Письма из тюрьмы в Армении. «Блатной беспредел»
Это девятнадцатое письмо Юрия Саркисяна. Ссылки на все предыдущие письма – в конце страницы.
П
ропаганда воровского образа жизни обрушивается на заключенного-первоходку чуть ли не с порога тюрьмы. Здесь все наоборот. «Порядочными» называют тех, кто на воле воровал, отнимал, обманывал, грабил. А их жертв — лохами.
• В судебной системе Армении бум отставок старых кадров
• Показатели уровня демократии в странах Южного Кавказа ухудшаются
Еженедельный воровской грев от преступников с воли, посылка с продуктами и предметами первой необходимости, тоже далеко не безобиден. Грев стоит больших денег. Приобретается отнюдь не на честные трудовые доходы.
Сигареты, чай, кофе и прочее, раздаваемые заключенным, — это горе, боль и слезы тысяч людей — обворованных, ограбленных, обманутых, убитых и т.п. За хорошую плату администрация тюрем и зон закрывает на все глаза.
Тюремщики традиционно возлагают ответственность за поддержание порядкa в учреждениях на авторитетных арестантов. И это не самая абсурдная составляющая в соглашении между служителями закона и его нарушителями.
Воры в законе без надобности беспредела не допускают: это не отвечает их интересам. Каждое слово взвешено, решение — «великодушно». Они подчиняют своей воле отъявленных отморозков именно в силу относительно здравого смысла, а не вопреки ему.
Рядовые бродяги по-жизни, отбросы общества – в неволе, в отсутствие воров становятся хозяевами положения. За редким исключением такая власть развращает абсолютно, выливаясь в произвол, чреватый моральным и физическим унижением людей, попранием прав заключенных и их близких, избиением или смертью тех, кто пытается противостоять блатному беспределу. Чтобы чувствовать себя комфортно, блатные вынуждены опускать всех до своего уровня.
В отсеке приговоренных к смерти такие бродяги сначала, ссылаясь на воровские законы, объявляли остальных стукачами или запятнанными общением с геями. А затем разыгрывали «благородство», прощая тех, от кого могли получить материальную выгоду.
По логике этих умников, некий вирус гомосексуализма передается от человека к человеку воздушно-капельным путем. А поскольку в камерах смертников совместно находились «чистые ребята» и «опущенные», то появлялось сомнение в «чистоте» первых. А значит, находящиеся под подозрением лишались права голоса. Несогласных забивали до помутнения рассудка.
Был случай группового изнасилования и убийства одного из несогласных. Обессиленного от болезни человека двое держали, а третий насиловал. Затем они заставили жертву проглотить горсть марганцовки, за считанные минуты прожегшей внутренности. И эта смерть осталась тайной в стенах тюрьмы – без последствий для убийц. Лишь после моего обращения к ворам, убийц объявили гадами, а их поступок — гадским, идущим вразрез с людскими понятиями.
Статьи у этих уродов, с арестантской точки зрения, авторитетные: убийства работников прокуратуры и полиции, разбой и грабежи. Поэтому никому и в голову не приходило подвергнуть сомнению правильность их действий.
Многие из них, вступая в запрещенную связь с представителями своего пола, геями себя почему-то не считают. Но гомосексуал, хоть и ситуативный, остается гомосексуалом. Возможно, они это осознают, а проявляемая жестокость — всего лишь внутренний конфликт, желание скрыть свои наклонности.
За двадцать пять лет заключения я обращался к ворам за разрешением разных проблем. И всегда беспредельщики наказывались, а относительное добро побеждало, вызывая восторг первоходок. На тот момент я не видел иного способа противостоять агрессивной шпане.
Добивался, чтобы устные и письменные рекомендации воров «прогонялись» по камерам смертников, обязывая даже оголтелых негодяев проявлять уважение к сокамерникам и вежливость к тюремщикам. Не обманывать друг друга, не воровать, не драться, не оскорблять и тому подобное. В конфликтных ситуациях обращаться к ворам или смотрящему.
Кроме этого, пожизненно заключенным воры категорически не советовали играть в азартные игры под интерес, или иным образом усугублять свою и без того незавидную участь. Таковы вкратце правила поведения в местах лишения свободы, называемые «людскими законами».
Воры писали, что есть только два образа жизни — бродяга и мужик: каждый нормальный зэк относит себя к тому или другому. Первые живут по воровским законам и у них все общее. Вторые уважают и придерживаются воровских традиций, но имеют право на личное. Те же, кто не желает жить бродягой или мужиком, живут безОбразно.
Естественно, что те и другие обязаны передавать полученные от воров знания молодежи. Подсказывать, доводить до вновь прибывших эти рекомендации, чтобы ненароком не были сломаны чьи-либо судьбы. Не спрашивать строго с незначительно оступившихся, не отбивать тягу к воровскому.
Воры объясняли, что только конченые негодяи сознательно наносят вред другому, плетут интриги с целью очернить и опустить кого-либо, не имеют снисхождения, ищут причины для придирок, беспредельничают.
Так или иначе, воровские законы — это палка о двух концах и оба бьют больно. В первую очередь, по осужденному и по его семье, навсегда отнимая надежду на возврат к нормальному существованию. Никакими «благородными» постановлениями этого не компенсировать. И в одиночку эту проблему решить не получится.
Предыдущие письма:
Первое письмо: «Воля, неволя и все, кто в доле»
Второе письмо: там, «Где сон предпочтительнее реальности»
Третье письмо: «Будущее прекрасно, когда оно есть»
Четвертое письмо: «Последнее предупреждение»
Пятое письмо: «Человек всегда на распутье»
Шестое письмо: «Горечь сладкой мечты»
Седьмое письмо: «Свобода – и скомканная жизнь»
Восьмое письмо: «Опасное соседство»
Десятое письмо: «В чем была моя ошибка?»
Одиннадцатое письмо: «Жертвы и палачи»
Двенадцатое письмо: «Воспоминания все еще кровоточат»
Тринадцатое письмо: «Дефицит позитивных впечатлений»
Четырнадцатое письмо: «Один на один с системой: ребенок под молотком правосудия»
Пятнадцатое письмо: «Когда нет надежды»
Шестнадцатое письмо: «Девятый круг»
Семнадцатое письмо: «Гарантированная свобода»
Восемнадцатое письмо: «Депутаты против народа?»
