«Мне было страшно. В нас стреляли. Машина загорелась»
Как убивали украинцев в Северодонецке. Историю рассказало украинское издание Hromadske
1 марта 2022 года в автомобиль, на котором семья Поповиченко бежала из охваченного войной Северодонецка, попал снаряд. Один обломок угодил Анне Поповиченко в ногу. Второй ранил в бедро ее подругу, 34-летнюю Марину, которая с дочерью тоже уезжала из города. Отец Анны, находившийся за рулем, получил смертельное ранение в голову.
Машина вспыхнула. Женщины с детьми пытались отползти от машины, которая могла взорваться в любой момент. Анна лежала на заснеженном поле и думала о своем красном пуховике, который мог стать мишенью. Однако именно он спас ее.
Эта история про тех, кто выжил, и про тех, кому не удалось.
Танк из травы
Киев. Июнь 2022 года. Недалеко от станции метро «Политехнический институт» коммунальщики обустроили клумбу в форме тянущего танк трактора. Пахнет свежескошенной травой. Рядом фотографируются люди.
Мимо инсталляции проходит 39-летняя Анна Поповиченко с дочерью, двухлетней Маричкой. Девочка комментирует все, что видит, засыпает маму вопросами. А когда глаза останавливаются на «травяном танке», Маричка замирает. «Сейчас он будет по нам стрелять», — кричит и прижимается к матери.
Анна пытается объяснить, что это клумба, ее нечего бояться. Глаза ребенка полны слез.
«Мы уехали без тебя. Извини»
В 2014 году из-за войны Анна Поповиченко покинула родной Луганск. Она до сих пор скучает по городу, где жили и работали ее родители, бабушки и дедушки. Сначала переехала в Харьков — туда переместился Луганский национальный аграрный университет, где женщина преподавала экономику. В 2019-м родила Маричку и вернулась в Луганскую область, в Северодонецк, где жили родители. Ее дочь пошла в садик, Анна планировала возобновить преподавательскую карьеру. Но началось полномасштабное вторжение.
«24 февраля ночью в Северодонецке было еще тихо. А днем в подъезде уже вылетели стекла», — вспоминает женщина.
Некоторые из соседей и друзей уехали сразу. Отец Анны, Сергей Поповиченко, возглавлял анестезиологическое отделение онкодиспансера, он не хотел покидать город: думал о том, что будет с больными, если все врачи уедут.
Тем временем Северодонецк превращался в прифронтовой город: учащались обстрелы, росло количество разрушений, исчезли отопление, электричество, газ. Выживать в таких условиях с ребенком стало сложно. Тем, кто хотел уехать, но не имел собственного транспорта, приходилось искать людей с автомобилями и надеяться на свободное место. Среди них была подруга Анны — Марина Воропай, мать двухлетней Александры.
Марина жила в районе, который больше всего обстреливали. Выезжавшие знакомые пообещали забрать ее с дочерью. Марина собрала вещи, спустилась с ребенком во двор и простояла там весь день. Машина не приехала. Позже получила от знакомой смс: «Страшно ехать в твой район. Мы уехали без тебя. Извини».
Забрать подругу с дочерью в свою квартиру Анна не могла — семья во время обстрелов теснилась в маленьком коридоре. Но нашла для Марины место в бомбоубежище в сравнительно безопасном районе города.
Наклеили на окна надпись «Дети»
10 марта семья Анны решила уезжать. Марине отправили сообщение: «Завтра будем ехать. Ты с нами? Ответ пришел почти мгновенно: «Да. Только не оставляйте меня».
Утром следующего дня Skoda Сергея Поповиченко отправилась в путь: он за рулем, рядом — его жена Наталья, сзади — Анна и Марина с дочками.
«Мы не знали, сколько будем ехать. Собрали документы, технику, немного денег, мамины украшения, лекарства, вещи дочери. Отец залил полный бак бензина. Мы наклеили на окна белые листы с надписями “Дети”. И двинулись», — вспоминает Анна.
Выбирая маршрут, пытались выяснить, есть ли «зеленые коридоры» для эвакуации. Областные власти призвали горожан выезжать любыми доступными путями. Коллега Сергея, который выбрался из Северодонецка несколькими часами раньше, позвонил по телефону и посоветовал ехать через Рубежное, в Кременную и дальше — на Лиман.
На выезде из Рубежного увидели блокпост с украинским флагом. Машина Поповиченко приближалась к нему, и вдруг из леса раздался выстрел: снаряд попал в блокпост. Позже, рассматривая карту, Анна поняла, что снаряды летели из села Варваровка, которое накануне захватили россияне. Отец Анны развернул машину в сторону Северодонецка, вдруг показавшегося самым безопасным местом. Но в этот момент автомобиль стал мишенью для врага.
«Отец погиб на моих глазах»
«В нашу машину что-то прилетело и разорвалось, — вспоминает Анна Поповиченко. — Меня ранило в ногу. Марину — в бедро. Осколок попал отцу в голову — он погиб на моих глазах».
Анна пришла в себя, у нее горел пуховик. Среди хаотических мыслей вспомнился факт: загоревшаяся машина выгорает за четыре минуты. Следующей была мысль о том, что у автомобиля полный бак бензина. Анна закричала, чтобы все убегали. С Мариной и детьми они вывалились на снег и уползли.
Мать Анны не понимала, что ее муж мертв: «Сережа, чего ты сидишь? Выскакивай!» Тело Сергея начало гореть. Анна уговаривала мать выйти из автомобиля. Но та кричала, что не даст мужу сгореть заживо, отстегнула ремень безопасности и вытащила тело мужа. Женщина получила ожоги лица и руки. А когда все осознала, поползла к девушкам.
Прикрывая собой детей, женщины отползли на безопасное расстояние. Автомобиль взорвался.
Марина осталась лежать в снегу без сил
Со стороны Варваровки в атаку шла вражеская техника. Началось сражение.
«Со всех сторон неслось. Разрывались снаряды, пули свистели над головой», — рассказывает Анна.
Она вспоминает, как посреди заснеженного поля в их сторону поехало что-то — огромное, на гусеничном ходу, с дулом и буквой Z на всю машину.
Три женщины, пряча под собой детей, лежали в снегу и с ужасом смотрели на мчавшийся на них железный ужас. Услышали необычный звук — как шелест. Это были украинские «Джавелины», которые разнесли вражескую технику. Что-то вспыхнуло и затормозило. Черный дым затянул небо.
Бой длился около двух часов. Все это время женщины лежали, закрывая дочерей. Анна вспоминает, что Маричка с Сандрой не плакали: «Ты дышишь?», — спрашивала она ребенка. «Да», — отвечала девочка. «Тебе страшно?» — «Очень страшно». «Ты замерзла?» — «Да».
Потом женщины услышали, как кто-то крикнул: «Есть живые?». Они отозвались. «Держитесь, максимально вдавитесь в землю!», — крикнул тот же голос украинского военного. Продолжалось сражение, женщин не могли вытащить из-под огня.
По дороге ехал гражданский автомобиль — кто-то отчаянно пытался проскочить сквозь бой. Он увидел сгоревшую машину и тела людей на снегу. Остановился. Решив, что живых нет, готов был двигаться дальше и тут заметил, что женщина в красном пуховике двигается.
Анна смутно помнит, как вскочила. Прижимая к себе Маричку, побежала к автомобилю, не чувствуя боли. Они с матерью запрыгнули на заднее сиденье. Но увидели, что бессильная Марина осталась лежать в снегу. Мать Анны бросилась к ним, подхватила и отнесла к машине маленькую дочь. Затем вместе с водителем они вернулись за Мариной, но начался обстрел.
Снаряд застрял в земле прямо у автомобиля, но чудом не разорвался. Водитель затащил в машину мать Анны и, нажав на педаль газа, рванул в сторону Рубежного. Анна вспоминает, как по дороге гладила Сандру и словно мантру повторяла: «Ее заберут».
Воды не было, медсестра принесла талый снег
Больница в Рубежном стояла там, где продолжался бой, территория вокруг была усыпана неразорвавшимися снарядами. Водитель отвез женщин в школу, где в подвале было бомбоубежище.
Анна почувствовала, что ее правая нога мокрая — обувь была полна крови. Раны обработали, перевязали, дали обезболивающее. Детей переодели и согрели. Там были работники Госслужбы по чрезвычайным ситуациям, которым Анна рассказала обо всем, что произошло.
Женщин с детьми доставили в больницу. Из ноги Анны вытащили самые большие осколки. В ту ночь она провела в инвалидном кресле в коридоре. Палаты были заполнены лежачими больными и ранеными. Иногда в них забегали врачи или медсестры, которые прятались в подвале. У медсестры Анна попросила воды. Но предупредила, что водопровод не работает — принесла талый снег.
Анна все время думала о Марине. Когда скорые доставляли раненых, просила работников больницы их описать. Надеялась узнать о подруге. Звонила по телефону спасателям, напоминала, что на месте боя под Рубежным оставалась раненая женщина. Писала сообщения и самой Марине: заверить, что помощь близко.
Дальше были автобус до Попасной, дизельный поезд в Лиман, поезд во Львов. Эвакуационный поезд прибыл поврежденным: накануне попал под обстрел, в вагонах выбило двери и окна, погибли проводники.
«Около 40 вагонов были заполнены до отказа. Не думаю, что кто-то ехал лежа, — говорит Анна. — В лучшем случае, люди могли ненадолго присесть. Постоянно слышались взрывы. Так мы выехали из ужаса».
По дороге Анна вышла на связь с крестной Сандры. В Казатине Винницкой области, на вокзале, в присутствии полицейских и социальных работников, девочку передали крестной, которая впоследствии оформила над ней опеку.
Анна, ее мать и маленькая Маричка добрались до Львова. Через несколько месяцев переехали к родственникам в Киев.
Нашли телефон водителя, который их спас
Анна не запомнила ни марку автомобиля, ни имя водителя, вытащившего их из-под огня. Но бывший студент помог ей найти контакты спасателя: Валентин из Рубежного служит в Силах терробороны под Харьковом. По телефону рассказал Анне, что чуть ли не ежедневно вспоминает тот день, думая о том, можно ли было спасти Марину.
Валентин нашел мужчину из Рубежного, который на следующий день выезжал по той дороге. Он видел расстрелянные автомобили, в том числе «шкоду», возле которой лежало обгоревшее тело мужчины, а чуть поодаль — женщины. «Мы останавливались у каждой машины. Живых там не было».
Но Анна продолжала поиски. Надеялась, что Марину забрали российские военные — писала в группы «ЛНР». Нашла девушку, которая тоже потеряла там родных. Ее отец на одном из кладбищ в Рубежном обнаружил групповое захоронение, где были указаны имена погибших. Среди других там вроде бы была надпись «Марина Воропай». Но фамилию отца Анны на том кладбище не нашли. Свидетельство о его смерти Анна получила в Киеве через суд. Найти место, где похоронен отец, она планирует после деоккупации Луганской области.
Погибшего 62-летнего Сергея Поповиченко, врача-реаниматолога Луганского областного клинического онкологического диспансера, президент Украины посмертно наградил медалью «За спасенную жизнь».
Анна Поповиченко работает в университете, частично возобновившем работу в столице. Поддерживает мать, которая теперь часто не может сдержать слезы. Маричка ходит в садик. В первые месяцы каждый день вспоминала дедушку и рассказывала печальную историю: «Мне было очень страшно. В нас стреляли. Деду в голову прилетело. Наша машина загорелась. Деда больше нет».
Материал создан в рамках проекта «Жизнь войны» при поддержке Лаборатории журналистики общественного интереса и IWM.
