Конец страха
26 марта 2017 года – важный день в истории России. И не только ее.
В это воскресенье десятки тысяч людей вышли на улицу, чтобы выразить свое неприятие российской коррупции. География протеста – Владивосток, Хабаровск, Пермь, Челябинск, Воронеж, Екатеринбург, Санкт-Петербург, Москва.
Я видел вживую только Москву. И мне есть с чем сравнивать. За последние двадцать лет я не пропустил ни одной крупной демонстрации в этом городе.
То, что случилось 26 марта 2017 года в Москве – крупнейшее несанкционированное выступление людей после августа 1991-го, когда москвичи встали перед Белым домом, и это оказалось началом конца СССР.
Бывало с тех пор, что выходили в гораздо большем количестве – и по пятьдесят тысяч, и по сто – но это были санкционированные, разрешенные властями акции. Эта – не то что не была разрешена, наоборот – власти ее прямо запретили и запугивали тех, кто собирался участвовать.
И на нее вышли новые люди. Очень молодые. Студенты и школьники, много молодых пар. Были и ветераны протеста, но не они составляли большинство.
И эти молодые ребята принесли с собой то, чего московские улицы не видели давно – отсутствие страха. Это не было бездумной бравадой. Они шли, зная, что рискуют – их могут избить, схватить, отправить в отделение полиции и потом под суд. Они сознательно рисковали своим здоровьем, свободой, вполне благополучной жизнью – судя по манере одеваться и недешевым гаджетам у них в руках.
И их действительно били и арестовывали. Только в Москве были задержаны более трех тысяч человек.
Но мало есть сомнений в том, что запугать тех, кто вышел с протестами, не удалось.
Они вернутся. Для меня есть один безусловный показатель того, что так произойдет.
Ничего, никакой силой, никакой жестокостью нельзя сделать с толпой, в которой юноши стыдятся отступить, потому что это уронит их в глазах стоящих рядом девушек. Этот стимул к сопротивлению может показаться смешным, но он на самом деле — главный. И 26 марта в Москве это бросалось в глаза.
Они вернутся, потому что стало стыдно бояться.
Это означает, что ситуация в России сдвинулась с мертвой точки. Массовость нового протеста, его география и средний возраст участников не оставляют в этом сомнений. Как и в какую сторону она будет развиваться, пока не знает никто. Но ясно видно, что прежней она уже не будет.
Мои отрывочные впечатления с улиц и площадей Москвы:
Парень с плакатом «Теперь ты держись, Димон!» говорит своей девушке:
«Если меня свинтят, я маме сказал на всякий случай, что буду ночевать у тебя. Ты меня не выдавай, поняла?»
Она, глядя на него восхищенно: «Давай, если не свинтят, то тоже у меня?»
В толпе на Пушкинской кто-то смотрит трансляцию из Питера и сообщает окружающим, что город на Неве выдвинул лозунг, популярный на киевском Майдане: «Кто не скачет, тот Димон!»
Толпа отзывается немедленными прыжками на месте.
Элегантная дама в дорогой шубе и серьгах с бриллиантами внимательно наблюдает, как полицейские хватают людей и тащат в машины.
«Боже, — говорит дама мечтательно, ни к кому конкретно не обращаясь, — дожить бы до расправы!»
Посреди всего, происходящего на Пушкинской площади, – шума, скандирования, охоты полицейских на людей, наэлектризованной атмосферы – вдруг появляются четыре пони. Это здешние пони, они работают на площади каждый день, катают детей за деньги.
«Кавалерия подошла!» — приветствует их появление кто-то из протестующих.
«Что тут происходит?» — интересуется совершенно аполитичная хозяйка пони. Ей объясняют и спрашивают в ответ: лошади тоже против Путина?
«Это пони, а не лошади, — строго отвечает та. – Но в целом – да. Дети тут есть? Сегодня катаю бесплатно».
Дети действительно были. Мальчик лет двенадцати, пришедший с мамой, звонким голосом вдруг закричал «Козлы!» в адрес милиционеров, набросившихся на очередную жертву.
«Петя, — строгим голосом сказала мама, — веди себя прилично. Ты на митинге, а не в школе».
Михаил Шевелев, журналист
