Турция претендует на статус великой державы? Высылка послов, Гюлен и Стамбульский канал
Турция идет к полному контролю над доступом к Черному морю, так как это позволит ей превратиться из регионального лидера в мировую державу. Комментарий Maximilian Hess в издании The Foreign Policy Research Institute.
В Турции чрезвычайное развитие событий — объявлены персонами нон грата и будут высланы послы десяти стран, которые выступили в защиту находящегося в заключении турецкого правозащитника Османа Кавалы.
Фактически нелегальными стали послы в Турции от США, Германии, Дании, Финляндии, Франции, Нидерландов, Швеции, Канады, Норвегии и Новой Зеландии.
Президент Реджеп Тайип Эрдоган выступил в эфире телеканала NTV, назвал их «безответственными» и потребовал не вмешиваться во внутренние дела и судебные процессы на их территории и «не учить Анкару».
Осман Кавала — один из наиболее известных турецких правозащитников. Он создал культурный фонд Anadolu Kültür AŞ, поддерживает проекты нацменьшинств и борется за примирение турок с курдами и армянами.
Он уже четыре года находится в предварительном заключении после того, как был задержан 18 октября 2017 года по обвинению в причастности к попытке госпереворота.
Многие обозреватели считают, что эти события находятся в контексте нового видения будущего своей страны, которое начал последовательно претворять в жизнь Эрдоган.
Эксперты американского The Foreign Policy Research Institute называют это видение «монументальным» и считают:
Первым и главным направлением действий президента Турции станет перекраивание геостратегической карты Черного моря.
Канал к контролю Черного моря
Эрдоган уже много лет вынашивает идею строительства «Стамбульского канала», называя его своим «безумным проектом». Турция тем самым идет к полному контролю над доступом к Черному морю.
В конце июня 2021 года Эрдоган провел церемонию закладки первого камня для проекта, стоимость которого оценивается по меньшей мере в 15 миллиардов долларов.
Проект заявлен как способ уменьшить задержки судоходства через Босфор и обеспечить важный толчок для турецкой экономики.
Критики Эрдогана давно обвиняют президента и правящую «Партию справедливости и развития» в использовании государственных инфраструктурных проектов для обогащения союзников и сторонников в бизнес-кругах. Однако этот канал стоит рассматривать не как внутренний проект, а как проект, имеющий огромное геополитическое значение.
Он знаменует собой вершину попыток Эрдогана перекроить баланс сил на Черном море через его постоянные усилия по утверждению Анкары в качестве активной державы.
- Кто такой Фетхуллах Гюлен?
- Турция, судьбоносный референдум: между демократией и авторитаризмом?
- Город, который выше султанов и президентов
Внешняя политика президента Эрдогана уже изменила облик региона в последние годы.
● Он вмешался в дела Сирии, фактически создав буферную зону на ее севере.
● Он нарушил статус-кво в Восточном Средиземноморье. Сначала он подписал спорное соглашение со своими ливийскими союзниками о перекройке морских границ региона. А затем призвал к официальному разделу Кипра. И оба эти решения совершенно противоположны давним позициям Турции.
● Эрдоган расширил влияние Анкары в Азербайджане, оказав ему решающую поддержку в войне 2020 года, хотя остальные страны НАТО сохраняли нейтралитет.
● Эрдоган также не уклоняется от продажи военной техники, включая свои хваленые беспилотники, через Черное море на Украину.
Турция — это растущая ближневосточная, средиземноморская, европейская и евразийская держава. Контроль над доступом к пересечению континентов в Черном море особенно важен, если Турция хочет превратиться из мультирегиональной державы в настоящую великую державу.
Почему регион Черного моря так важен
Турция идет к полному контролю над доступом к Черному морю
Черноморский регион стал местом двух европейских войн в 21 веке — грузино-российской войны в 2008 году и событий 2014 года в Украине и продолжающихся боевых действий на Донбассе.
Полный контроль над доступом к Черному морю остается одной из главных геополитических линий разлома.
Исторически Босфор и Стамбул были местом многих великих исторических смен систем власти, начиная с эпохи Римской империи и заканчивая захватом османами Константинополя в 1453 году. Но после того, как Турция вступила в НАТО в 1952 году, она не сталкивалась с серьезной угрозой своему контролю над проливами и черноморским регионом.
Теперь Эрдоган, кажется, готов рискнуть этой стабильностью.
Он уже вызвал шок и скандал в мире, заявив, что новый канал через Стамбул не будет регулироваться Конвенцией Монтрё.
Конвенция Монтрё — специальный договор, подписанный еще в 1936 году, который регулирует международный доступ к Босфору, Мраморному морю и Дарданеллам. Конвенция позволяет НАТО направлять свои корабли для защиты своих интересов в Черном море. Хотя та же конвенция ограничивает время нахождения боевых кораблей нечерноморских держав в Черном море, что серьезно ограничивает возможности НАТО оперировать в этом регионе.
Конвенция также обеспечивает России доступ к Средиземному морю для ее важных южных торговых портов, таких как Ростов-на-Дону. Что важно, конвенция дает возможность прохода и кораблям российского черноморского флота. Если бы не это, этот флот был бы полностью ограничен своим собственным прибрежным районом и был бы сравним сегодня с гораздо менее престижным Каспийским флотом России.
Проблемы НАТО и фактор Грузии и Украины
Суверенитет Турции над Босфором — не единственный фактор, делающий ее значимым игроком в регионе и мире.
Турция является домом для вторых по величине вооруженных сил НАТО.
На ее авиабазе Инджирлик размещены часть стратегических ядерных сил США и ключевые командные структуры американцев для операций на Ближнем Востоке.
У НАТО есть реальные опасения по поводу безопасности в регионе, особенно в отношении Грузии и Украины — то есть тех прибрежных государств, которые вступили в конфликт с Москвой из-за своего стремления к более тесным связям с Западом.
Румыния и Болгария, хотя и являются странами-членами НАТО, расположенными на побережье Черного моря, не имеют значительного военно-морского потенциала.
Порты Грузии и Украины также не могут служить даже минимальной заменой турецких. Они в настоящее время принимают визиты НАТО и обслуживают маневры НАТО именно потому, что находятся в непосредственной близости от России.
- О главе мафии, который обвиняет правительство Турции в поставках наркотиков и оружия
- Армения-Турция: новые возможности или продолжение вражды? Томас де Ваал
- Кто соперничает на Южном Кавказе: Армения и Азербайджан или Путин и Эрдоган? Мнение
Однако постепенно отношения Турции с НАТО становятся все более холодными. Это в значительной степени вызвано стремлением Эрдогана превратить Турцию в такую мировую державу, какой она была в эпоху расцвета Османской империи.
Также утверждение Турции на международной арене помогает ему продавать свой имидж исторического лидера внутри страны. Это не ограничивается только военными соображениями.
У Турции центральное место в маршрутах транспортировки нефти и природного газа из Азербайджана. И Анкара стремится играть еще большую роль в геополитике природного газа, в последнее время вступая в споры с Грецией и Кипром за права на бурения в Эгейском море.
«Арабская весна» стимулировала исламизацию и смену курса в Турции
Турция идет к полному контролю над доступом к Черному морю
Чтобы увидеть, насколько масштабен разворот внешней политики Турции, достаточно сравнить сегодняшние приоритеты с первым десятилетием пребывания Эрдогана у власти.
Тогдашний министр иностранных дел Ахмет Давутоглу в интервью Foreign Policy в 2010 году сказал, что Турция проводит политику «ноль проблем по отношению к соседям».
И это было сделано довольно успешно:
● Турция избежала вовлечения в грузино-российскую войну;
● Провела кампанию в поддержку референдума 2004 года по мирному плану воссоединения Кипра;
● Развивала отношения с Европейским союзом;
● Развивала отношения одновременно с Ираном и его арабскими соперниками;
● Выступала посредником в ряде региональных мирных усилий, даже если они в конечном итоге оказались безрезультатными.
Тот внешнеполитический подход Эрдогана начал меняться в свете «арабской весны».
Протестное движение в арабских странах привело тогда к охлаждению отношений между американской администрацией Барака Обамы и многими арабскими правительствами. Они были обеспокоены тем, что Вашингтон может отвернуться от них и поддержать мятежную арабскую улицу, как это произошло в Египте.
Для Эрдогана «арабская весна» стала толчком к укреплению своей «Партии справедливости и развития», которую многие называют объединением сторонников политического ислама.
Саудовская Аравия, Объединенные Арабские Эмираты и многие другие страны увидели в этом попытку потихоньку дать легитимизацию исламистскому движению «Братьев-мусульман».
С ним сотрудничает Турция, но для арабских стран это движение — вызов их собственной легитимности.
Анкара в итоге обнаружила себя во все более враждебном регионе.
Затем последовал кризис с мигрантами. Турция приняла более пяти миллионов мигрантов из Сирии, а затем открыла свои границы и выпустила один-два миллиона человек в Европу, выдвигая различные требования. Так Турция получила серьезный рычаг влияния на европейскую политику.
Попытка переворота в Турции и Фетуллах Гюлен стали поворотным моментом в отношениях с США
Переломный же момент в отношениях с Вашингтоном наступил после попытки государственного переворота в Турции в июле 2016 года, в котором Эрдоган обвинил базирующегося в США клерикала и бывшего союзника Фетуллаха Гюлена.
Ситуация усугублялась тем, что администрация Обамы изначально не назвала случившееся «попыткой переворота». Эрдоган убедился, что больше не может рассчитывать на поддержку Вашингтона в борьбе с внешними и внутренними угрозами.
В результате Эрдоган почувствовал — и продолжает быть уверен — что Анкара находится в изоляции на южном берегу Черного моря и может рассчитывать только на то, чтобы стать равным международным игроком.
