Мнение: США укрепляют позиции Эрдогана, в чем цели Трампа в отношении Турции?
США дают Эрдогану легитимность
В сентябре этого года в Белом доме состоялась встреча Дональда Трампа и президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана, что стало сигналом нормализации отношений между двумя странами.
Посол США в Турции Том Баррак заявил: «Трамп сказал: ‘Давайте сделаем смелый шаг, дадим Эрдогану то, что ему нужно’, и этим ‘нужным’ являются не оружие и не торговля, а ‘легитимность’».
Нормализация отношений, истребители F-35 и самолеты Boeing
Этот шаг администрации Трампа был продиктован как личными отношениями (оба лидера формируют образ сильных государственных деятелей), так и стратегическими соображениями. На данном этапе перед США стоят несколько ключевых целей.
Вашингтон стремится отдалить Турцию от России в энергетической сфере.
Для этого США пытаются направить Анкару на закупку сжиженного природного газа у Америки вместо дешевого российского газа.
Для Турции это обойдется дороже.
Но цель США — сократить доходы России от продажи газа и заручиться поддержкой Турции в стратегии по Украине в Черном море.
Поэтому стороны обсуждают важные для Турции оборонные и торговые соглашения, главный подтекст которых в следующем:
В 2019 году Турция была «наказана» США за закупку у России системы ПВО С-400: ее исключили из программы поставок истребителей F-35 и подвергли санкциям CAATSA. Теперь администрация Трампа заявляет о готовности смягчить эти ограничения.
1. США дают понять, что готовы вновь рассмотреть возможность продажи Турции F-35 и могут «практически сразу» отменить санкции CAATSA.
2. Кроме того, обсуждаются крупные сделки по пассажирским самолетам Boeing, истребителям F-16 и даже по проектам в сфере атомной энергетики.
Как сказал Трамп, Эрдоган хочет получить военные и экономические соглашения «так, как он считает нужным», и США сейчас склонны дать на это согласие.
Региональная стабильность и важность посредничества Турции
В этом вопросе США рассматривают Турцию как полезного игрока.
Для Вашингтона важно, что Анкара является одной из немногих стран, способных вести диалог и с Москвой, и с Западом.
- В Сирии: благодаря интересам в сфере приграничной безопасности и связям с вооруженными группировками Турция имеет возможность влиять на процессы. США считают, что Анкара способна сыграть здесь балансирующую роль.
- В Украине: Эрдоган может садиться за стол переговоров как с Путиным, так и с лидерами Запада, тем самым укрепляя посредническую роль. Это также имеет значение для безопасности в Черном море.
- В Газе: в сентябре этого года Эрдоган с одной стороны встретился с Путиным, а с другой — обсудил с Трампом прекращение войны в Газе. Это рассматривается как показатель способности Турции параллельно работать и с региональными государствами, и с США.
Для США Турция играет роль «канала переговоров» как в Сирии, так и в Украине, и на Ближнем Востоке. Это укрепляет позиции Эрдогана на международной арене и позволяет ему позиционировать себя как «регионального лидера».
Торговля и энергетическое сотрудничество
Эти направления занимают важное место в отношениях США и Турции.
- Газовое соглашение: согласно подписанному контракту Турция будет закупать у США 70 миллиардов кубометров сжиженного природного газа (LNG) в течение 20 лет. Для США это означает рост продаж газа и вооружений, а для Турции диверсификацию источников энергии.
- Атомная энергетика: США предлагают Турции малые модульные реакторы, чтобы снизить ее зависимость от российской АЭС «Аккую». Цель Вашингтона заключается в том, чтобы отдалить Турцию от российских технологий и продвигать собственные ядерные решения.
- Стратегическое значение: эти шаги означают для США не только экономическую выгоду, но и геополитическое преимущество. Для Турции же это способ уменьшить зависимость от России и укрепить связи с Западом, хотя страна и будет вынуждена обращаться к более дорогим энергоресурсам.
Завоевание расположения и личные отношения
Этот фактор также играет особую роль в американо-турецких отношениях.
- Подход Трампа: Он регулярно публично хвалит Эрдогана. Так, в 2024 году он назвал его военные успехи в Сирии «осуществлением двухтысячелетней цели» и поздравил с этим.
- Личное дружеское отношение: Трамп открыто заявляет, что уже считает Эрдогана своим «другом». Это личное отношение влияет и на дипломатические переговоры, при которых США проявляют больше доверия к Турции и делают уступки.
- Выгода для Анкары: на международной арене это приносит Турции дополнительные дипломатические преимущества; внутри страны Эрдоган представляет это как «успешные переговоры в интересах нации», укрепляя собственную легитимность.
Возможные результаты политики
Эта политика может привести к ряду как краткосрочных, так и долгосрочных результатов.
Краткосрочные результаты:
● Кризис вокруг истребителей F-35 долгое время создавал напряженность в американо-турецких отношениях. Теперь администрация Трампа намекает на возможность его урегулирования. Если Турция согласится отказаться от российских систем С-400, она сможет вновь получить истребители F-35.
● Уже подтвержденное 20-летнее газовое соглашение на $43 млрд и подписание крупных контрактов на закупку самолетов Boeing и истребителей F-16 для США означает рост продаж газа и вооружений, для Турции — диверсификацию источников энергии, хотя и за счет перехода на более дорогие альтернативы.
● Освещение встречи в медиа также усилило имидж Эрдогана. Слова Трампа о нем как о «лидере, достигшем двухтысячелетней цели в Сирии» были представлены провластными турецкими медиа как «стратегическая победа».
● Обсуждение Трампом и Эрдоганом мирного плана по Газе позволило Анкаре представить себя как «активного дипломата и ключевого игрока в продвижении мира» в регионе.
Долгосрочные результаты: авторитарное правление уходит на второй план
Поддержка со стороны внешних сил укрепляет власть Эрдогана и повышает его авторитет и внутри страны, и за ее пределами, и усиливает внутреннюю риторику «мы за одним столом с мировыми державами».
Одновременно это позволяет отодвигать на второй план авторитарное управление и репрессии внутри страны.
Подобный подход вызывает неоднозначную реакцию как в турецком обществе, так и на Западе.
В США часть демократов расценивают встречи Трампа и Эрдогана как продажу демократических ценностей, а в Конгрессе все громче звучат заявления о нарушениях прав человека.
Шутка Трампа во время встречи, где он заявил, что Эрдоган «лучше всех умеет фальсифицировать выборы», вызвала сильное раздражение в американских медиа и среди сторонников демократии.
В долгосрочной перспективе экономические обязательства также несут риски.
Заключенные с США крупные контракты по закупке сжиженного газа вынуждают Турцию переходить на более дорогие энергоресурсы, что может увеличить нагрузку на государственный бюджет.
Если Вашингтон в будущем выставит более жесткие условия, это способно обострить отношения Анкары с Кремлем и создать новые дисбалансы в регионе.
Репрессии против оппозиции в Турции
Эрдоган внутри страны строит свою легитимность в основном на централизованной президентской системе, действующей с 2018 года, и результатах выборов.
Однако усиление оппозиции постепенно подрывает эти основы.
По мнению многих наблюдателей, власти в ответ используют подконтрольные медиа и судебные механизмы для ослабления оппозиционных лидеров.
Яркими примерами стали последние по времени события: арест мэра Стамбула Экрема Имамоглу и ограничения в отношении Республиканской народной партии (CHP).
Арест Имамоглу и давление на CHP
Главный соперник Эрдогана, мэр Стамбула Экрем Имамоглу, был арестован в марте этого года по обвинениям в коррупции и «связях с Рабочей партией Курдистана», которая внесена в список террористических организаций не только в Турции, но и в США, ЕС и Великобритании.
Этот арест не только поставил под угрозу политическую карьеру Имамоглу, но также усилил серьезные опасения относительно состояния демократических институтов в Турции.
Репрессии не ограничились Имамоглу. Параллельно были возбуждены дела против сотен членов CHP и десятков муниципальных руководителей. Двенадцать избранных мэров, в том числе победившие в Стамбуле, столкнулись с арестами или иными мерами пресечения. Эксперты расценивают этот процесс как продолжение стратегии «lawfare» — использования права в качестве политического оружия, которая наблюдается в Турции многие годы.
Оппозиция назвала арест Имамоглу «политическим переворотом» и организовала массовые протесты. Международные наблюдатели также сочли это событие одним из самых очевидных примеров деградации демократии в Турции.
Таким образом, арест Имамоглу стал критическим моментом, еще больше углубившим кризис легитимности власти Эрдогана как внутри страны, так и на международной арене.
Новые законодательные изменения и сообщения о пытках также вызывают серьезное недовольство в обществе. Согласно исследованию Brookings, Имамоглу получил поддержку примерно 15 миллионов избирателей, что обеспечило ему «символическую силу» и стало причиной продолжения протестов по всей стране.
В целом в Турции наблюдается кризис легитимности: Эрдоган представляет себя как «защитника национальной воли», однако между его претензиями на власть и социальной реальностью образовался глубокий разрыв.
За рубежом Эрдоган в последние годы пытается укрепить свои позиции за счет посреднических инициатив и встреч на высоком уровне. Трамп открыто заявил, что Эрдоган является одним из немногих лидеров, пользующихся уважением как у Путина, так и у Зеленского. Подобное международное признание усиливает дипломатический вес Анкары.
Тем не менее эксперты предупреждают: внешняя легитимность не может скрыть внутренних проблем.
Эксперт Института Монтаня Соли Озель отмечает, что открытая поддержка Трампа делает Эрдогана уязвимым перед обвинениями оппозиции в том, что он «действует по указке Вашингтона». При этом администрация США трактует «легитимность» скорее как усиление роли Турции внутри НАТО и не затрагивает вопросы внутренней политики.
В конечном счете Эрдоган стремится превратить международное признание в политическое преимущество внутри страны, однако одновременно это усиливает внимание к его авторитарным методам управления.
Влияние поддержки «легитимности»: мнение экспертов и дипломатические заявления
Дипломатические круги и эксперты по-разному объясняют поддержку США «легитимности» Эрдогана. Турецкие аналитики считают, что слова посла Тома Баррака — «Трамп сказал: ‘Давайте сделаем смелый шаг, дадим Эрдогану то, что ему нужно’, и этим ‘нужным’ является не оружие или торговля, а ‘легитимность’» — показывают, что Эрдоган фактически ищет за рубежом политическое признание и опору. Оппозиция интерпретировала это как подтверждение того, что власть сохраняет легитимность только благодаря поддержке внешних сил.
Однако американские официальные лица дают иное объяснение. По их словам, упомянутая Барраком «легитимность» не связана с внутренней политикой, а указывает на стратегическое переосмысление американо-турецких отношений. Они подчеркивают, что главная цель США — отдалить Анкару от влияния России, сократить ее энергетическую зависимость и восстановить статус надежного партнера внутри НАТО.
Эксперты отмечают, что поддержка «официальной легитимности» вызывает противоречивую реакцию в турецком обществе.
Часть наблюдателей считает, что молчаливое одобрение Запада подрывает авторитет международных норм и демократических принципов. Другие полагают, что подобный подход может еще больше углубить внутренний раскол, так как в опыте граждан Турции на первый план выходит образ сильного лидера, а не европейская интеграция или демократические институты, как это было, например, в Грузии или Украине.
В итоге поддержка со стороны США придает Эрдогану краткосрочную политическую силу и уверенность в себе, но оставляет открытыми вопросы о международном авторитете Турции.
По мнению аналитиков, эта политика не является долгосрочной, она лишь отражает текущие интересы администрации Трампа. После достижения своих стратегических целей США могут вновь вернуться к «политике ценностей». Турецкое общество и оппозиция же уверены, что внешняя поддержка не способна скрыть глубокие политические и социальные проблемы внутри страны.
США дают Эрдогану легитимность
