Путин и Макрон. Дружеский обмен мнениями в Галерее битв
Фото: REUTERS
Встреча президентов Путина и Макрона обещала быть интересной с точки зрения драматургии. Не потому, конечно, что Путин собирался вдруг взять и пойти на уступки по сирийскому вопросу или по вопросу прекращения войны на Донбассе. А потому, что между этими двумя людьми еще до их первой встречи было много конфликтных вопросов, которые следовало разрешить; кроме того, между ними — пропасть в возрасте (25 лет) и в опыте (лет семнадцать), а также, конечно, во взглядах на то, как должен быть устроен мир.
Что собирались обсуждать
Визит Путина «позволит Макрону узнать нашу оценку в развитии тяжелейшего украинского конфликта», — сказал на прошлой неделе помощник российского президента Юрий Ушаков. «Сирия — тоже одна из важнейших проблем, — добавил он. — После ужасного теракта в Париже в ноябре Франсуа Олланд приезжал в Москву, и была достигнута важная договоренность о координации усилий и действий военных. Но она не была реализована не по российской вине». Французы тоже считают, что виновна другая сторона. Нынешний министр иностранных дел Франции Жан-Ив Ле Дриан в январе 2017 года (когда был главой Минобороны) напоминал в Нацсобрании, что после парижских терактов 13/11/2015 дважды (в том числе с Олландом) ездил в Москву, чтобы договориться о совместной борьбе с терроризмом, но затем «ничего не произошло». И это не наша вина, подчеркнул Ле Дриан.
О чем рассказали после встречи
Пресс-конференция началась спокойно и даже внешне дружелюбно, а закончилась нервно.
Сначала Макрон сказал, что борьба с ИГИЛ является «важнейшим приоритетом» (позднее повторил: «приоритетом из приоритетов»), что не могло не порадовать Владимира Путина, который с осени 2015 года пытается предложить себя Западу в роли партнера по борьбе с терроризмом — «бичом 20 века и 21 века» (сегодняшние слова).
В то же время Макрон подчеркнул, что на «любое применение химоружия» в Сирии будет дан ответ, — «во всяком случае, со стороны Франции». Таким образом, французский главком в первый раз показал зубы старшему визави. Намекнув, что не только Трамп может, если что, нанести «ответный удар». (Позднее Макрон добавил, что «астанинский формат» (т.е. решение сирийского вопроса без стран Запада) «не может быть приемлемым решением»).
Французский президент рассказал о том, что договорился с Путиным «в кратчайшие сроки» созвать встречу в «нормандском формате», а перед этим «провести аудит» ситуации на Донбассе на основе обстоятельного доклада ОБСЕ.
Потом Макрон упомянул еще одну тему, о которой Путин наверняка очень хотел услышать. «Я напомнил господину президенту о том, что для Франции важнейшим является «уважение прав любых меньшинств». «Мы говорили про ЛГБТ в Чечне, а также про НКО в России. (Alprazolam) Я очень четко указал президенту Путину, чего ждет Франция по этому вопросу», — сказал Макрон. (К слову, в день визита Путина Франция приняла первого ЛГБТ-беженца из Чечни). «Мы договорились, что будем отслеживать ситуацию вместе», — сказал Макрон.
«Я говорил, что история выше и важнее нас… — заканчивал свое выступление Макрон. — Мы сейчас находимся здесь, в этой Галерее битв (название зала в Версальском дворце — Прим. ред.), где отмечены многие военные победы. Но вспоминая об этих военных победах, мы не должны забывать, что они всегда являлись плодами непонимания, и что часто в них погибало много людей…».
О необходимости скорейшего установления мира в Украине и разрешения сирийского конфликта Макрон сказал раньше, так что Путин должен был понять эту паузу. Но по виду российского президента об этом никак нельзя было догадаться. Тогда Макрон произнес вторую часть фразы, более приятную для Путина: «Вы приехали из города и страны, которые сражались в начале прошлого века (?! — Прим.Ред.) за свободу, и, в частности, за свободу Европы. И опираясь на силу истории, которая нас выше и важнее нас /…/ я хотел бы, чтобы мы смогли по всем вопросам, которые влияют на наше настоящее и на судьбу наших наций, находить прагматичные, и основанные на принципах, решения».
Проблема в том, что Макрон, как и Олланд, пытается с одной стороны потребовать от Кремля соблюдать гуманитарные законы и правила, а с другой — призывает к развитию торговли и обменов. А в Кремле ждут торговли и обменов без дополнительных условий.
Выстраивать отношения «основанные на принципах», будет нелегко, еще и потому, что принципы у сторон во многом разнятся. И Путин несколько раз это продемонстрировал: например, когда говорил комплементарные вещи о Марин Ле Пен, о которой Макрон вспоминал с некоторой брезгливостью.
Первой вопрос о вмешательстве в выборы задала журналистка из российского пула. Она спросила, обсуждали ли президенты эту тему. Макрон указал рукой на Путина, который ответил: «…Что касается вмешательства… Мнимого вмешательства России в чьи-бы то ни было выборы, то этот вопрос мы не обсуждали, и господин президент никакого интереса к этому не проявил, ну, а с моей стороны что обсуждать: я считаю, что предмета не существует».
Макрон все-таки продолжает считать по-другому: «Что касается французских выборов, мы о них поговорили, когда после моего избрания господин Путин позвонил мне, чтобы поздравить. Я прагматик. Мы обсудили эти вопросы, я сказал /российскому/ президенту все, что хотел сказать, он сказал мне, все, что хотел сказать, и я двигаюсь дальше». «Я никогда не считал, что политическая жизнь и дипломатия состоят в том, чтобы объяснять ее элементами термодинамики или личной химии. Цель политики и дипломатии заключается в том, чтобы найти конкретные решения для наших реальных проблем», — добавил Макрон.
Тем не менее, чуть позднее стало ясно, что про атаки российских СМИ и хакеров Макрон все-таки не забыл. Он единственный раз перешел на повышенный тон, когда получил вопрос о том, почему его пресс-служба отказывалась аккредитовать «российские СМИ» (Russia Today, Sputnik — Прим. ред.). «Я выстраиваю образцовые отношения с журналистами, если это журналисты, — начал Макрон, а потом стал называть упомянутые СМИ «органами влияния», «пропаганды» и «лживой пропаганды». Так уж вышло, что все эти «органы» являются российскими государственными, а рядом с Макроном стоял человек, который, можно сказать, очень старается сделать все для того, чтобы единолично олицетворять это государство.
Выходило, что его снова делали виновником.
Но он не остался в долгу, сначала высмеяв французскую борьбу с терроризмом («Как известно Франция вносит свой вклад в борьбу с терроризмом. Под руководством США…»), а потом, в финале, ответив на обиду, нанесенную итоговой декларацией саммита G7 (где говорится о возможном усилении санкций в отношении России):
— Хочу поблагодарить вас за вторую часть вашего вопроса. Вы спросили, как санкции против России помогут нормализации кризиса на юго-востоке Украины. Никак не помогут, — сказал Путин, как отрезал.
Получается, что Минские соглашения и дальше не будут выполнены: по крайней мере, пока с России не снимут санкции.
А санкции не будут сняты, пока не будут выполнены Минские соглашения — это давняя позиция ведущих стран Запада, которую в этот жаркий вечер в Версале подтвердил и Макрон. Правда, чуть раньше.
«Я подтверждаю то, что говорил: если понадобится, то нужно будет усилить санкции, но если будет эскалация. Если будет деэскалация, то этого не будет. И я желаю, чтобы была именно деэскалация», — сказал президент Франции.
Путинский помощник Ушаков перед визитом говорил, что главная цель визита — знакомство двух президентов. Вот и познакомились.
