Капсула времени
Давно заметила — стоит сказать, что едешь в Гал, как сразу вопросы и удивление на грани сочувствия. Та же Гагра тоже «на краю», но такой реакции не вызывает.
Это не странно, потому что Гал – далекий, опасный и почти неродной. Во всяком случае, такой видит картину практически вся молодежь в Абхазии сегодня.
Среди всей молодежи вокруг меня в Гале не бывал практически никто. Да и что там делать? В Грузию мои друзья не ездят, родственников в приграничных селах ни у кого нет, о галских достопримечательностях мы (надеюсь, пока) ничего не знаем. Никакой, даже слабой, мотивации.
Между тем, несколько сел Галского района по населению превосходят количество жителей целой Очамчыры.
И для меня Гала очень долго не было. Ни меня в нем, ни его во мне. Помню, только лет шесть назад со мной в одном вагоне на поезде Сухум-Москва ехал галский парень. Жил он уже давно в Москве, работал поваром в одном из столичных ресторанов, но почему-то все равно всю дорогу отстаивал права галского населения, которые я, если честно, даже не думала ущемлять.
Тогда я впервые задумалась, что где-то в параллельной реальности проходит жизнь, о которой мы не знаем. Та, в которой вот такие молодые парни боятся приезжать в Сухум и уезжают в Москву.
Восток, откройся
За последние два года я посещала этот самый восточный город около пяти раз. И каждый из них становился самым уникальным среди всех до. Гал – это большое невыполненное кем-то чье-то задание.
Общий язык с местным населением нелегко найти в прямом смысле. Я пыталась и на русском, и на абхазском, и даже на армянском. Тщетно. С широкой улыбкой и полными непонимания глазами меня встречали и провожали десятки людей.
Помню свой шок от первого посещения школ Гала: стенгазеты на грузинском языке, менгрельская речь, на учебниках печати образовательных структур Грузии, в актовом зале дети поют грузинскую народную песню. Какое-то зазеркалье.
С 1 сентября 2015 года школы Галского района перешли на новую программу обучения, в которой большая часть учебного процесса должна проходить на русском языке. Но были введены дополнительные часы, предоставлена возможность разъяснения предмета на родном языке.
Когда родился Ардзинба
13 июня 2016 года. Гал, нижняя зона. 11 класс Тагилонской средней школы сдает экзамен по алгебре.
Выпускников в этом году четырнадцать. Каждому по парте. И парты и доски вынесены в коридор второго этажа. Девочки – слева, мальчики – справа. На доске грузинскими буквами выведено задание. Остатков знаний в области точных наук мне хватает, чтобы различить одно неравенство, одну функцию и три уравнения.
Школьный математик на русском не говорит совсем. Подходит директор школы и показывает конверт из министерства образования Абхазии. Именно в нем пришло экзаменационное задание. Оно, конечно, на русском. Директор Тимур Джологуа поясняет, что на грузинский переводят вынужденно. Ребята иначе просто не поймут задания.
Директор подводит к девочке на предпоследней парте: «Это наша отличница!» Позже, правда, выяснилось, что отличница девочка лишь по математике. Разговорить мне ее так и не удалось. Улыбаясь и искренне смущаясь, выпускница выдавливала из себя «не могу» на каждый из моих вопросов. Хотя ответить на них было куда легче, чем исследовать функцию и построить ее график.
Меж тем в учительской началась встреча главы администрации Гала Темура Надарая с педагогами. Захожу, вслушиваюсь — говорят про паспорта. Преподаватели продолжают не понимать все, связанное с паспортизацией. Надарая медленно и упорно объясняет.
«Тем, у кого нет гражданства Грузии, мы дадим гражданство Абхазии, но таких мало», — начинает Надарая.
Диалог заходит в тупик.
«Хорошо. Вот вы видите себя гражданами Абхазии. Скажите, Ленин когда родился?» — внезапно спрашивает у педагогов Темур Надарая. Апрель, 22-е, 1870 — по частям собирает тагилонская учительская ответ.
«А Владислав Ардзинба когда родился?» — обращается к учителям глава администрации. Тут наступает тишина. Учителя по одному начинают называть каждый месяц, потом пытаются попасть в числа. Тщетно.
Все это время в углу тихо сидит миловидная женщина лет пятидесяти. Симпатичный сарафан в пол, большие красивые глаза, уставший взгляд. «14 мая 1945 года, Эшера», — произносит она.
Темур Надарая идет дальше и интересуется датой начала Отечественной войны народа Абхазии. Тишина наступает еще более жуткая. Все смотрят на ту женщину, и мне уже очевидно, что она знает. Женщина, конечно, знала. Надарая задал еще несколько вопросов, но мы с Галиной Ивановной их уже не слышали.
Без единого языка
Галина Ивановна Ардашелия работает в средней школе в селе Тагилон уже 28 лет. Правда, в 1988 году она была Галей Юрьевой из Полтавы. В Тагилон вышла замуж. Переквалифицировалась в учительницу русского языка, и с тех пор конкретно в ее жизни мало что изменилось. Вот только говорит Галина Ивановна теперь на грузинском и менгрельском даже лучше, чем на родном русском.
В Полтаве у нее мать, к которой она ездит. Через Грузию, конечно. Теперь-то Галина Ивановна — Ардашелия, гражданка Грузии. Но об этом мы говорили мало.
«Наша Абхазия — это красота, богатый край, прекрасные люди. Абхазский народ очень верный. Никогда не предадут, — начинает рассказывать Галина Ивановна. — Мы педагоги, политика от нас далеко. Наше дело учить детей. Моя младшая дочка сегодня сдала математику. Она хочет поступить в Сухум, на факультет журналистики».
«А знаете, почему они на вопрос про Ардзинбу не ответили? — внезапно спрашивает она. — Они не понимают и половины того, что им сейчас говорит Надарая. Может, если бы они поняли, что он спрашивает, ответили бы. Мы же отмечали в прошлом году его семидесятилетие», — Галина Ивановна считает, что успокоила меня.
«Просто мы никогда никуда отсюда не уедем. Это наш дом, и он в Абхазии. Обе мои старшие дочки замужем в Грузии. Но, приезжая сюда, они говорят, что едут в Абхазию. Даже моя маленькая внучка говорит, что бабушка живет в Абхазии. Никак не в Грузии», — говорит учительница.
«Люди могут согласиться отказаться от грузинского гражданства. Посмотрите, какую прекрасную нам сделали дорогу. Со светом сейчас проблем нет. Я думаю, осталось еще немного».
Видимо, предвосхитив мой вопрос, Галина Ивановна начинает рассказывать о том, каково это — преподавать русский язык в Гале. «Очень трудно. События, произошедшие в Абхазии, помешали многим родителям этих детей получить образование. Некоторые из них вообще никогда не ходили в школу. Они не то что русский, они ни один язык фактически не знают. В нашей среде очень тяжело дать детям за 45 минут все», — говорит учительница.
При этом Галина Ивановна хвалит своих учеников. Рассказывает, что ребята стараются, уже отлично читают, неплохо пишут диктанты. Главная проблема – катастрофически маленький словарный запас, то есть ни о каких изложениях даже речи быть не может.
В этом году выпускной класс сдавал экзамен по русскому языку в виде диктанта. И сдал довольно неплохо. Учебники по русскому языку в галские школы завозятся министерством образования Абхазии.
«Это очень сложная программа для наших детей. Ведь по сути они никаким языком не владеют. Ребенок приходит в школу, зная только менгрельский язык. Для него и грузинский и русский – иностранные языки. Думаю, постепенно все наладится с русской грамотой. Родители заинтересованы в этом», — подытоживает Галина Ивановна.
Мою главную преподавательницу русского языка и литературы звали тоже Галиной. Правда Алексеевной, и жила она в Сухуме, на Маяке. Интересно, тагилонские школьники русскую литературу любят? Попробовать бы с ними пообщаться.
Наугад заворачиваю в одну из открытых дверей первого этажа школы. Девчонки лет четырнадцати бурно что-то обсуждают. Увидев меня, замолкают. Пытаюсь им объяснить, что все равно ничего не понимаю – можете болтать дальше. Девочки заливаются смехом и ждут моих дальнейших действий.
«Долго ждали лета?» — спрашиваю школьниц. «Ура, каникулы», — еле-еле на русском выкрикивает одна, и все начинают смеяться. И я присоединяюсь к общей радости, посвященной самому долгожданному отдыху на свете – школьному.
В углу кабинета – череда стенгазет. Все на грузинском языке, но иллюстрации создают впечатление класса биологии. «Капсула времени» — нахожу понятные мне буквы на одном из ватманов.
Действительно, Гал – это капсула времени. И, кажется, мне начинает нравиться периодически в нее помещаться.
Мнения, высказанные в статье, передают терминологию и взгляды авторa и не обязательно отражают позицию редакции
