Известный азербайджанский журналист обвинил врачей в смерти своего отца

Фото на главной странице Ferqane Novruzova

Азербайджанский журналист Сеймур Казымов рассказал на своей странице в Facebook о событиях, которые предшествовали недавней смерти его отца. Казымов напрямую обвинил в нерадивости и безответственности государственную структуру, которая отвечает в Азербайджане за борьбу с коронавирусом.

Журналист потребовал ответа от руководителя этой структуры Рамина Байрамлы. Пока никакого официального ответа не последовало.

Открытое письмо

Уважаемый Рамин Байрамлы! Как журналист я мог отправить вам сухой информационный запрос с вопросами. Но я решил отправить письмо с вопросами от имени среднестатистического азербайджанца.

• Нет воды, ничего не растет, и часто стреляют: история из азербайджанского села — видео
• История смерти. В Азербайджане женщина умерла, не дождавшись скорой помощи
• Коронавирус и закон: юридическая сторона азербайджанского карантина

Состояние здравоохранения в Азербайджане хорошо известно даже тем, кто пишет письма, восхваляющие эту систему. […] J Очередной жертвой этой системы стал мой отец.

В течение 10 дней он страдал от высокой температуры, но так и не получил нормальной медицинской помощи.

В службе экстренной медицинской помощи отвечали: «Нет, нет, нет, если это жар, мы не приедем. Позвоните на горячую линию TƏBİB».

Мы звонили туда, много раз. Там долго не отвечали, а когда ответили и услышали про температуру, спросили, сделали ли тест [на коронавирус].

Теста не было, и нам сказали, что приедут его сделать. Прошли несколько дней, но никто не приехал.

Температура продолжала подниматься, и мы стали звонить напрямую в центр [структура, которая отвечает в Азербайджане за борьбу с коронавирусом].

Там обещали, что приедут — но никто не приехал. Мы начали лечить отца сами. Потом приехал доктор, сделал человеку с высокой температурой укол димедрол-анальгин — и уехал.

Температура продолжала подниматься, и мы решили самостоятельно ехать на рентген. У него обнаружилась двусторонняя пневмония.

Разбирательства продолжились. Пришли один за другим еще два доктора и снова только сделали уколы демидрола, больше никакого лечения.

Тест, наконец, взяли — за четыре дня до его смерти.

За эти последние четыре дня температура поднялась выше 39. Мой отец страдал диабетом, и у него сильно вырос уровень сахара в крови. «Скорая» по-прежнему отказывалась приезжать, там говорили, что нужен результат теста, так как им не выдали защитную одежду от вируса.

Снова вызывали врача. На этот раз он вообще не пришел, а по телефону сообщил:

«Мы все равно его не возьмем ни в какую больницу, можем только приехать и сделать укол демидрола».

И вот день его смерти, 12 июня. Утром жар и сахар прогрессировали параллельно. Врач все же приехал — после скандала. Но хотя он видел состояние пациента своими глазами — все равно все закончилось тем же: укол демидрола-анальгина — и врач ушел.

К полудню ситуация обострилась, мы привезли его в больницу имени Семашко на частной машине. Там сделали рентген и поместили в реанимацию.

Но через некоторое время позвонили и предложили забрать пациента — потому что «он все равно не выживет».

Отец умер, когда мы выехали его забирать.

Через два часа после его смерти пришел отрицательный ответ на тест на коронавирус.

Мои вопросы к оперативному штабу, которые там не слышат на брифингах — потому что на брифинги не допускают независимые медиа.

1.     Разве в Азербайджане нет людей с другими заболеваниями, кроме коронавируса, или они не могут лечиться в больницах? И разве пневмония – это исключительно признак COVID-19?

2.     Врачи из оперативного штаба говорят, что в больницах нет мест. Виноват ли мой отец в том, что больницы переполнены? Или это он ставил подпись под безответственными решениями оперативного штаба?

3.     Почему в больницах нет мест? Кто тогда разрешил открыть все учреждения и позволить людям свободно выходить на улицу?

4.     Кто те медики, которые входят в состав оперативного штаба, почему их имена не разглашаются? Ведь причина переполненности больниц — в нелогичных решениях, принятых этими людьми.

5.     Почему результат теста приходит в течение трех дней? Почему в страну не привозят тесты, результаты которых готовы в течение часа? В Фонд борьбы с коронавирусом собраны миллионы манатов, так почему же их не тратят?

6.     В больнице, разговаривая с людьми, потерявшими своих близких,  я узнал, что большинство из них страдали пневмонией. Пневмония — один из основных симптомов коронавируса. Почему же вдруг так участились случаи пневмонии? Сколько человек умерли от пневмонии летом 2019 года?

Могу с полной уверенностью сказать, что мой отец стал жертвой нерадивого здравоохранения и нерациональных решений, принятых группой безответственных людей во время пандемии.

И это касается не только моего отца. В соцсетях можно найти десятки, а, может, и сотни похожих историй.

Поэтому я требую, чтобы на мои вопросы ответил лично Рамин Байрамли, а не какие-то врачи и сотрудники центра. Я просто не буду читать ответы, подписанные кем-то другим».