Карабахский дневник: 2-12 апреля

Как только в Карабахе начались военные действия, мы с коллегами поехали в прифронтовые села. Мы многое увидели и пережили за три дня, так что из моих постов на facebook, написанных ‘по горячим следам’, получился этот небольшой дневник. Одно могу сказать точно: между опытом тех, кто сам подвергается опасности и не может заснуть под звуки снарядов, и тех, кто следит за военными действиями из столицы — огромная разница.

Агдамский район
02.04.2016

В Агдамский район мы приехали в 9 часов вечера. В селе Гузанлы, считающемся районным центром (после взятия армянскими ВС города Агдам в 1993 году), была суматоха. Люди на улицах собирались в группы и оживленно обсуждали войну: какие районы освободили, сколько солдат погибло, упавшие на воинские части снаряды, и как русские помогают армянам в войне. Например, можно было услышать, что «армянская армия управляется с русской военной базы в Гюмри».

Слухи об успехах армии быстро распространялись в соцсетях, вызывая у публики радость, или разочарование, когда не находили подтверждения. Известия о том, что местные жители покидают свои дома, в Баку восприняли чуть ли не как потерю земель. Нам в Агдаме казалось вполне логичным, что во время войны с применением тяжелой артиллерии, когда нет никакой гарантии, что дом не превратится в кучку пепла при попадании снаряда, люди на какое-то время уезжают.

В одном из сел Агдамского района оставшиеся в селе старики и молодежь собрались перед продуктовым магазином. Некоторые пытались утопить чувство страха и тревоги в алкоголе, но тех, кто не пил и упрекал покинувших село мужчин, было больше.

Районные власти встретили нас безо всякого радушия. Только мы закончили съемки, как полиция района, по указанию главы исполнительной власти Рагуба Мамедова, задержала нас и привезла в районный олимпийский комплекс, где находился и сам глава исполнительной власти.

По дороге сопровождавший меня в полицейской машине чиновник попросил при расспросах в исполнительной власти сказать, что мы хотели провести съемку, но они не дали нам этого сделать. Потом оказалось, что задержание было его инициативой.

«Вы прибыли сюда без разрешения, аккредитации у вас нет. Вы можете бросить тень на военные операции», — глава ИВ был недружелюбен, и разговаривал, как типичный «работник системы». (https://woodlees.com/)

Усталые с дороги, мы не стали с ним особо спорить, да и материалы уже были отправлены. Мы поняли, что нам не позволят снимать дальше.

В ту ночь нас оставили в одной из неуютных комнат Агдамского олимпийского комплекса, а на следующий день мы покинули район.

Физулинский район
03.04.2016

3 апреля мы отправились в Физулинский район. Часть района находится под контролем армянских военных, так что линия соприкосновения войск делит его на две части.

В отличие от Агдамского, район контролировался армией. Привлекали внимание современная военная техника, решимость на лицах военнослужащих и их четкая, слаженная работа с мирными жителями. В селах, где мы побывали, жители чувствовали себя в центре войны, да и мы под звук ракет «Града» ощутили близость военных действий.

Физулинцы вели себя перед камерами свободно, говорили открыто, искренне выражали свои мысли. Районные власти никак не препятствовали нам во время съемок.

Вечером мы решили опять вернуться в Агдамский район.

Агдамский район
03.04.2016 – 04.04.2016

На этот раз мы отправились в село, расположенное напротив армянских позиций. Хозяин дома, в котором мы решили переночевать, чтобы передохнуть с дороги, в целях безопасности отправил своих малолетних детей в Мингячевир.

По словам хозяина, его сосед, пытаясь успокоить испугавшуюся взрывов дочь, сказал ей, что на самом деле в небе лопаются шарики, и бояться нечего. На что девочка ответила — какие плохие люди, я бы не стала взрывать столько шариков, а раздарила бы.

С наступлением темноты шум от снарядов становился все более интенсивным и жутким. Но мы так устали, что сон оказался сильнее страха. Проснувшись от того, что дом затрясся под звуки падающих снарядов, мой коллега Рамин пожаловался, что шум не дает ему спать. Это нас рассмешило. Взрывы не пугали нас, честно говоря, я был спокоен — впервые я так сильно верил нашей армии. Только потом, когда стали называть цифры и число погибших все увеличивалось, я начал понимать, сколько жизней уносил каждый из этих звуков.

Баку
07.04.2016 — 12.04.2016

Вернувшись в Баку, я отправился в госпитали навестить раненых солдат. Больше всего меня интересовало живое общение с военнослужащими, в которых мы были так уверены той ночью, во время перестрелки.

Здесь я увидел совершенно разных людей – веселых, не придающих значение боли от пулевых и осколочных ранений или же, несмотря на легкое ранение, совершенно отрешенных от окружающего и уставившихся в одну точку. Было интересно, о чем они сейчас думают. Мне кажется, что я бы на их месте думал о своей первой войне, о смерти, которая подобралась так близко, о том, что остался живой, несмотря на ранение, о тех кровавых телах вокруг.

В Центральном военном клиническом госпитале я спросил у раненого солдата: «Ты общаешься с сослуживцами?» И был в шоке от ответа: «С оставшимися в живых?».

В следующий раз, навещая военнослужащих в том же госпитале вместе со спортивными журналистами, мы пришли в палату офицера. Когда он узнал, что пришли спортивные журналисты, он сказал с улыбкой: «Я тоже буду играть, как Гарринча». [Гарринча был известным бразильским футболистом. Одна его нога была короче другой — автор]. Жду, когда поправлюсь. Как только встану на ноги, покажу своим сослуживцам, что такое волейбол». И только потом мы узнали, что этому не потерявшему самообладания офицеру ампутировали ногу.

А один солдат, не переставая, улыбался. Увидев слезы на глазах у одной из вошедших со мной в палату женщин, сказал: плачущим в мою палату не входить. Солдат все время рассказывал о том, как на поле битвы командир спас его, раненного. В целом, во время общения с солдатами выяснялось, что в этой краткосрочной войне больше всего подвигов совершил именно офицерский состав.

В госпитале я случайно встретил народную артистку Малейку Асадову. Она разговаривала с солдатскими матерями, подбадривала их. И это не была игра на камеру, потому что никаких камер там не было.

Все фото сделаны автором в Агдамском районе.

У Садая Гулиева небольшая отара из нескольких овец, а сегодня родился еще один ягненок

Воду здесь носят из артезианских колодцев

Житель села пасет овец, игнорируя звуки артиллерии

Средняя школа. В тот день занятия отменили

• Вооруженный конфликт между Азербайджаном и Арменией вокруг Нагорного Карабаха произошел в 1991–1994 годах. После заключения перемирия, Нагорно-Карабахская Республика существует де-факто, не признанная ни одним государством мира, включая Армению. Азербайджан считает Карабах и территории вокруг него, занятые в ходе войны, оккупированными и требует их возвращения.
• В 2016 году обострение в зоне конфликта длилось со 2 апреля по 5 апреля. 5 апреля стороны договорились прекратить огонь, но перестрелка продолжается в меньших масштабах. Азербайджан и Армения обвиняют друг друга в нарушении договоренности.
• Информация, которую подавали официальные источники сторон конфликта, противоречивая и не позволяет дать ответ на вопрос, кто начал военные действия, а кто реагировал. Международные источники также не могут пока ответить на этот вопрос.

Мнения, высказанные в статье, передают терминологию и взгляды авторa и не обязательно отражают позицию редакции