«Судьи и следователи, которые «отпускают» виновных — сами не меньшие преступники». Почему продолжает обостряться криминальная ситуация в Абхазии? Анализ Инала Хашига.
Власть в Абхазии засуетилась. Начался туристический сезон, и тут очередное ЧП со стрельбой. В ресторане элитного пансионата «Самшитовая роща» в Пицунде местный житель ранил двух российских туристов. И по всем российским медиа покатилось больше антирекламное эхо.
Президент взял под личный контроль расследование и дал обещание, что преступник понесет заслуженное наказание. А министр внутренних дел предложил ужесточить законодательство за незаконное владение оружием.
Не знаю, насколько хватит терпения у Аслана Бжания контролировать расследование конкретно этого нашумевшего дела. Но думаю, что и у него нет уверенности в том, что виновный будет наказан по полной программе.
Даже если Дмитрию Пилия, который стрелял по туристам, дадут максимальное наказание, предусмотренное законом — есть тысяча вариантов так скостить ему срок, будто наказывают его за стрельбу не по людям, а по окнам из рогатки.
Увы, абхазская правоохранительная система именно так устроена: торжество справедливости наступает, только если не поступали деньги со стороны.
Не возьмут «на лапу» в милиции — так есть ведь еще следователь, прокурор, судья. Кто-то из них обязательно «войдет в положение» и поможет. Но если и там (неслыханное дело) не заладится, то вариантов все равно предостаточно. Вот, например, недавно опробованные:
Можно купить липовую справку у врача, по которой якобы осужденный вот-вот отойдет в мир иной и ему срочно требуется операция в зарубежной клинике.
Можно договориться с тюремным начальством и тебе устроят побег.
Ну и вообще абхазским преступникам повезло. Власти тут (без разницы, кто там на самом верху) до слез сердобольные. Они даже самому матерому рецидивисту готовы дать шанс на исправление, и по всякому поводу и без него регулярно объявляют амнистии.
В общем: что бы ты не натворил — при наличии связей и денег сидеть тебе недолго.
А затем эти люди выходят на свободу и берутся за старое.
И что тут удивляться хронически тяжелой в стране криминогенной ситуации? Ведь ее параметры напрямую увязаны с действиями самой власти.
Ну вот, к примеру, два последних по времени громких убийства: расстрел на сухумской набережной двух воров в законе и случайно оказавшейся там молодой официантки в ноябре 2019 года, и убийство Кямала Ардзинбы, племянника первого президента Абхазии Владислава Ардзинбы, в мае 2021 года.
В обоих случаях фигурируют люди, которые в нормальном государстве при нормальной правоохранительной системе просто физически не могли бы участвовать в этих преступлениях. Ибо в этот момент они официально находились под «домашним арестом».
В любой стране домашний арест – это реальный арест по месту жительства. В Абхазии же это законная возможность отпустить подозреваемого, даже в особо тяжком преступлении, на все четыре стороны.
Так вот, если бы не «сердобольность» абхазского суда, выписавшего закоренелым преступникам в качестве меры пресечения «домашний арест», возможно, и не было бы этих четырех трупов.
Как и не было бы стрельбы в пансионате в Пицунде и двух раненых туристов, если бы месяцем ранее следователь не отпустил задержанного с незарегистрированным оружием Дмитрия Пилия под подписку о невыезде.
Для меня такие судьи и следователи — не меньшие преступники, чем те, кто проходит по этим громким делам. Но ведь их не только не посадят, но даже не отстранят от занимаемых должностей.
Если президент Бжания на самом деле обеспокоен тяжелой криминогенной ситуацией, я посоветовал бы ему не тратить энергию, контролируя дело по стрельбе в «Самшитовой роще».
Я бы предложил вместо этого сфокусировать внимание на наказании должностных лиц, прямо или косвенно виновных в этих громких преступлениях.
И тогда наверняка трагичных происшествий будет в разы меньше.
Термины, топонимы, мнения и идеи, предложенные автором публикации, являются ее/его собственными и не обязательно совпадают с мнениями и идеями JAMnews или его отдельных сотрудников. JAMnews оставляет за собой право удалять те комментарии к публикациям, которые будут расценены как оскорбительные, угрожающие, призывающие к насилию или этически неприемлемые по другим причинам
