Когда заболевают художники
Есть самые разные мифы о психиатрических лечебницах — что здесь лечат электрошоком, после которого даже здоровые люди теряют рассудок, что однажды попавший сюда уже не возвращается и так далее. Бакинская психиатрическая больница №1, известная в городе как Маштагинская, — знаменитое место, и про него тоже ходят самые разные слухи.
Маштага – поселок в сорока минутах езды от центра Баку. Из общественного транспорта сюда ходит только один автобус – номер 172. Вдоль дороги – типичный пейзаж бакинского дачного поселка: каменные заборы, пустыри кое-где, инжирные деревья.
Мимо маштагинской психиатрической больницы не проедешь – автобусная остановка прямо возле небольшой дверцы в высоком каменном заборе. Здесь часто кто-то выходит, и по тому, как пассажир просит водителя остановиться, можно судить о цели его поездки. Если просят остановить «возле больницы» — выходящий приехал к пациенту; «остановите возле дурдома» — говорят все прочие.
На проходной полицейские спрашивают у посетителя, зачем и к кому он пришел, звонят в больницу, чтобы проверить. Иногда обыскивают сумки. На территории больницы находится еще и следственный изолятор для подозреваемых, которых проверяют на вменяемость перед судом, кроме того, меры безопасности – обычное дело в такого рода заведениях. В помощь охране везде на территории есть камеры слежения.
Больница — крупнейшая в стране — занимает несколько гектаров. Между ее корпусами удобнее ездить на машине, чем ходить пешком. Территория больницы напоминает советский санаторий: асфальт, деревья, есть даже искусственные водоемы.
Маштагинская психиатрическая больница открылась в 1936 году. Вначале в ней было три отделения, рассчитанные на сто мест. Сейчас здесь 30 отделений, среди которых шесть женских, двенадцать мужских, четыре туберкулезных, детское, подростковое, инфекционное. Более трехсот пациентов – люди, потерявшие всякие социальные связи, и поэтому находящиеся на попечении больницы.
В клинике четыре режима содержания: открытый (пациент может свободно перемещаться по территории больницы), полуоткрытый (перемещение под надзором персонала), закрытый (нельзя выходить из корпуса) и изолятор.
Электрошок
Электрошок — далеко не такая долгая и не такая опасная процедура, как показывают в некоторых фильмах. Его используют, чтобы облегчить состояние больного в случае тяжелых депрессий, маниакального синдрома, и в некоторых других случаях, когда медикаментозное лечение не помогает.
Процедура длится около двух секунд и может быть проведена только по желанию больного. Рассказывает Саида Гусейнова, клинический психолог:
«Когда я только начала работать в Маштагах, я попросила разрешения поприсутствовать на процедуре электрошока – мне как психологу было интересно посмотреть и на саму процедуру, и на лечебный эффект. Но ее очень долго вообще не проводили в больнице, поэтому просьба как-то забылась».
Что касается методов лечения в больнице, есть еще медикаментозное лечение и психотерапия. Цель медикаментозного лечения — сделать нервную систему «спокойнее», чтобы пациент мог воспринять психотерапию, которая невозможна в «острых» периодах.
Как попадают в больницу?
Если человеку поставили диагноз, совсем не обязательно его насильно оставят в больнице. Объясняет главный врач психиатрической лечебницы номер один Агагасан Расулов: «Для принудительного лечения нужно два условия – либо человек представляет опасность для себя, либо — для окружающих. Не все пациенты, на первый взгляд, кажутся опасными. Но бывало так, что больной слезливо просил маму вернуть его домой, а потом поджигал квартиру».
Решение о принудительном лечении принимает комиссия.
Как отсюда выйти?
Еще один миф – если уж попал в психбольницу, то это навсегда. Однако, как говорит главврач Агагасан Расулов, это не так: «За меня лучше всего выскажется статистика. За 2014 год – 10680 выписавшихся, за 2015 – 12896. Да, далеко не всякая болезнь полностью излечима. Примерно 30 процнтов от всех пациентов.
Но даже в случае хронических заболеваний, есть возможность облегчить протекание болезни. Человек, некогда бывший пациентом клиники, возможно, сейчас ваш начальник. Большую часть жизни – он простой гражданин, а за некоторое время до обострения сам приходит сюда и ожидает ремиссии».
Саида Гусейнова, клинический психолог, говорит, что шанс на выздоровление определяется диагнозом: «Люди, страдающие от обессивно-компульсивных расстройств, лечатся на сто процентов и спокойно вливаются в социум (если сильный стресс не вернет болезнь).
Был у нас пациент, лет тридцати, если не ошибаюсь. Участвовал в выставках, иногда на гармони играл. Диагноз – параноидальная форма шизофрении. Но он вовремя принял лечение, и состояние ремиссии теперь длится намного дольше. Людям, страдающим от шизофрении, свойственна социальная изоляция, а реабилитация предотвратила ее и помогла адаптироваться в обществе.
Другой больной шизофренией поет на свадьбах мейхану. Его уже многие знают и он спокойно зарабатывает деньги и уважение. А когда состояние ухудшается, он приходит на лечение.
О художниках
Наряду с медикаментозным и терапевтическим лечением, в Маштагах существует еще отделение реабилитации. Реабилитационная терапия нужна, чтобы помочь пациенту интегрироваться в общество. Для этого их побуждают создавать что бы то ни было, будь то фигурки из пластилина или картины.
Имран
Пациент Имран – своего рода знаменитый художник местного значения. Он работает в полуподвальном помещении рядом с небольшой больничной киностудией. Это место здесь называют «цехом». Это помещение главврач выделил специально для Имрана, потому что Имран (он в свое время окончил художественный колледж) все время рисует.
Имран лечится более десяти лет, его привела в больницу жена. Диагноз – параноидальная форма шизофрении.
Понять, что говорит Имран, сложно. И дело не в неправильном произношении слов. В его речи присутствует шизофазия, поэтому в предложениях может не быть логики.
Амиль
Другой художник — Амиль. Диагноз – эпилепсия в тяжелой форме. То есть она сопровождается не просто приступами, но и ведет к изменениям личности в целом, как объяснила психолог Саида Гусейнова.
Привели Амиля в больницу частые неконтролируемые вспышки агрессии и суицидальные мысли. При общении Амиль кажется очень уравновешенным и воспитанным человеком, хотя его внутреннюю нервозность выдают трясущиеся руки. Амиль утверждает, что именно в больнице он чувствует себя спокойно и расслабленно.
Амиль уже более пятнадцати лет лечится в клинике, но, в отличие от Имрана, регулярно выписывается домой. Из-за того, что у него тяжелая форма эпилепсии, у него проявляются императивные галлюцинации, где он слышит приказы «убей» или «навреди себе».
«Сумасшедшие гении»
Существует ли связь между творчеством и психическими заболеваниями?
«И да, и нет, — отвечает Агагасан Расулов. — Если человек без особых талантов заболевает шизофренией – он вряд ли создаст что-то выдающееся. Но талант помогает гению увидеть в его незавидном состоянии новые возможности для творчества. Не болей Амиль эпилепсией, возможно, он и так стал бы художником. Но то, как рисует сейчас, – заслуга отчасти его диагноза, ведь эпилептики известны своей мелочностью и стремлением всегда доводить дело до конца».
Когда Имран вернется домой
Саида Гусейнова: «Когда человек попадает в обычную больницу, он вызывает сочувствие. Когда попадает в психиатрическую, он вызывает страх, причем, даже у близких родственников. Общество ставит на нем крест. Нередко родственники отказываются забирать пациентов домой, перекладывая заботу о них на плечи государства.
Врачи называют этот процесс стигматизацией — когда на людей навешивается клеймо, к ним начинают относиться предвзято. Бывший пациент то и дело слышит у себя за спиной: «шизофрения не лечится», «а вдруг ему снова станет плохо и он кого-то убьет». В такой ситуации общество представляет большую опасность для больного, чем больной для общества».
