Почему война Путина — крупнейшее испытание для Запада со времен Второй мировой войны
Путин и Запад, что дальше?
Краткая версия статьи Foreign Policy, автор Michael Hirsh.
Для демократического Запада полномасштабное вторжение президента России Владимира Путина в Украину является самым большим испытанием его силы и целостности за 77 лет после капитуляции нацистской Германии.
В некотором смысле путинский гамбит может быть даже более серьезным испытанием, чем гамбит Адольфа Гитлера, поскольку Россия обладает ядерным оружием.
И Путин предположил, что может даже применить его, если Запад нанесет ответный удар.
«Это фактически конец договоренностям после холодной войны», — сказала Констанце Штельценмюллер, эксперт по европейским отношениям в Институте Брукингса.
«Мы должны понимать, что эта атака на Украину — это атака на всех нас, которая выходит далеко за пределы Европы и трансатлантических отношений».
После Второй мировой войны Соединенные Штаты и их союзники создали систему миротворческих и экономических институтов, призванных предотвратить новую крупную войну. В течение почти восьми десятилетий эта система работала достаточно эффективно даже в условиях холодной войны.
Но сейчас мир сталкивается с ее большим пробелом.
- Россия – рай для воров?
- Фоторепортаж из российского села, где производили боевое отравляющее вещество «Новичок»
- Что говорят в Армении о признании Россией ЛНР и ДНР
- «Путин в этот раз не удивил» — комментарий из Баку
Отчасти это связано с тем, что своим правом вето в Совете Безопасности ООН Путин может легко превратить Организацию Объединенных Наций в Лигу Наций, неэффективную говорильню, которую Гитлер и итальянский фашист Бенито Муссолини высмеивали на мировой арене в 1930-х годах.
Штельценмюллер и другие аналитики считают, что каждая крупная нация будет вынуждена занять какую-то позицию, включая ранее дружественные Путину страны.
В том числе это предстоит сделать Китаю и Индии, чьи лидеры неохотно критиковали вторжение Путина в Украину. Это касается и соседних с Россией государств, в частности, это должна сделать Грузия.
Для европейских стран, таких как Германия, также пришло время переосмыслить свою критически важную инфраструктуру, особенно свою энергетическую зависимость от России.
Большинство других крупных глобальных кризисов со времен Второй мировой войны кажутся относительно мелкими делами по сравнению с тем, что только что начал Путин.
Когда Советский Союз вторгся в Венгрию в 1956 году, решение президента США Дуайта Д. Эйзенхауэра о невмешательстве вызвало внутреннюю критику.
Но тогда мир был резко разделен между Востоком и Западом, это был разгар холодной войны. И Советы тогда полностью контролировали изолированный Восточный блок.
То есть не было никакой реальной международной системы, которую можно было бы разрушить.
Так же было, когда Советы подавили Пражскую весну в 1968 году, притворившись, что их вторжение было совместным маневром стран Варшавского договора.
Когда иракский диктатор Саддам Хусейн вторгся в Кувейт в 1990 году, он оказался в полной изоляции со стороны международного сообщества. Против него успешно использовали резолюции Совета Безопасности ООН, а также многонациональные силы.
Югославский диктатор Слободан Милошевич тоже оказался в изоляции, когда начал свой геноцид против боснийских и косовских мусульман в 1990-х.
Каждый из этих кризисов, хотя и был ужасным, оставался все же довольно изолированным. Но нынешний кризис выглядит гораздо более далеко идущим.
Еще одна аналогия с Гитлером 1930-х годов заключается в том, что Путин основывал свои действия в Украине на бредовом смешении мифа и факта.
Нацистский диктатор тоже оправдывал свои ранние действия, такие как оккупация демилитаризованной Рейнской области и австрийский аншлюс, тем, что он воссоединял немецкоязычные народы и устранял несправедливость Версальского договора.
Точно так же Путин любит рассказывать о долгой истории русскоязычного населения Украины и других стран бывшего советского блока, таких как Грузия, в которую он также вторгся в 2008 году.
Путин также, по-видимому, рассчитал, что настал момент реализовать свои давние амбиции по восстановлению России до ее былого имперского величия, на уровне Советского Союза в период его расцвета.
Он оценил влияние санкций на свою страну с момента своего первоначального вторжения в 2014 году, когда он аннексировал Крым и частично захватил украинский Донбасс. И решил, что они терпимы.
Российский президент также знает, что его страна менее интегрирована в мировую экономику, чем другие крупные страны, такие как Китай — за исключением экспорта энергоносителей.
Сенатор США Джон Маккейн однажды высмеял Россию, назвав ее «заправочной станцией, маскирующейся под страну».
«У нас гораздо меньше рычагов воздействия» из-за относительной экономической изоляции России», — говорит бывший заместитель госсекретаря США Джеймс Стейнберг, который сейчас является деканом Школы перспективных международных исследований Университета Джона Хопкинса.
«Я уверен, что Путин рассчитывает на то, что со временем мир повернется к нему, потому что им нужны нефть и газ. Я думаю, он все обдумал».
Путин также знает, что помимо своего ядерного сдерживания, он создал мощный киберпотенциал.
В конце января CNN сообщило: согласно данным министерства внутренней безопасности США, Москва в силах ответить крупномасштабной кибератакой на территорию США, в том числе на критически важные объекты, если будет сочтено, что ответ США или НАТО на российское вторжение в Украину угрожает России.
В этой ситуации некоторая польза для мира все же есть.
В последнее время националистические настроения охватили многие страны, а международное сотрудничество ослабло. И путинская агрессия может дать возможность заново осознать необходимость демократического единства.
Потому что, как сказал в своем недавнем выступлении президент США Байден, «путинское вторжение — это посягательство на сами принципы, поддерживающие глобальный мир».
Многое зависит еще и от того, действует ли Путин вообще рационально. Но в любом случае он доводит Запад и послевоенную международную систему до небывалых пределов.
