«То в нарды играем, то в карты» - как живут в изоляции старики Грузии
В Грузии уже больше месяца чрезвычайное положение. Из-за эпидемии коронавируса нужно соблюдать социальную дистанцию и поменьше общаться. Пожилым людям и вовсе запрещено выходить на улицу – они входят в группу риска.
О том, как они проводят время в изоляции, – пять историй от JAMnews.
Цицо Пурцеладзе, 84 года, Тбилиси
Цицо Пурцеладзе с днем рождения сын поздравил, вручив через окно цветы.
Окна ее дома выходят в принадлежащий винному заводу парк. Он пуст из-за эпидемии.
Цицо говорит, что режим изоляции ничего не изменил в ее жизни. Она и так
редко куда выходила из дома. Но одно дело, когда самой не хочется, и совсем
другое, когда запрещено кем-то.
Цицо представляется, словно человечеству приказали задуматься над
ценностями. Уж слишком опрометчиво человек вмешивался и нарушал гармонию
природы. (flathatnews.com)
Она согласна с британским или французским подходом: приоритет – здоровье
молодых, о них нужно заботиться в первую очередь.
Цицо беспокоится, что вместо нее в магазин вынужден идти сын или внуки – ведь риск заболеть у них повышается.
Тамаз Абесадзе, 82 года, Тбилиси
Наверное, выборы перенесут, не успеют провести избирательные кампании,
говорит он. Сейчас же главное — изобрести вакцину и покончить с коронавирусом.
Чрезвычайное положение не особо отразилось и на его
жизни. Жена – целый день на работе, а он
– один дома. Чтобы чем-то занять себя, начал готовить. Жене особенно нравится
приготовленный им лобио, или свекла, протертая с ткемали.
До пандемии помогал своему институтскому другу Нико Меликадзе, специалисту по государственному устройству, в работе над книгой. Нико ослеп, и Тамаз находил ему в интернете нужные статьи. Дружба у них давняя. В 1961 году вместе закончили институт — первый выпуск факультета вычислительной техники.
Тамаз Абесадзе восхищается интернетом. Все, что интересует, можно найти –
например, джаз. А раньше приходилось даже с уроков сбегать, чтобы послушать
передачу «Симфоджаз» на ВВС, которая начиналась в 13.30. Можно играть в
шахматы, преферанс, читать книги, решать кроссворды – еще одно хобби Тамаза
Абесадзе.
Не хватает спорта. Пандемия остановила все
соревнования, в том числе и по теннису, которым он занимался в молодости, и
даже входил в сборную страны.
«Я прожил интересную жизнь. Но никогда нельзя считать,
что познал все на свете. В последнее время меня обуревала идея провести
исследование на тему саморегулирующейся иерархической структуры, то есть можно
ли связать структуру государственного управления с функциональностью
человеческого организма. Но понял, что энергии мне уже не хватает», — говорит
Тамаз Абесадзе.
Дареджан и Серго Мачарашвили, 69 и 79 лет, Сачхере, деревня Корбоули
Дареджан: Проблем нет. Продуктовые запасы сделаны. Плюс куры, огород. Внук Гиорги из города продуктов еще привез, только бы мы из дома не выходили. Единственное, что беспокоит – у мужа стоит кардиостимулятор, и пора к врачу на проверку, а как добраться в Сачхере – непонятно.
Серго: Дома сидим.
Я после стентирования и так на лекарствах, и далеко от дома не отходил. По
родственникам, вообще по людям скучаем.
Дареджан: То в нарды играем вдвоем, то в карты.
Развлекаемся, как можем. Скажу так – в войну легче. Знаешь, когда прятаться, от
кого прятаться, а сейчас черт знает что. Мы-то – ладно. А как быть молодым, у
кого ни работы нет, ни пенсий? Им точно тяжелее, чем нам.
Натела Церцвадзе, 80 лет, Тбилиси, пансионат для престарелых «Моя семья»
Жалко Грузию. Жалко людей. Особенно молодых.
Мне не на что жаловаться. Тепло, крыша над головой.
Трехразовое питание.
Я и войну помню. Тогда хуже было. Сейчас хоть хлеба вдоволь. Но и эта беда
пройдет, главное, чтобы мир был.
Манана Бараташвили, 96 лет, Тбилиси
Десятую операцию перенесла. На этот раз на сердце. Успела до пандемии.
Кошмар, что и говорить. Люди сотнями на тот свет уходят. Хорошо, что в
Грузии не так тяжело, как в других странах.
Нам, кто дома находится, грех жаловаться. Тем, кто на чужбине, куда тяжелее. Я одна живу. Люблю свое одиночество. Зрение подсело, но продолжаю читать. О событиях по телевизору узнаю. Еду мне близкие приносят.
А так – что наша жизнь? Ложь, ложь и еще раз ложь. 70 лет так прожили. Отца
моего в 1937 году забрали и расстреляли. Тогда и моя жизнь кончилась. Ведь будь
он жив, и моя жизнь иначе сложилась.
Свалившаяся на нас беда показала, что у нас очень хорошие врачи. Это весь мир увидел. И молодым есть с кого брать пример. Нужно только стремиться к образованию.
