать, какой процент польской экономики сейчас находится в руках иностранных владельцев. С одной стороны, им по большей части принадлежат крупнейшие сети продовольственных магазинов, что само по себе делает это явление заметным. С другой стороны, на европейском рынке действует много польских фирм, успешно конкурирующих с западными, особенно в продовольственной и строительной отраслях. С третьей стороны, крупнейшие девелоперы в Польше — это фирмы, которые зарегистрированы, например, в Люксембурге, но принадлежат польским владельцам, использующим тот факт, что в некоторых странах ЕС ниже налоги для предпринимателей.
Тут стоит также посмотреть на данные сельскохозяйственных переписей, проведенных в Польше в 2002 и 2020 годах. Благодаря ним можно увидеть, что в Польше уменьшилось как количество фермерских хозяйств, так и совокупная площадь земель, используемых для сельскохозяйственных нужд. В 2002 году в Польше было в общей сложности 2,933 млн фермерских хозяйств, ведущих деятельность на площади 19,3 млн гектаров. В 2020 году эта цифра была в два раза меньше и составили 1,317 млн хозяйств, ведущих деятельность на 18,4 млн гектаров. Невооруженным глазом видно, что уменьшение числа хозяйств было огромным при одновременном незначительном уменьшении площади сельскохозяйственных земель. При этом средняя площадь фермерского хозяйства выросла с 8,33 до 12,4 гектаров. Еще в 2002 году ровно треть хозяйств в Польше имела площадь меньше 1 гектара — это слишком маленький ареал для тех, кто планирует реальный заработок. Кроме того, 32 % хозяйств размещалось на площади в пределах 2-5 гектаров, что также не дает возможности вести прибыльную сельскохозяйственную деятельность.
Таким образом, определенная консолидация была неизбежна. Кроме того, не оправдались опасения, что хозяйства массово выкупит иностранный капитал. 98 % сельскохозяйственных земель по-прежнему находится в польских руках. Тут стоит также отметить, что 91,3 % земель принадлежит индивидуальным фермерам. Так что мы наблюдаем появление крупных фермерских хозяйств, но при этом доминируют по-прежнему индивидуальные фермеры с хозяйствами среднего размера.
И под конец стоит рассмотреть вопрос о продовольственной безопасности страны после 20 лет членства в ЕС. В 2004 году Польша экспортировала сельскохозяйственные продукты на сумму 5,2 млрд евро, а импортировала — на сумму 4,4 млрд евро. Чистый оборот, таким образом, был в некотором плюсе. За двадцать лет экспорт сельскохозяйственных продуктов вырос в десять раз и составил 53 млрд евро, то есть около 10 % стоимости всего польского экспорта. За тот же период импорт вырос в восемь раз и достиг 35 млрд евро. Таким образом, Польша остается чистым экспортером продовольствия: она покрывает свои потребности в продовольственных продуктах на 150 %, что дает значительную маржу для экспорта.
Молдова может многому научиться на примере Польши. У обеих стран схожая история и культура, так что можно ожидать, что молдаване в подобной ситуации будут вести себя аналогично тому, как это делали поляки, а Молдова будет меняться так же, как менялась Польша. Таким образом, можно предположить, что если бы Молдова вступила в ЕС, то количество фермеров и фермерских хозяйств стало бы уменьшаться. Вместе с тем, в таком случае возросла бы как продуктивность более крупных и консолидированных хозяйств, так и зажиточность населения в целом. При этом сельское хозяйство было бы более специализированным и механизированным.
Наблюдая всю свою сознательную жизнь, как после 2004 года меняется польская деревня, я могу лишь пожелать молдаванам подобных перемен.
exchange
