В России возвращают советскую традицию: конфисковывать имущество у оппозиционеров. Как это устроено?

конфискация имущества в России

Меньше чем за месяц (в Госдуму его внесли 22 января, президент РФ Владимир Путин подписал его 14 февраля) власти России приняли закон, который позволяет конфисковывать имущество осужденных по статьям о «дискредитации армии РФ», призывах к терроризму и введению санкций.

Российский уголовный кодекс и раньше в определенных случаях давал возможность конфисковывать имущество осужденного за совершение преступления. Теперь же в России это смогут делать просто за сказанные в соцсетях слова. Власти называют это защитой России от «негодяев и предателей». 

Краткая история конфискаций имущества на Руси — от Ивана Грозного до Сталина. К чему готовиться гражданам в эпоху «СВО».

Юрист правозащитной организации «Первый отдел» Евгений Смирнов в разговоре с «Новой-Европа» уточнял, что существуют три вида имущества, которое может быть конфисковано: 

• полученное в результате «совершения преступления»: гонорары за статьи, монетизация от просмотров роликов и аналогичные денежные доходы;
• имущество, предназначенное для финансирования деятельности, направленной против безопасности РФ: деньги для выплаты гонораров, покупки оборудования и прочее;
• любое имущество, эквивалентное тому, что подлежит конфискации, но изъять которое невозможно.

«Для журналистов будет достаточно получения зарплаты или гонорара за свою работу, либо увеличение известности, которую можно монетизировать. Для активистов тоже что-нибудь придумают, поэтому не хотел бы упрощать им работу и подсказывать», — говорит собеседник «Новой-Европа».

По мнению юристов «Первого отдела», единственный способ обезопасить себя от конфискации имущества в России — не иметь никакого имущества в России.  

По мнению опрошенных юристов, в первую очередь новый закон приняли, чтобы усилить атмосферу страха в стране и подавить последние возможности высказываться против действий властей.  

С 2018 года в России более 116 тысяч человек осудили по репрессивным уголовным и административным статьям. Около 50 тысяч из них подверглись преследованию за слова.

Как именно российские власти начнут применять закон, пока не известно. Юристы предлагают дождаться первых прецедентов.

Однако некоторые выводы уже сейчас можно сделать по практике, которая существует в постсоветских странах. 

Квартиры критиков режима на защиту строя

В январе 2023 года режим Лукашенко тайно принял закон об изъятии имущества «исключительно в качестве ответной меры при совершении в отношении Республики Беларусь, ее юридических и (или) физических лиц недружественных действий». Принимали его, конечно же, «с учетом необходимости немедленного и эффективного реагирования на существующие угрозы национальным интересам Республики Беларусь в режиме специальных ограничительных мер», цитировало закон «Еврорадио». 

Экономист Ярослав Романчук в разговоре с DW отмечал, что принятый закон подтверждает, что в Беларуси де-факто нет частной собственности — власти в любой момент по надуманным причинам могут «отжать и бизнес, и деньги». Романчук прогнозировал, что первыми под новые репрессии попадут лидеры протеста.

И вот уже в феврале на сайте интернет-аукционов «БелЮробеспечение» выставило на торги трехкомнатную квартиру лидера демократических сил Беларуси Светланы Тихановской и ее мужа, осужденного по политической статье на 18 лет, Сергея Тихановского. 

Комментируя произошедшее, Светлана Тихановская заявила: «Вот, во что превращаются политики, потерявшие легитимность: ради выживания они идут на военные преступления, упекают невинных людей в тюрьмы, отправляют их детей в детдома, воруют имущество, громят дома». Продать квартиру оппозиционеров смогли только с третьего раза.

В декабре того же 2023 года Тихановская сообщила, что отобрать минскую квартиру могут и у Нобелевского лауреата Светланы Алексиевич: «Всемирно известная белорусская писательница и лауреат Нобелевской премии Светлана Алексиевич уже была вынуждена отправиться в изгнание (четвертый год писательница вынуждено живет в Германии — ред.). Теперь режим угрожает отобрать у нее минскую квартиру в качестве очередного акта мести. Ту самую квартиру, где европейские дипломаты собрались, чтобы защитить ее в 2020 году».  

Журналисты «Еврорадио» отмечали, что официально о планах забрать у писательницы квартиру в РБ не заявлялось. Но осенью с таким предложением выступали пропагандисты.

Однако фактически конфисковывать имущество оппозиционеров режим Лукашенко начал до принятия январского закона:

• Летом 2021 года власти арестовали дом белорусского оппозиционера Павла Латушко. В январе 2022 года стало известно, что арестована и квартира, записанная на его дочь.
• Под арестом оказалось имущество (квартира, гараж, дом и участок) сына и дочери политзаключенного Виктора Бабарико. 
• Арестована квартира Александра Азарова, главы инициативы BYPOL, куда входят уволившиеся после выборов 2020 года белорусские силовики. 
• В декабре 2022 года белорусский суд заочно приговорил пловчиху Александру Герасименю на 12 лет за создание «Белорусского фонда спортивной солидарности» и призывы к санкциям. Суд также постановил, чтобы у Герасимени арестовали квартиру, деньги на счетах (более 48 тысяч долларов), машину Land Rover, мобильники, машиноместо, холодильник, акустическую систему. Это все пойдет на оплату гражданского иска. Спортсменка отметила, что квартиру арестовали еще до приговора.
• Арестована квартира и у медиаменеджера Дмитрия Навоши.

Давняя «традиция»

Беларусь и Россия не первые, кто использует конфискацию имущества в качестве инструмента борьбы с несогласными. В Азербайджане в 2021 году суд постановил конфисковать квартиры, земельные участки членов семьи и даже дом родителей оппозиционера Салеха Рустамова, которого приговорили к семи годам и трем месяцам колонии за «незаконный оборот наркотиков в крупном размере». В Таджикистане с угрозами конфискации родственники оппозиционеров сталкиваются больше пяти лет. 

Как в Таджикистане угрожают забирать имущество у родственников оппозиционеров — несколько примеров

Еще в 2016 году правозащитные организации Human Rights Watch (HRW) и Норвежский Хельсинкский комитет заявляли, что власти Таджикистана конфисковывают имущество неугодных оппозиционеров.

После того, как член руководства «Партии исламского возрождения Таджикистана»  Илхомджон Якубов в сентябре 2016 года принял участие в проходившей в Варшаве конференции по правам человека и основным свободам, его родственники в Таджикистане подверглись систематическим преследованиям со стороны властей, а органы безопасности конфисковали дома у родственников оппозиционера. В 2017 году Human Rights Watch (HRW) и Норвежский Хельсинкский комитет сообщили о новых случаях угроз семьям таджикских оппозиционеров. Сотрудники органов национальной безопасности и представители местных властей Таджикистана публично унижали родственников активистов, не давали им покинуть страну и грозили им конфискацией имущества, а в одном случае угрожали изнасиловать дочь активиста. Родственники Мирзокарима Назарова, брата экс-заместителя министра обороны страны Абдухалима Назарзода, ликвидированного в ходе спецоперации после неудавшегося вооруженного мятежа осенью 2015 года, в январе 2024 года сообщили, что суд вынес новое решение о конфискации их дома. 

Однако Беларусь и Россию можно считать одними из первых, кто эту форму репрессий узаконил. Учитывая, как власти постсоветских стран заинтересовались российским законом об «иноагентах» (например, Казахстан, Грузия, Азербайджан, Кыргызстан, частично признанная республика Абхазия), нельзя исключать, что они могут заинтересоваться и новой практикой давления на несогласных.

exchange