После трагического нападения подростка на пост полиции в Ачхой-Мартане последовала цепь жестких и противоречивых мер: массовые задержания, изгнание семей и публичная демонстрация тела.
Инцидент стал не только поводом для репрессий, но и отражением тревожной практики коллективного наказания, ставшей частью политической реальности региона.
Трагедия в Ачхой-Мартане
7 апреля 2025 года в центре чеченского города Ачхой-Мартан произошло резонансное и трагическое событие, всколыхнувшее как республику, так и всю страну. Подросток, вооруженный ножом, напал на пост дорожно-патрульной службы, в результате чего погиб полицейский Рамзан Дубаев, а еще как минимум двое его коллег получили ранения.
Сам нападавший был убит на месте. Инцидент вызвал не только широкий общественный резонанс, но и жесткую реакцию со стороны руководства Чеченской Республики, повлекшую за собой массовые репрессии и нарушение прав граждан.
От нападения до «установленных организаторов»
По данным Следственного комитета РФ, инцидент произошел около 18:00. Как утверждается в официальных сводках, подросток подошел к сотрудникам ДПС и нанес им ножевые ранения. Погиб 37-летний старший лейтенант полиции Рамзан Дубаев, служивший с 2014 года и имеющий благодарности от руководства МВД.
Сам нападавший — несовершеннолетний, предположительно 16 или 17 лет — был застрелен на месте. Личность его была установлена быстро, однако власти не стали ограничиваться установлением индивидуальной вины.
Практически сразу после нападения глава Чечни Рамзан Кадыров выступил с заявлением, в котором возложил ответственность за произошедшее не только на самого подростка, но и на «организаторов», якобы находящихся за рубежом.
По его версии, «за спиной террориста стояли украинские спецслужбы и агенты, скрывающиеся в Турции». Кадыров также обвинил участников оппозиционного телеграм-канала NIYSO в подготовке нападения и назвал их пособниками «внешних врагов».
Принудительное изгнание и давление на семьи
Ответной мерой чеченских властей стало немедленное начало массовых репрессий. Кадыров распорядился выдворить из республики не только родственников убитого подростка, но и семьи всех лиц, которых он назвал «соучастниками» из числа оппозиционных активистов.
«Мы выдворим не только родителей, но и всех родственников — братьев, сестер, дядь, теть. Мы заберем у них имущество», — заявил глава региона.
В ходе реализации этого указания сотрудники МВД, Росгвардии и ФСБ начали проверять дома, конфисковывать имущество и задерживать людей без объяснения причин.
Их местонахождение остается неизвестным, адвокатов к ним не допускают. Подобные действия подпадают под определение коллективного наказания, что прямо противоречит как российскому, так и международному праву.
Принудительная демонстрация тела подростка
Особый резонанс вызвала реакция властей на уровне публичной демонстрации «наказания». На следующий день после нападения на центральной площади Ачхой-Мартана был проведен стихийный митинг.
По сообщениям очевидцев и независимых СМИ, местных жителей — включая учителей, школьников, бюджетников — принудительно свозили на мероприятие. Там им было продемонстрировано тело убитого подростка, одетое в военную форму.
Организаторы запрещали присутствующим покидать площадь до завершения мероприятия, даже если им становилось плохо — что, как сообщается, происходило, особенно среди женщин и подростков.
Это действие вызвало волну возмущения со стороны правозащитных организаций и некоторых российских политиков. Депутат Госдумы от КПРФ Нина Останина заявила «Публичный показ тела — это возврат к средневековым практикам. Это жестоко, бесчеловечно и, по сути, преступно. Даже преступник имеет право на достойное обращение после смерти».
События 7 апреля в Ачхой-Мартане — это не просто трагедия, в результате которой погиб сотрудник полиции и был убит подросток. Публичная демонстрация тела, изгнание семей, давление на оппозиционные СМИ — все это говорит о глубоком кризисе правового государства.
Подобные действия не только подрывают доверие к власти, но и создают опасный прецедент: в борьбе за контроль над умами молодежи используется страх, насилие и унижение. Как долго это можно будет удерживать под крышкой, пока не произойдет очередной взрыв — риторический вопрос.
