Заключенная азербайджанская журналистка: «Подозреваю, что после насилия моему здоровью был нанесен более серьезный ущерб»
Заключенная азербайджанская журналистка
Ульвия Али, арестованная по делу «Meydan TV», пишет из следственного изолятора №1, что последствия пыток, пережитых во время задержания, усугубились: головные боли, тошнота, головокружение и потемнение в глазах стали постоянными.
Журналистка Ульвия Али (Гулиева) в ночь на 7 мая была задержана с применением насилия сотрудниками Главного управления полиции города Баку. В ее доме был проведен обыск. В тот же день Хатаинский районный суд избрал в ее отношении меру пресечения в виде ареста сроком на 1 месяц и 29 дней.
6 декабря 2024 года были задержаны сотрудники Meydan TV — Рамин Деко (Джабраилзаде), Айнур Ганбарова (Эльгюнеш), Айсель Умудова, Айтак Ахмедова (Тапдык), Хаяла Агаева и Натиг Джавадлы. Им были предъявлены обвинения по статье 206.3.2 Уголовного кодекса Азербайджана (контрабанда, совершенная группой лиц по предварительному сговору). Возбужденное в их отношении уголовное дело стало известно как дело Meydan TV.
Позднее по тому же делу были арестованы и другие журналисты: Шемшад Ага, Нурлан Либре и Фатима Мовламлы.
Meydan TV заявляет, что эти аресты связаны исключительно с их критической журналистской деятельностью.
Публикуем письмо Ульвии Али, присланное из следственного изолятора в адрес JAMnews, без изменений.
Прошло 20 дней с момента моего задержания, однако до сих пор не были предприняты необходимые шаги для моего медицинского обследования.
В 2017 году у меня была обнаружена микроаденома — опухоль размером 4 мм рядом с гипофизом. С тех пор я проходила ежегодное обследование и лечение. После избиений, с 7 мая не проходит ни дня без головной боли, тошноты, головокружения и потемнения в глазах. Из-за этого я принимаю по 2–3 обезболивающих в день, но это недостаточно для эффективного лечения.
Я подозреваю более серьёзное повреждение здоровья, потому что с момента задержания, помимо постоянной тошноты, у меня происходила рвота, и дважды шла кровь из носа. Подозреваю, что насилие нанесло мне серьезный вред.
Также по факту насилия не была назначена медицинская экспертиза.
Хотя прошло уже 20 дней, затягивание может стереть следы побоев, но не может устранить ущерб, нанесенный моему здоровью. Он проявляется в других формах.
Ни один полицейский, применявший ко мне насилие или угрожавший изнасилованием, не был наказан.
Я столкнулась и с другими нарушениями прав.
Хотя меня задержали 6 мая около 23:00, в протоколах указано официальное время: 7 мая, 03:50.
В моем доме был произведен незаконный обыск без участия адвоката. Утверждается, что у меня дома было найдено 6700 евро, но эти деньги мне не принадлежат. Я вообще не использую наличные, даже в национальной валюте — манатах.
Тем более, в стране, где арестовано более 30 журналистов по аналогичным обвинениям, было бы крайне неразумно хранить деньги дома, даже если бы они и принадлежали мне.
- Азербайджан: активист Ниджат Амирасланов получил 15 суток административного ареста
- Быть журналистом в Азербайджане: история задержания Ульвии Али, репортера Голоса «Америки»
- Польша перехватила шины для самолетов, направлявшихся в Россию: получателем оказалась азербайджанская компания
С 2019 года я сотрудничала с «Голосом Америки». После закрытия «Голоса Америки» я продолжала публиковать снятые мною репортажи и мониторинги судебных процессов на своей странице в Facebook, без какой-либо оплаты. Те, кто одержим деньгами, никогда не смогут понять смысл этого. Потому что для меня журналистика — это не про деньги, это вопрос совести.
Я не имею профессиональной связи с Meydan TV. Чтобы ограничить мою журналистскую деятельность, меня пытаются притянуть к уголовному делу в отношении медиа, с которым я никак не связана. Всем, кто знаком с принципами авторского права, известно: если материал публикуется с открытого профиля, то любой человек имеет право распространять его при условии ссылки на источник. Уже несколько месяцев мои материалы публикуются как местными, так и международными медиа. Но это не делает меня их сотрудницей. Потому что между нами нет ни трудового договора, ни финансовых обязательств.
Больше всего я скучаю по журналистике и, конечно же, по музыке. Иногда я тихо напеваю сама себе. Когда в камере происходит что-то интересное, я сожалею, что не могу запечатлеть это на фото. Но я записываю все в своей памяти. В день моего задержания, когда я подошла к подъезду, свет от красных фар машины, стоящей под дождем, красиво отражался в луже. Я подняла голову после того, как сделала снимок, и тот, кто меня задерживал, подошел и потребовал отдать телефон. Я тогда не знала, что это будет моя последняя фотография на свободе.
Первая книга, которую я прочитала в тюрьме, была биография Марии-Антуанетты. По странному совпадению, 10 мая я читала следующую фразу:
«Наконец, во вторник, 10 мая, в половине третьего свеча погасла. Дворец сотрясся от крика, прокатившегося из комнаты в комнату и приведшего все вокруг в дрожь: “Король умер, да здравствует король!”»
Когда я прочитала эту фразу, я вспомнила своего дорогого друга Байрама Мамедова, а также Гияса Ибрагимова (активисты, осужденные за граффити на памятнике, нарисованном 10 мая — в день рождения Гейдара Алиева — прим.ред.). И когда в Главном управлении полиции Баку я подверглась насилию, тоже вспомнила о них, потому что надо мной издевались под той же самой крышей, теми же методами. Мы стали не только соратниками по идеологии, но и спутниками по судьбе.
В конце я хочу еще раз подчеркнуть: журналистика — не преступление!
Благодарю всех, кто в эти дни поддержал меня, осветил факты насилия и угрозы изнасилования в мой адрес, кто делился информацией обо мне!
С любовью,
Ульвия Али
БСИ (Бакинский следственный изолятор)
Заключенная азербайджанская журналистка
Новости в Азербайджане
